Жемчужное сердце

« Молитесь, молитесь – злорадно шептал обескровленными губами Ади-Басс, подавляя в себе внезапно вспыхнущее желание расхохотаться во весь голос и потирая в волнении потные руки – Где-то там, далеко в джунглях, Шанкар-Шарма, используя свою темную силу, призовет мрачного демона из страшных легенд. Все события должны начаться и завершиться сегодня – мрачно размышлял Ади-Басс, наблюдая за привычным ритуалом принесения жертвы на алтаре главного храма города – Черной жрице придется сцепиться с варваром из дикой Киммерии, а если я хоть что-то понимаю в наемниках, то этот станет сражаться за свой кусок мяса не только мечом, но и зубами, и когтями, если потребуется».

Так думал капитан Копьеносцев, припоминая недобрый взгляд синих глаз северянина и невольно поеживаясь от неприятных мыслей.

« Пусть Шанкар-Шарма и этот неотесанный варвар уничтожат друг друга, а я тем временем займусь устройством своих собственных дел. Новому магарадже ни к чему будут лишние волнения и тревоги».-

Ади-Басс бодро ухмыльнулся и неторопливо начал спускаться по длинной извилистой лестнице. Ему наскучило наблюдать за ненавистным немедийцем и он решил приступить к выполнению своего коварного плана немедленно.

Рокот барабанов разбудил Конана на рассвете. Варвар сладко потянулся и с неприязнью взглянул на свои сильные руки – железные браслеты были на месте и даже успели растереть кожу в кровь, хотя северянин отчетливо помнил, что Шанкар-Шарма освобождала его от них.

« Клянусь Кромом – мысленно посетовал киммериец – Проклятое местечко, эти развалины! Гори синим пламенем все черные жемчужины, огненные алмазы и остальные сокровища магараджи вместе взятые! Как только я выберусь из этой выгребной ямы, в которой оказался не без помощи одного воровливого придурка – и северянин покосился на Рахмата – то, не мешкая, завербуюсь охранником в первый попавшийся караван и прости-прощай Вейнджан! Хватит с меня полуумных файнагов с вытаращенными глазами и пеной у рта, сумасшедших жриц, похищенных наследниц трона и ненормальных спутников!»

Пнув ногой тяжелую, железную гирю, Конан дотянулся до своего приятеля и хорошенько встряхнул его щуплое тело.

Рахмат нехотя открыл глаза. Его лицо, опухшее от укусов насекомых, представляло собой сплошной багровый кровоподтек, но глаза туранца, узкие и насмешливые, уставились на киммерийца, как ни в чем не бывало. Растянув рот до ушей, аграпурец показал варвару большой палец.

- Ничего была ночка, не правда ли? И какова эта прислужница Нергала в постели? Может, похожа на рахат-лукум, или, может быть на волка, спрятавшего на время свои клыки под овечьей шкурой?

Варвар не имел ни малейшей охоты отвечать на колкости приятеля. Внимательным взглядом он принялся рассматривать царапины на своем теле. Перехватив его невеселый взгляд, Рахмат удрученно кивнул.

- Клянусь волосатой задницей Нергала и белоснежными бедрами Иштар, ты, киммерийский медведь, выглядишь намного лучше меня. Только полюбуйся, варварская твоя душа – возмущался туранец, хлопая длинными ресницами и демонстрируя праведный гнев - На твоей дубленой шкуре все уже зажило, словно тебя, северянин, с головой окунули в животворный источник, а я, несчастный мученик, должен гнить заживо, по милости этой мерзкой суки, да поглотит Сет ее всю, без остатка!

Откинув лохмотья, прикрывающие тело, туранец показал свои раны вмиг помрачневшему киммерийцу зловещие гнойники, полные зеленой слизи, образовавшиеся на месте невинных царапин и издававшие густой гнилостный запах. Даже простое прикосновение к ранам приносило Рахмату жуткую боль, но он мужественно терпел, стараясь не показывать северянину своих мучений.

Но Конан и сам прекрасно помнил, во что превратился несчастный в подземной темнице Лунного дворца.

Что же касается его, Конана, то, вероятно, чары Шанкар-Шармы и зелье, растворенное в золотистом вине, пока защищало киммерийца от нечистой болезни и даже убило боль в его ранах, но как долго продержится действие таинственного питья, никто ему сказать не мог. Как утверждал Вайомидис, средство от зеленой гнили, пожирающей человека заживо, было известно только ему, Верховному дайому, поэтому Конан твердо надеялся, выполнив поручение жреца, вернуться во дворец и потребовать обещанное противоядие.

Оставалось удивляться тому, что Черная жрица не обратила внимания на то, как плох ее второй пленник.

Впрочем, может быть, она не привыкла принимать во внимание подобные мелочи.

Где-то вдалеке, за толстыми стенами их темницы, послышался пронзительный женский крик. Это был вопль, полный ужаса и боли.

Туранец, враз побелевший от горя, прижался к двери, пытаясь уловить еще хотя бы один звук.

Прежнее безумие вернулось и губы его, точно во сне зашептали уже хорошо знакомое киммерийцу имя.

Конан сплюнул и подавил глубокий вздох, зародившийся в его могучей груди.

Они оба поняли, что это кричала юная княжна Гури.

День Черного солнца уже наступил.

Вооруженные луками и стрелами, и длинными, прямыми мечами, Копьеносцы, под предводительством Ади-Басса, ворвались в уединенные покои жреца, расположенные прямо под храмом Асуры.

Две рослые охранницы из числа Львиц Вайнджара, были расстреляны в упор, вчерашними союзниками, а третья, сраженная тувларом самого капитана, упала прямо под ноги Верховному дайому.

Вайомидис, еще не успевший снять свое темное одеяние и накинуть белый, полотняный плащ, приличиствующий жрецу его ранга, вопросительно взглянул в лицо жестокого капитана дворцовой гвардии. Кшатрий равнодушно переступил через мертвые тела, до конца верных присяге кешанок и остановился в двух шагах от жреца. Ближе он приблизиться не рискнул, отчетливо читая гнев в, выцвевших от возраста, глазах старца.

Пряча торжетво победителя за любезной улыбкой, он объявил Верховному дайому о свершившемся перевороте и о том, что раджасса Марджена находится в данный момент в Малом дворце, под надежной охраной преданных, ему людей.

Жрец, как ни в чем не бывало, величественно кивнул изменнику и, развернувшись, шагнул обратно в свою комнату, но капитан твердой рукой придержал служителя Асуры за плечо.

- Ченгир-хан исчез бесследно и украшение нашего княжества, прелестная раджасса Марджена осталась одна, совсем одна. Я готов взять на себя роль защитника государыни и взвалить на свои плечи тяжкую ношу правителя. С завтрашнего дня магараджу Вейнджана будут звать Ади-Басс. Что же касается вас – ухмыльнулся вероломный кшатрий – то вы, как Верховный дайом, объявите меня супругом раджассы и сегодня же совершите обряд бракосочетания. После этого, можете убираться на все четыре стороны. В Вейнджане отныне нет места чужеземцам! Если же вы откажетесь…

- Сегодня неблагоприятный день для бракосочетания – дайом казался суровым и держался достойно, не обращая внимания на угрозы кшатрия. Обычная выдержка не покинула Вайомидиса и в эту тяжелую минуту –Звезды пророчат беду любому, кто дерзнет пойти против воли богов. Солнце сегодня спрячет от нас свой сияющий лик и оставит род людской во власти темных сил. Асура жестоко накажет нечестивца, рискнувшего пренебрегнуть предупреждением.

Ади-Басс высокомерно рассмеялся:

-Боги редко вмешиваются в дела смертных, но я поверю тебе. Долго ждать я не стану, старик. Когда ты проведешь обряд?

- Семь дней - ответил Вайомидис и заметил, как потемнело лицо вероломного узурпатора – Семь – священное число. Брак, заключенный в указанный мною день, будет счастливым.

- Хорошо, старик – с угрозой в голосе, проговорил кшатрий- Я подожду. Мне не хочется начинать свое правление с ссоры с богами. И не рассчитывайте на помощь Рамасанты – предупредил он немедийца, сверля его подозрительным взглядом черных глаз – Вашу хитроумную шпионку уже ищут. Она больше не будет возглавлять отряд Черных стражей. Его я отдам Зуяле. К тому же сейчас девушки в темнице – они осмелились бунтовать и не подчиняться моим приказам. Что же касается их командира, то она займет место в моей пардхане, а если откажется подчиниться, то умрет на плахе, как изменница. Тебя же жрец, я под конвоем, отправлю в Айодию. Пусть служители Асуры примут тебя. В Вейнджане нет место северянину, пусть даже и жрецу высшего ранга.