Жемчужное сердце

Женщина, прикинувшаяся паломницей, поставила на стол нечто, ранее скрытое под одеждой. Больше всего это напоминало большой кожаный куль, беспокойно шевелящийся и подрагивающий.

Паломница принялась тщательно обшаривать одежду жреца. Затем она начала сбрасывать с полок старинные книги, безжалостно топча их босыми ногами, рылась в больших деревянных ларях, где жрец хранил различные травы и редкие минералы, стараясь держаться подальше от стола и беспокойной живой штуки на нем. Она копалась даже в корзине с грязным бельем, но тщетно. Она ничего не нашла.

Недовольная гримаса исказила лицо отравительницы. В бешенстве женщина пнула ногой безжизненное тело дайомита, а, затем, точно вспомнив о чем-то, склонилась над ним. Краем глаза жрец наблюдал за некрасивым женским лицом. Слюнявый рот и пустые глаза вызывали у него только отвращение, но Вайомидис терпел и лишь когда цепкие, влажные пальцы нащупали у него на шее склянку, вырезанную из большого осколка горного хрусталя, жрец стряхнул с себя потное тело и вонзил тонкое жало стилета прямо в грудь вероломной женщины.

Кровь потекла из под узкого лезвия, темная и густая.

Мнимая паломница пошатнулась и прошипела:

- Очнулся, значит, проклятый немедиец? Что ж, тебя ожидает небольшой сюрприз от моей госпожи!

Из последних сил она рванулась и, вытащив из груди оружие, ткнула острым лезвием в кожаный куль на столе.

Привлеченные криком дайомита, в комнату ворвались чернокожие стражницы и, хватаясь за свои амулеты, привезенные из далекого Кешана, круглыми от ужаса глазами, уставились на окровавленное женское тело и на ужасную тварь, расправлявшую большие, кожистые крылья на столе у жреца.

Жрец безо всякого страха наблюдал за тем, как мертвое тело, впыхнув голубоватым пламенем, странно вытянулось и, покрывшись отвратительными струпьями, постепенно превратилось в грязно-зеленую слизь. Затем слизь затвердела и стала прозрачной.

А, вот существо, корячевшееся на широком столе, внушала опасения даже жрецу - мерзкая тварь, страшная, как смертный грех, с заостренными ушами, острыми, точно иглы, зубами, короткими перепончатыми передними лапами, жутко приседало на длинных задних и громко хлопало крыльями, взмахивая тонким, длинным хвостом, похожим на хлыст, с ярко-желтым жалящим концом.

Жрец осторожно ткнул посохом в агрессивное существо и оно зашипело, выпустив изо рта облака мерзкого трупного запаха.

- Клянусь чреслами Аджи! – выдохнула одна из темнокожих кешанок и копье дрогнуло в ее сильных руках.- Я слышала о подобных тварях. Этот демон.., это ведь болотная ехидна из черных топей далекой реки Зархебы! Что за злобные силы натравили на нас эту нечисть?

Существо вновь зашипело, и девушки отпрянули в сторону.

Вайомидис недрогнувшей рукой покрепче перехватил тяжеклый посох и одним ударом перебил мерзкой твари хребет.

Испуская клубы зловония, ехидна покатилась по полу и застыла, разбросав страшные лапы и подергивая ядовитым хвостом.

- Жалкая подделка! – презрительно проговорил дайомит, тыкая концом посоха в дохлую тварь.- Унесите и сожгите на заднем дворе, у ям с нечистотами. Не бойтесь.- он успокоил перепуганных служанок, боязливо заглядывающих в двери.- Настоящая ехидна убила бы нас сразу, едва заметив.

Поминая своих божков, кешанки утащила мерзкую тварь и застывшую слизь из покоев дайомита, предварительно завернув смрадную ношу в крепкие циновки, ибо даже

ничтожная капля студенистой зловонной жидкости, вытекающей из твари, могла вызвать паралич, а затем и долгую, мучительную смерть, несмотря на то, что ехидна была не настоящей, а всего лишь результатом чьего-то не очень удачного колдовства.

Нечистую ношу девушки благополучно сожгли на заднем дворе, рядом с отхожим местом, а Вайомидис вернулся к своим древним книгам, не позабыв, однако, очиститься от скверны при помощи молитвы, благодаря всемилостивого Асуру, который в очередной раз спас своего слугу от неизбежной гибели.

Прячась за резными дверями, высокий, черноусый красавец с орлиным носом и глубоко посаженными карими глазами, чутко прислушивался к тихим перешептываниям женщин-охранниц. Девушки из Черной стражи, в кожаных нагрудниках, крепко сжимая в руках тяжелые копья из железного дерева, изредка перебрасывались словами, не в силах позабыть ни о коварной паломнице, ни о жуткой твари, принесенной ею во дворец, с целью умертвить Верховного дайома.

Охранницы, пропустившие в жилище жреца странную женщину, отправились в подземелье, караулить узников, предварительно получив по двадцать ударов плетью, наказание не только болезненное, но и унизительное для гордых дочерей Кешана. Остальные, чувствуя себя так же виноватыми, с еще большим рвением принялись нести службу, надеясь вернуть прежнее расположение Вайомидиса к своему отряду.

Рамасанти, несчастная и опозоренная проступком подчиненных ей девушек, металась по Лунному дворцу, словно разъяренная львица, рыча от злости и осыпая проклятьями слуг, попавших ей под горячую руку.

Мускулистая дева, вооруженная до зубов, упорно разыскивала изменников в коридорах дворца, не подозревая о том, что один из заговорщиков притаился в самом сердце роскошных покоев, скрытый от всех золотистой тканью длинных занавесей.

Вельможа, в роскошном камзоле, цвета лазури, нащупал у себя на груди золотой медальон и решил, что уже наслушался достаточно о происшествии и чуть ли не бегом бросился вниз по алебастровой лестнице, сбивая ногами в мягких сапогах, пушистый белый ковер.

Темнокожие стражницы, вращая белками выразительных глаз, лишь пожимали плечами, наблюдая за тем, как мужчина, всегда такой спокойный и гордый, перепрыгивая через две ступеньки, миновал лестницу и изчез в бесконечных коридорах нижнего дворца.

- Может, живот прихватило? – озабоченно подумала Рамасанти, провожая кшатрия подозрительным взглядом прищуренных глаз.- Впрочем, это не мое дело.

У входа в подземелье, охранницы было скрестили алебарды и угрожающе выступили вперед, но, едва лишь заслыша властный голос, хорошо им знакомый, отошли в сторону, освобождая проход.

Миновав пост охраны, вельможа замедлил шаг. В его тонких, ухоженных пальцах, с розовыми, продолговатыми, точно у женщины, ногтями, появился ключ и он, размеренной поступью, ничем не напоминающей предшествующий этому бег, направился к дверям своих личных покоев.

Он любил уединение и тишину, поэтому и предпочел давно пустующие комнаты подземной галереи покоям Верхнего замка, предназначенным для придворных и расположенных рядом с Малым княжеским дворцом, где жила сама раджасса.

Захлопнув за собой двери, вельможа расслабился, Он сбросил с головы белый тюрбан, расстегнул жемчужные пуговки на своем лазурном камзоле и упав в мягкое кресло, дернул за толстый шелковый шнур, вызывающий прислугу.

Заметив в дверях худенькую фигурку незнакомой девушки, кшатрий схватился за саблю, небрежно отброшенную в сторону.

Едва лишь заметив обнаженный клинок, испуганная служанка, молоденькая и хорошенькая, пронзительно взвизгнув, упала на колени, прижав лицо к мягкому ворсу пестрого иранистанского ковра.

Столь рабское изъявление покорности, успокоило мужчину.

- Кто ты? – требовательно спросил он, гневно раздувая кончики своего орлиного носа.- Я не знаю тебя, женщина. Что делаешь ты в моих покоях?

Служаночка приподняла свое залитое слезами лицо и, встретив жесткий взгляд господина, вскрикнув от страха, вновь уткнулась носом в ковер.

Пренебрежительная усмешка тронула пухлые губы знатного кшатрия и он, подойдя к скорчившейся от ужаса девушке, больно дернул ее за длинную косу.

- Кто же ты? - еще раз спросил он, теряя терпение.

- Никто, никто, милостивый господин! – запричитала девушка, хлюпая носом и прижимаясь всем телом к полу.- Ничтожество, грязь под вашими ногами, сирота, живущая во дворце из милости. Моя мать умерла от пятнистой болезни, отца унес в джунгли тигр, а меня отдали в услужение. До сегодняшнего дня мне приходилось убирать в казарме стражников- Копьеносцев.