Испанские каникулы

Ловлю ее руку, сжимающую мои плечи. Пропихиваю между нашими телами, чуть отстранившись. Кладу на свою грудь, не отпуская ладони и подталкивая ее вниз. Одежда раздражает, хочется чувствовать прикосновения нежных пальцев наживую. И я рывком задираю майку, давая доступ к своему телу.

Арина движется томительно медленно, исследуя напряженные мышцы груди, кубики пресса. Неторопливо касается кромки шорт, заставив меня выдохнуть сквозь сжатые зубы. Все мысли испарились, оставив только изматывающее ожидание. И вот кончики пальцев провели по истомившемуся в плену одежды органу, принося ни с чем не сравнимые ощущения. Девушка чуть сжала меня через ткань, заставив напрячься еще сильнее от захватывающего, лишающего разума вожделения.

В данный момент я совершено не думаю о том, что нагромождение камней у воды не может быть достаточной защитой от случайных свидетелей. Да я уже ни о чем не могу думать, кроме того, что сейчас произойдет.

Стараюсь действовать очень медленно и аккуратно, в то время, когда организм настоятельно требует действий. Затмевающая рассудок похоть командует сорвать мешающую одежду и проникнуть в истекающее жаром ответного желания тело. Но вместо этого я заставляю себя бездействовать, принимая неторопливую ласку от поглаживающей жесткий от напора крови член ладони.

И только поняв, что больше не в силах сражаться с демонами внутри себя, нетерпеливо сдергиваю с девушки последнюю преграду, врываясь пальцами в тесное лоно. Арина вскрикивает, нанизываясь на мои пальцы еще сильнее, выдавая этим движением бушующий внутри ее тела пожар.

Ветровка скинута на крупный песок пляжа, и я осторожно опускаю девушку на импровизированное ложе, целуя подвластное моим действиям тело и подбираясь к самому запретному месту. Руками я на ощупь нахожу свернутое колечко средства предохранения, запоздало понимая, что слишком перевозбужден, чтобы продержаться достаточно долго. Но отказаться от страстно желаемой близости уже не могу, поднимаясь поцелуями вверх и перенося вес тела на руки.

В неровном свете глаза девушки мерцают загадочными изумрудами. Я вглядываюсь в их глубину, тону в бездне зрачков, безуспешно пытаясь прочитать позволение на дальнейшие действия. Понявшая суть заминки девушка приподнимает бедра, провокационно потираясь о выступающую часть мужского тела, маня доступностью, искушая вседозволенностью. И я делаю резкое движение, проникая в неизведанные глубины и задыхаясь от восторга обладания.

Мы оба не чувствуем прохлады ночи, легкого ветерка, что дует с моря. Не слышим плеска волн, набегающих на камни, всецело принадлежа только друг другу в этот момент. Извечный танец страсти, движения навстречу друг другу, подчиненные резкому, как биение пульса, ритму. По тому, как ускоряется, тихо всхлипывая подо мной, девушка, я понимаю, что она уже близка к оргазму. И целенаправленно веду ее к этой грани, не давая самому себе сорваться раньше времени в сверкающую чувственную круговерть. Мы рухнули за грань одновременно, поскольку удержаться, ощущая сладостные спазмы, сжимающие меня, было просто невозможно.

Потом пытались отдышаться, хоть немного прийти в себя от феерического, разделенного на двоих финала, не размыкая объятий. Но как бы ни было хорошо только что, привычная расслабленность не накатывала, держа тело в тонусе. Возбуждение оказалось настолько велико, что одного раза, чтобы насытиться, было явно мало. Но я с сожалением вышел из все еще желанного тела, не желая мучить продолжением расслабившуюся в неге девушку. Да и место было явно неподходящим. Сейчас, когда мыслительные способности постепенно возвращались, я начал осознавать, как нам повезло, что никому не пришло в голову продолжить свое ночное гуляние у мыса.

Приведя свою одежду в порядок, помог одеться и девушке, нежно целуя податливые губы. Потом устроил Арину на своих коленях, не желая отпускать, наслаждаясь моментом. Шелест волн под звездным небом, мерцание подсветки сверху, и только я и она. Что может быть лучше?

Но, как говорится: ничто не вечно под луной. Как бы мне ни хотелось продлить эти пронизанные романтикой и нежностью мгновения, стоило отправляться в обратный путь. Не говоря ни слова, чтобы не разбить хрустальное очарование близости душ, я помог девушке подняться. Отряхнул от песчинок ветровку и закутал в нее плечи Арины, притянув изящную фигурку за талию. Сорвал последний поцелуй с коралловых губ, неохотно отстраняясь и отправляясь в обратный путь.

Время уже позднее, народу на улице практически не было. Арина находилась рядом, но как-то психологически дистанцировалась с того момента, как мы покинули скальный мыс. Даже обнять не позволила. А в голове предостерегающим звонком билась мысль, что причиной столь быстрой и явно не свойственной девушке капитуляции перед мужскими чарами может быть сглаживающий рамки морали алкоголь и общая атмосфера вечера. А стоит избавиться от навеянного вином наваждения – и придет понимание сотворенного, а с ним и сожаление. Но я не хотел видеть в этих изумительно-зеленых глазах и тени данного чувства. И в то же время до безумия страшился этого.

Мы беспрепятственно дошли до отеля, поднялись в лифте на ее этаж, остановившись у двери.

Ну, вот и все… Сейчас она уйдет, растает как мираж, а на следующий день будет подчеркнуто вести себя как ни в чем не бывало. Как будто не было и в помине тех пронизанных сумасшедшей страстью минут.

Почему-то эта мысль меня задела, хотя всегда стремился к отсутствию каких-либо обязательств после секса. Но то, что было между нами этим вечером... Я бы не мог назвать это просто сексом, краткосрочным единением тел ради получения обоюдного удовольствия. Я выложился гораздо больше, чем позволял себе обычно. Открылся, позволив вовлечь в процесс и рьяно охраняемую душу.

И сейчас был зол за это на себя. Поскольку расставаться было больно, почти физически больно.

Я развернулся, не глядя на замершую в нерешительности девушку, сухо попрощавшись и даже не поцеловав на прощание.

***

С утра я не мог найти себе места. Серега посмеивался, отпуская скабрезные шуточки по данному поводу. Он ведь прекрасно знал, во сколько я вернулся и в каком виде. И выводы сделал соответствующие.

Никогда со мной такого не было, когда на следующий день я никак не мог выкинуть из головы образ вчерашней любовницы. Обычно с утолением страсти проходил и интерес к объекту. Но в данном случае все было иначе.

Без всяческого аппетита я проглотил завтрак, ловя себя на мысли, что ищу глазами тонкий стан Арины среди стекающихся в столовую отдыхающих. Не мог сосредоточиться на тренировке, лажая раз за разом. И даже всегда действующая на меня умиротворяюще вода не приносила необходимого успокоения.

Вернулся к отелю, столкнувшись с организованной группой немцев, направляющихся на какую-то экскурсию. Приветственно кивнул знакомым ребятам, не подходя для рукопожатия, чтобы не привлекать излишнего внимания сопровождающих к знакомствам воспитанников. Прошел вдоль бассейна. Заглянул в столовую, опять не узрев среди принимающих пищу искомую блондинистую макушку. Неужели пропустил?

Что со мной творится, я не понимал. Почему-то хотелось увидеть Арину, убедиться, что с ней все в порядке. Просто хотя бы увидеть издали.

Поднялся на ее этаж, постояв у двери и не набираясь смелости заявить о своем присутствии. Хотел уже уйти, как вдруг странный звук, раздавшийся в тишине коридора, привлек мое внимание. Звук, подозрительно похожий на тихий всхлип.

Развернувшись обратно, я все же постучал, обуреваемый противоречивыми мыслями и сомнениями.

Ждать пришлось достаточно долго. Но когда Арина наконец открыла, я забыл обо всем на свете. Косметики не было и в помине, но ее это не портило. А вот покрасневшие глаза мне очень не понравились.

- Ты чего пришел? – немного грубовато спросили меня.

Я оттеснил плечом девушку, входя в номер и прикрывая дверь. И только после этого притянул Арину к себе, целуя в губы.

- Соскучился, – ответил я, и уже в процессе произнесения этого слова понял, что сказал правду.