Страница 18 из 186
Наконец, спустя 2 дня тронулись в путь… Сначала на вертолете закинули небольшую группу с полуторатонным продовольственным запасом на всю экспедицию. Единственное в тайге свободное от деревьев пространство – это болото; и вот вертолет, не желая завязнуть в такой "посадочной площадке" всеми своими лапами, уперся одной передней стойкой шасси в болотную кочку и надрывно заревел еще сильнее. Второго приглашения никто не ждал, в болотную жижу полетели ящики, мешки, рюкзаки и неуспевшие их снять с плеч бывалые и не очень туристы. За двадцать секунд машина облегчилась на вес шести человек и всего груза, удовлетворенно с причмокиванием выдернула шасси из жижи и осторожно, чтобы не порубать винтами присевших внизу людей, ушла вверх строго вертикально. В открытый люк были видны удаляющиеся внизу шесть пар грустных глаз. Примерно такими глазами, наверное, партизаны провожали прилетевший из-за линии фронта фанерный кукурузник. Кто-то из остающихся что-то напрасно пытался нам сообщить своим криком, но за грохотом все равно разобрать ничего было нельзя. Последнее что запомнилось – сверху хорошо было видно, как мощный ветер от несущего ротора гонит и перекатывает куда-то в сторону легкие картонные ящики кажется с лапшой и сухим молоком… Не желая тратить на сентиментальное расставание далеко не лишние граммы горючего, наш Ми-8 уже на минимальной высоте круто опустил нос и ринулся с низкого старта вперед.
Я и "старый тунгусский волк" 21-летний Дима ЕФАНОВ (четвертый раз здесь!), оставшись одни в опустевшем салоне, еще раз поискали под сиденьями все, что могли в суматохе забыть выгрузить вниз. Нашего внутри ничего не осталось. Бдительный механик, видимо привыкший ко всякому, также просмотрел все запыленное чрево машины, наверное для того, чтобы убедиться, что мы в суматохе не выкинули в болото какую-нибудь запчасть от вертолета. Удовлетворенный, что огромный 400-литровый бак с горючим все еще стоит на своем законном месте внутри салона, он вернулся к своей дочке-малолетке, которая все это время сидела в единственном месте, где ее не могли случайно затоптать бешенные туристы – на носовом остеклении под ногами пилотов. Девочка, вероятно, просто напросилась в полет с отцом, чтобы только не сидеть все время летних каникул в скучном поселке (потом узнали – она уговорила родителей под предлогом, что будет сверху пытаться разглядеть пропавшего в тайге одноклассника). Мы тоже расселись перед открытыми иллюминаторами, и первое что я увидел с высоты полукилометра – была большая темная тень кого-то, бегущего между деревьями. Дима понимающе кивнул головой – наверное то был мишка! Бежал он по направлению к 13-й куликовской стоянке, туда, где мы только что высадили свой маленький десант. Неужели уже учуял запах еды? Сообщить о приближении зверя мы не могли, радиостанции у высадившихся были выключены…
Вертолет вернул нас обратно в Ванавару, где мы поблагодарили, как это традиционно заведено, пилотов и отправились тормошить заспавшихся попутчиков – пора было выходить на тропу Кулика. Через час, только с приборами и минимумом еды в рюкзаках, тронулись в путь пешком. Выходя из приютившего нас на ночь полуразвалившегося грязного барака, официально называемого ванаварским общежитием, я внутренне порадовался. Накануне вечером в шутку назвал гостеприимный барак Отелем "У погибшего метеорита", теперь на неструганной стене "отеля" красовалась именно такая надпись краской и мелом – местным скучающим школьникам название понравилось…
Все 80 км по болотам и тайге запомнятся любому кто хоть раз прошел их. Если на первых же километрах в болоте отсосет подошвы у кроссовок или потеряется противокомариный репелент, то – запомнится вдвойне. Первые 30 км до реки Чамба – по вездеходке, затем вброд через речку, ну а далее… Назвать ту тропу, по которой идешь к эпицентру, тропой – это значит считать проселочные дороги автострадами.
Меньшая часть тропы проходит по каменистым возвышенностям и обыкновенной родной русской грязи. Большая часть пути петляет по торфянникам и мхам, которые мягко проседают под ногами, давая возможность намочить грязную обувь в воде и одновременно ее вытереть о влажные стенки мягких ям. Накидайте у себя рядом с домом на какой-нибудь ручей поролоновые листы – и вы получите полное представление о куликовской Тропе (с большой буквы!). Только просто от хождения по мокрой губке ощущения ваши будут далеко не полными. Для полноты надо еще выписать из зоопарка подходящего попутчика – весом эдак за центнер-полтора. На Тропе такие попутчики есть – местные медведи почти постоянно сопровождают вереницы исследователей. Пристраиваются сзади, и топают вперед до самой стоянки. В основном – только из любопытства, но вероятнее всего – в надежде, что туристы по рассеяности потеряют по пути что-нибудь вкусненькое. Собственно говоря, когда здесь кому-нибудь искренне желают добра, то говорят: "Сухой тропы и попутного медведя!"
Закон – тайга и медведь в ней прокурор! Фактически и практически люди в здешних краях – на правах гостей, в роли же гостеприимного хозяина (без всяких кавычек) здесь выступает Михаил Потапович (или, если по-эвенкийски – Амикан) и его многочисленное семейство. Вся бескрайняя тайга поделена между медвежьей братией до последнего болота. Например, 80-километровая Тропа Кулика проходит через 2 или 3 медвежьих участка. И на каждом из них местный хозяин обязательно унюхивал нашу приближающуюся группу (или узнавал о приезде "мужиков из Москвы" по своему медвежьему телеграфу?). О его присутствии можно было догадываться, стоило только вернуться назад и в грязи среди наших следов почти наверняка встречался след косолапого. Как хороший хозяин он не навязывал свое общество, а лишь внимательно следил за гостями, "чтобы все было в пределах допустимого". Бывалые тунгусники знают, что после ухода людей медведь обязательно обходит опустевший лагерь, но не только в поисках чего-то вкусненького – он обязательно наводит раз и навсегда заведенный порядок. С чем-то, что сооружают люди, он быстро свыкается (например, с избами, ибо знает, что внутри люди любят оставлять вкусные консервы, и медведь всегда может войти внутрь для дегустации), а с чем-то не примиряется на протяжении всей своей жизни (десятки раз сшибал лапой деревянную трубку во рту идола на Макиктенской стоянке и табличку с надписью "Болото Купальня Зоткина" возле одноименной площадки).
Однажды мне в 22 часа по местному времени, как и было заранее оговорено, необходимо было выйти на радиосвязь с лагерем. В лесу начинало темнеть, ребята давно устали и спешили разбить палатки на стоянке возле…кстати, возле Купальни Зоткина. Поэтому вся группа вместе с проводником ушла вперед, а для того, чтобы я не заблудился – по пути они загибали ветки, не ломая их. Пока размотал антенну, пока выходил на связь – прошло не меньше пяти минут, догонять ушедшую группу стало неинтересно, тем более, что впопыхах на бегу легко было сбиться с пути. Прошло больше часа, где – разглядев в темноте надломанную веточку, а где – с божьей помощью, я находил тропку и шел по проторенному кем-то пути. Вообще-то обещали, что до стоянки рукой подать, минут двадцать ходу (проводники всегда так преуменьшают). Дело шло к полуночи, и я начал сомневаться в том, что не сбился с дороги. Какая там дорога, если такую-же с позволения сказать тропу с надломанными ветками может оставить прошедший всего один раз лось или мишка средних размеров…
Но нет, слава богу, тропа стала заметнее и впереди среди темных стволов я разглядел силуэт стоящего человека. "Привет! Ну что, это и есть зоткинская купальня?" – спрашиваю. "Человек" оглянулся… ну и морда, прости господи! Недовольно урча темный силуэт отошел с тропы влево куда-то под темную корягу или еще подальше. Недовольство его понять было можно, этот "дядя" привык замыкать колонны туристов, а я тут…шлялся где-то. Но скорей всего недовольное урчание мне лишь показалось, ибо, когда я подошел ближе, была абсолютная тишина. Зверь отошел в сторону и вновь затаился. От того места, где он стоял на задних лапах, уже и костерок на полянке просматривался и запах от варева вполне можно было бы учуять. Хотя может быть он заслушался песни, которую в тот момент под гитару пел тунгусско-московский бард Сергей МИНДИЧ?… Вот и называй после этого медведя зверем…