Страница 20 из 21
Итак, можно представить себе вооружение серпоносной квадриги времени битвы при Гавгамелах таким образом: две пары меньших, изогнутых на конце лезвий, торчали по обе стороны от ярма вбок, один меч горизонтальный, а второй, нижний, наклоненный вниз. Эти лезвия предназначались для поражения рук и туловища противника. Основным же оружием колесницы оставались серпы, прикрепленные аналогичным образом с целью ампутации ног у врагов. Поскольку верхний горизонтальный серп у оси находился примерно на высоте 80 см от земли, и, следовательно, от него можно было попытаться укрыться, низко присев, то против такого маневра был необходим второй серп, плавно опускающийся от оси в сторону.
Таким образом, видим, что за 130 лет вооружение колесницы с серпами претерпело эволюцию, тогда как сама конструкция квадриги, вероятно, осталась без существенных изменений, достигнув максимальной эффективности. Исчезли серпы, расположенные под кузовом. Их исчезновение можно связать с небольшой пользой, приносимой ими. Ведь обычно перед скачущей квадригой враги успевали расступиться и никто на землю специально не ложился и, следовательно, данные мечи по существу оказались нефункциональными. Кроме того, от этих лезвий отказались и вследствие того, что они, подходя близко к земле, могли цепляться за неровности почвы и трупы. Вместе с тем, на концах ярма появились и новые серпы, предназначенные для поражений верха рук и корпуса противника. Следовательно, оружие упряжки стало более эффективным71.
4. Конструкция серпоносных колесниц в период эллинизма
Единственное описание серпоносной квадриги Селевкидов мы находим в XXXVII книге Тита Ливия, опирающегося в данном пассаже на Полибия72. Действительно, нередко греческой историк обращался к объяснению различных видов оружия и военного снаряжения столь милого сердцу ахейского гиппарха73. Таким образом и Ливий описывает именно вооружение, а не конструкцию вооруженных квадриг. Он начинает свой рассказ с описания остриев, торчащих спереди от квадриг: «Были же они [квадриги] вооружены именно таким образом: они имели наконечники около дышла, торчащие, подобно рогам, от ярма на десять локтей, которыми они пронзали все, что попадалось навстречу… (Liv., XXXVII,41,6: Armatae autem in hunc maxime modum erant: cuspides circa temonem ab jugo decern cubita exstantes velut cornua habebant, quibus, quiquid obvium darentur transfigerent…)». Это, пожалуй, единственная неясность в описании знаменитого историка, происходящая, видимо, от того, что автор плохо представлял себе конструкцию колесницы74. Действительно трудно поверить, что наконечники длиной в 4,5 м торчали из дышла.
Практически все ученые полагают, что в данном месте у Ливия произошла ошибка. Так, И. Шеффер предлагает читать не decern cubita, но decern cuspides, то есть, по его мнению, из конца дышла торчало десять наконечников75. Но тогда непонятно сравнение римского историка velut согпиа-«подобно рогам». Голландский филолог Арнольд Дракен-борх (1684–1748), сопоставляя данный пассаж с описанием Диодора, предлагал заменить decern («десять») на duo («два»)76. Однако тут у античных авторов речь шла о разных остриях: у Ливия говорится об остриях, торчащих вперед, а у Диодора – в стороны. Английский филолог Джон Брискоу справедливо полагает, что десять локтей слишком много для выступающих остриев и что такие наконечники вообще могли иметь смысл, лишь выступая вперед; тогда как сравнение Ливием этого оружия с рогами атакующего быка он относит на неправильное понимание нашим автором Полибия77. Между тем, другой английский филолог-классик Патрик Дж. Уолш (1923–2013), напротив, говорит, что decern следует сохранить, поскольку Ливий, по его мнению, представлял себе эти острия, как торчащие сариссы, которые, как и в описании Кур-ция Руфа, идут по обеим сторонам от места соединения дышла и ярма78. Но если бы эти наконечники шли перпендикулярно дышлу, крепясь, например, к брусу ярма, то и тогда непонятно, зачем торчат вбок колющие наконечники, а не режущие острия. Тем более, что такое расположение данного оружия продублировало бы по функциям серпы, прикрепленные на концах ярма. В общем, можно согласиться с И.-Х. Гинцротом и Дж. Брискоу, что эти наконечники смотрели вперед79. О таком направлении этих остриев напоминает аналогичное оружие на серпоносной квадриге, описанной Курцием (IV,9,5; 15,4). Видимо, острия крепились около места присоединения ярма к верху дышла и шли вперед между конями, постепенно расходясь в разные стороны и несколько опускаясь на концах. А так как таких наконечников была пара, то они velut cornua. Возможно так же, что Ливий сделал такое сравнение из-за того, что острия торчали из двух дышел. Однако, длина этого оружия у Ливия выглядит чрезмерной, разве только посчитать, что автор говорит об общей длине острия и дышла.
Реконструкция селевкидской серпоносной колесницы ко времени битвы при Магнезии. 190 г. до н. э. Рисунок А.В Сильнова.
Реконструкция произведена по описанию Тита Ливия и по изображению эллинистического оружия на рельефах алтаря Афины в Пергаме. В некоторых аспектах реконструкции автор опирался на реконструкцию Ника Секунды (Sekunda N. V. Seleucid and Ptolemaic Reformed Armies, 168–145 В. C. Vol. 1. Dewsbury, 1994. Pi. 5). Возница защищен железным шлемом и металлическим панцирем с двумя рядами полотняных птериг. Руки прикрыты железными ламинарными наручами. Деревянный, обтянутый кожей, кузов колесницы тянут четыре коня посредством двух дышл и двух ярем, на внешних концах которых закреплена пара серпов, которые должны были поражать верх корпуса неприятеля. На концах оси закреплены еще четыре серпа, предназначенные для поражения ног противника. К концам дышл прикреплены копья для поражения впереди стоящей цели. Лошади защищены металлическими нагрудниками с птеригами и налобниками
Расположение прочего смертоносного снаряжения в описании Ливия никаких сомнений не вызывает: «И на концах ярем выступали по два серпа, один наравне с ярмом, другой ниже, опускающийся к земле: тот [первый], чтобы отрезал что-либо, выставленное сбоку, а этот [второй], чтобы достигал до упавших и подбирающихся» (Liv., XXXVII,41,7:…et in extremis jugis binae circa eminebant falces, altera aequata jugo, altera inferior in terram devexa, illa ut quidquid ab latere obiceretur abcideret, haec ut prolapsos subeuntesque contingeret…). Таким образом, видно, что способ прикрепления этих серпов, не отличался от ахеменидского. Они идут от концов ярма, одни горизонтально, другие – опускаясь вниз по косой.
Функции этих мечей так же не отличались от более ранних конструкций (ср.: Xen. An., 1,8,10; Curt., IV,9,5).
Естественно, основным оружием квадриги были четыре серпа, прикрепленные к оси, по паре с каждой стороны. Ливий пишет: «Также от осей колес с обеих сторон были прикреплены по два серпа, разнонаправленные тем же способом (Liv., XXXVII,41,7:…item ab axibus rotarum utrimque binae eodem modo diversae deligabantur falces)». Следовательно, пара серпов, больших, чем предыдущие, по размеру была закреплена на довольно больших колесах, как и в предшествующую эпоху80.
Что касается конструкции кузова квадриги, то об этом у нас данных нет, но возможно, она не изменилась, как осталось прежним и количество коней. Видимо, кони либо совсем не имели брони, либо были прикрыты лишь частично, ведь в бою их сильно поражали метательные снаряды (Liv., XXXVII,41,10).
Не совсем ясной остается система тяги кузова эллинистических квадриг. Дышел и ярем могло быть как по одному, так и по паре. Сам Ливий говорит о дышле в единственном числе, но это может быть простым обобщением. П. Уолш полагает, что было одно ярмо на четыре коня81. Это предположение, похоже, согласуется с сообщением испанского энциклопедиста Исидора Севильского (ок. 560–636): «Действительно, кузова квадриг иногда имели двойное и сплошное дышло, которое и набрасывалось ярмом на всех коней» (Isid. Orig., XVIII,35,1: Quadrigarum vero currus duplici temone olim erant, perpetuoque, et qui omnibus equis injiceretur jugo). К сожалению непонятно, какую конструкцию дышла имел в виду гиспаленский епископ; вероятно, это было Λ-образное дышло. Впрочем, наиболее эффективной была запряжка коней с помощью двух дышел и одного или пары ярем. Вместе с тем, из-за подобного способа запряжки, колесницы были очень трудно разворачиваемы, поскольку, поворачиваясь, им надо было описать по земле дугу большого диаметра, о чем нам сообщает Аппиан (Арр. Mith., 42). Н. Секунда предполагает, что две пары коней были запряжены друг за другом цугом82. Впрочем, такой вид упряжки был у древних лишь весь редким и поздним исключением, но никак не правилом. Практически всегда коней запрягали по фронту колесницы в одну линию83.