Страница 15 из 21
Фрагмент терракоты из Сард (ок. 530–520 гг. до н. э.). Cabinet des médailles, Paris. Колесница ионийского типа с передним и боковыми перилами, кузов, очевидно, плетенный, колесо с восьмью спицами. Возница в кирасе и шлеме из пластинок. Воин с греческим щитом, копьем, в шлеме напоминающем коринфский.
Воспроизведено по изданию: Head. D. The Achaemenid Persian Army. Stockport, 1992. Fig 41a
Но могли ли существовать в 480 г. до н. э. лидийские колесницы в принципе? Ведь уже в VII – середине VI в. до н. э. главный род войск лидийцев – всадники-копейщики (Mimnerm., 13; Hdt., 1,79), а колесницы в это время занимали второстепенное место (Sappho, 27,19–21)204. После же поражения Креза и восстания Пактия жители этой сатрапии были разоружены (Hdt., 1,155–156; Xen. Cyr., VII,5,14; Polyaen., VII,6,4; Just., 1,7,12). Однако Ксенофонт указывает, что Кир Великий оставил оружие некоторым из лидийцев, которые участвовали в походах персов (Xen. Cyr., VII,4,14; ср.: Hdt., VII,74). В общем, лидийские колесницы еще могли существовать во второй половине VI в. до н. э. Но не являлись ли эти упряжки серпоносными? Однако Эсхил, говоря о страхе, наводимом колесницами, ничего не сообщает о серпах, которые были в глазах древних наиболее ужасным оружием данных запряжек (Diod., XVII,53,1; Арр. Mith., 18; Veget., 111,24). Кроме того, сам Ксенофонт рассказывает о сохранении лидийцам прежних колесниц со стороны Кира, а не о введении им новых типов (Xen. Суг., VII,4,14). К тому же вряд ли стоит говорить о многочисленных отрядах невооруженных упряжек, которые в течение V в. до н. э. стали лишь средством транспорта военачальника к полю боя, тогда как последний мог даже сражаться на коне. В общем, следует признать, что квадриги и сэюги Эсхила – это эпическое преувеличение трагика.
Лидийские всадники. Мраморный надгробный рельеф (VI в. до н. э.). Отметим, что всадники имеют тяжелые копья (ср.: Hdt., 1,79). Конники одеты в легкие хитоны и в (персидские?) башлыки.
Воспроизведено по изданию: Всемирная история. Т. I. М., 1955. С. 511
Таким образом, видим, что ни Геродот, ни Эсхил а, позднее, и Фукидид205 не упоминают серпоносных колесниц. Особенно странно, что о квадригах с серпами ничего не говорит Геродот, хотя он описывает персидскую армию довольно детально206, а таких упряжек должно было набраться со всей империи немало. Ведь Дарий три года после Марафона готовился к войне, а после его смерти Ксеркс так же собирал армию еще пять лет207. Отряды были стянуты из всех сатрапий и все существующие рода войск были представлены в армии Ксеркса: морская пехота, конница, пешие отряды, мегаристы, колесницы. Но серпоносных квадриг тут нет. Также стоит отметить, что Ксенофонт в «Киро-педии» совершенно спокойно относит появление данных упряжек ко времени Кира II, давая этим как бы понять, что данный тип колесниц появился не в его время. К тому же и Ктесий (в изложении Диодора (11,5,4)) имел меньше бы шансов оговориться, что упряжки с серпами были уже в войске ассирийского царя Нина, если бы знал, что они появились лишь в то время, когда он находился при дворе Артаксеркса II (ок. 413–397 гг. до н. э.)208.
Итак, как представляется, можно принять argumentum ex silentio источников и посчитать, что в 480 г. до н. э. серпоносных колесниц у персов еще не было. Поэтому 480–479 гг. до н. э. для нас оказываются terminus post quem. Единственным исключением могло бы явиться замечание ритора конца II в. н. э. Максима Тирского, который рекомендует описывать поход персов на Элладу, используя «…варварское одеяние, мидийскую конницу, персидские колесницы, египетские щиты, так же заготовив и пращников-карийцев, и дротикометателей-пафлагонцев, и пельтастов-фракийцев, и гоплитов-македонян, и фессалийскую кавалерию» (Мах. Туг., XIII, 1). В данном пассаже всё перемешано: и поход Ксеркса, и завоевания Александра. Персидские квадриги можно, скорее, отнести ко времени македонского царя, чем к нашествию азиатов на Грецию.
Обычно важные изменения в военном деле обычно связаны либо с сокрушительным поражением, либо с переменами в системе комплектования, либо с возникновением новых врагов, либо это просто изобретение. Однако, основные враги персов в течение V в. до н. э. не изменились – это прежде всего восстающие покоренные народы, главным образом, египтяне, а из внешних противников постоянными являлись греки. Таким образом, представляется, что появление серпов на колеснице было связано с изобретением, а последнее, в свою очередь, вызвано к жизни невозможностью обычными средствами бороться с традиционными врагами, что, в свою очередь, повлекло и изменение в системе комплектования армии. К тому же, для создания нового рода войск нужны существенные причины, чтобы те затраты на обучение и обеспечение воинов окупились их пользой в бою. А для этого потребовалось бы время. К V в. до н. э. боевые колесницы в Передней Азии практически ушли в прошлое и нужно было создавать совершенно новый род войск, бойцы в котором должны были обладать смелостью камикадзе, чтобы лететь на квадригах прямо на ряды врага, обычно даже без поддержки конницы. Не случайно же и Ксенофонт указывает на почести, воздаваемые колесничим с этой целью персидскими владыками (Xen. Cyr., VII,1,47; VIII, 8,24). Таким образом, данные упряжки, скорее всего, могли распространиться в период подготовки к войне или во время какого-то длительного конфликта. Но какого? Чтобы ответить на данный вопрос, кратко рассмотрим греко-персидские отношения после похода Ксеркса209.
После битв при Платеях и Микале (479 г. до н. э.), персы активных боевых действий не вели, а Ксеркс, оставив часть войск в Сардах, ушел в Экбатаны (Diod., XI,36,7). Афиняне же, взяв в 479 г. до н. э. Сеет на Геллеспонте, в следующие два года были заняты организацией Делос-ского союза, тогда как спартанец Павсаний во главе греческих союзных сил покоряет большую часть Кипра и берет Византий (Thuc., 1,94; Diod., XI,44,2). В 476–475 гг. до н. э. афиняне воюют на фракийском побережье, захватили Эйон на Стримоне (Thuc., 1,98,1; Plut. Cym., 7). Но для персов все это – периферийные, незначительные военные действия (ср.: Just., II, 15,13). Лишь после того, как Кимон стал подчинять власти Афин греческие города западного побережья Малой Азии (Plut. Cym., 12), а затем персы, в 468 г. до н. э., были разгромлены в сухопутно-морском сражении при Евримедонте в Памфилии (Thuc., 1,100; Plut. Cym., 12–13), Ксеркс начал настоящую подготовку к войне (Just., 11,15,17; ср.: Diod., XI,58,2). Однако, он был убит заговорщиками в 465 г. до н. э., а на престол взошел новый энергичный царь Артаксеркс I (465–424 гг. до н. э.). Он не только сменил сатрапов, провел реформы при дворе, стал упорядочивать подати, но и занимался воинскими приготовлениями (Diod., XI,71,2; ср.: Plut. Them., 29; Just., 111,1,7–8), т. е. продолжил дело своего отца по подготовке к войне с эллинами. Однако, бунт наместника Бактрии Виштаспы (464 г. до н. э.) отвлек его от эллинских дел и царь все свое внимание обратил на «Верхнюю Азию» (Plut. Them., 29)210. Между тем в 460 г. до н. э. началось очередное восстание в Египте во главе с ливийцем Инаром (Hdt., VII,7; Thuc., 1,104; 109; Plut.Them., 31)211. Помощь, оказанная афинянами этому властителю, заставила Артаксеркса вновь вернуться к эллинским делам. Он стал собирать войска и потребовал от Фемистокла встать во главе их (Plut. Them., 31; ср.: Thuc., 1,138,4; Diod., XI,58,2). Так что очень возможно, именно во время этих долгих приготовлений к войне с греками, в период начиная с 467 г. до н. э. (Just., 11,15,17) и, кончая, видимо, 458 г. до н. э. (Diod., XI,74,1), и могли возникнуть новые колесничные войска. Ведь теперь подготовкой к войне занимались не местные сатрапы, а сам царь, который имел власть и средства для введения и распространения данного вида оружия. Хотя Диодор не упоминает колесницы в армиях вторжения в Египет под руководством Ахемена в 458 г. до н. э. и Артабаза с Мегабизом в 456 г. до н. э. (Diod., XI,74,1–5; 74,6; 75), однако он не говорит о них и в войске Ксеркса, где обычные упряжки могли быть (Diod., XI,3,6). Вместе с тем сицилийский историк специально указывает на обучение азиатских войск перед египетским походом (XI,75,3: καί γυμνασιάς των στρατιωτών έποιοΰντο), подчеркивая тем заботу Артабаза и Мегабиза о своей армии, что обычно не свойственно персидским полководцам.