Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 41 из 49

        Повисла пауза. Варька вновь почувствовала укол в сердце. Вспомнилось, как она наряженная, с тяжеленным подносом в руках вошла в его квартиру. Ее затошнило, как тогда. Всплыл образ блондиночки в неглиже жующей виноградик. В глазах запекло от слез. Она зло смахнула их и спросила:

-А чего так? Жена не вкусную готовила?

      Гордея в секунду смело с табуретика. Он подскочил к Варьке, склонился к ее лицу и как закричит:

-Да нет у меня никакой жены! Что ты заладила!

-Что, уже развелись? – Варька уперла руки в бока и закричала ему в ответ.

-П-ф-ф-ф! С ума сойти! Не перекидывай с больной головы на здоровую!

-Или она тебя опять бросила? – все, Варьку понесло, то, что накопилось в ней невысказанным, полилось как из ведра, - так тебе и надо! Я надеюсь ты страдал! Надеюсь, что тебе было очень, очень плохо! – слезы покатились из глаз, но она даже не заметила. Гордей, встретивший такой отпор отступил на шаг, запутался в пледе.  С потрясенным выражением лица смотрел на девушку.

-Варя… ты… ты меня так ненавидишь? За что? – а потом его лицо озарилось догадкой, он хлопнул себя ладонью по лбу, -а-а-а! Знаю! У тебя с мужем проблемы? Брак оказался несчастливым и ты на мне зло сгоняешь?

-Что?? Да ты… ты… - у Варьки цензурные слова закончились, она открывала рот, словно не хватало воздуха и вновь закрывала, - черт! И из дома тебя не выгонишь в мороз!-  отвернулась от него, схватилась за столешницу и закрыла глаза. Посчитала до десяти, сделала несколько глубоких вздохов. Затем повернулась и сказала твердо:

-Это мой дом, ты здесь гость, поэтому я прошу тебя вести себя по моим правилам! – она ткнула пальцем на табурет и велела: - сядь!

      Мужчина нахмурился, но покорился. Пока Варька доставала суп из холодильника, грела его, он щедро плеснул себе еще самогоночки и выпил даже не кривясь.

-Ешь! – велела Варька, грохнув тарелкой супа перед ним, - и давай так! Забыли прошлое! Представим, что мы с тобой два незнакомца, по воле случая оказавшихся в канун Нового года в одном доме. Вежливо ешь мой суп! – из глаз едва искры не летели, -  Улыбайся, говори... о погоде! А потом… уберешься из моей жизни ко всем чертям! – она развернулась и пошла к дивану. Села на противоположный край от спящего ребенка и положив ногу на ногу приготовилась вытерпеть следующие пару часов.

-А ты… изменилась, Ёлкина… - сказал Морозов, - или я просто не знал тебя…

-Давай сойдемся на том, что мы оба ошиблись друг в друге! – парировала она. Злость, клокотавшая в груди бурлила и искала выход. Варька едва сдерживала грубые слова.

-Хорошо… твой дом… твои правила… я принимаю… Давай тогда встретим Новый год по-дружески что ли. Телевизор есть?

-Нет, телевизора нет и шампанского тоже! – ответила она не глядя в его сторону.

-Скромно живете… А самогонка еще есть?

-Есть, но не уверена, что тебе стоит пить…

-Не гостеприимная ты, Ёлкина! А раньше как заботилась, эх… Буженинку пекла, пироги, компотики… - Гордей вылил остатки из бутылки и осушил одним махом.

     Варька сжала зубы, но промолчала.

-Раз телевизора нет, развлеки меня болтовней… Как жила? Мы с тобой почти год не виделись.

-Хорошо жила, спасибо! – пожала плечами.

-Про мужа расскажи. Какой он человек? Как познакомились? Чего ты хмуришься? – Варька впервые видела Гордея настолько пьяным.  Щеки красные, волосы торчат в разные стороны, глаза затянуты пеленой. Самогоночка-то крепкая…

-Не хочется что-то, - ответила она.

-От чего же? – смешок, - рассказывай или наливай!

-Да пожалуйста! – девушка вскочила с места, подбежала к кухонной тумбочке, достала бутылку, но когда развернулась, попала в плен рук Морозова. Не смотря на то, что был изрядно подвыпившим, он молниеносно подскочил с табурета и зажал девушку между тумбочкой и собой.

      Сердце Варьки подпрыгнуло до самого горла и ухнуло вниз. Прижатая его животом к столешнице, она стояла не поднимая глаз, упершись носом в широкую грудь, разглядывая кубики на пледе.

-А ты поправилась… - прошептали его губы где-то рядом с  ухом, - но тебе идет… кругленькая такая стала, сочная…

-П-перестань… - прошептала она и попыталась оттолкнуть. Но разве скалу сдвинешь? - т-ты п-пьян…

- Да, я пьян и поэтому скажу, трезвый бы не сказал! – его ладонь заправила выбившуюся прядь из косы за ухо, - еще красивее стала… только холодная такая… раньше теплая была, родная… моя… а теперь… - его губы приближались и все шептали, - тебе хорошо с ним? Чем… чем он лучше меня?

-Г-гордей… пожалуйста… - все Варькины барьеры рухнули одночасно.

     Его живот, прижавшийся к ее, его, некогда любимые руки, запах… Все это сводило с ума! Он все так же сильно влиял на нее.

-Скажи мне, киска… - его голос дрогнул, когда он произнёс это ласковое слово, - мне надо это знать…

      Варька почувствовала, как  слезы вновь потекли по лицу. «Киска…» Сколько бессонных ночей она провела, метясь по кровати, вспоминая это нежное прозвище. Он с такой… непередаваемой интонацией его говорил… Протяжно, словно ласкал голосом.  Бутылка выпала из рук и куда-то укатилась.

     Руки Гордея расплели косу. Растрепали ее, разбросали по спине. Затем он приподнял лицо за подбородок и заглянул в глаза. Из-за слез они были синими-синими…

-Ч-что ты делаешь? – едва прошептала она, утонув в его взгляде.