Зигзаг судьбы

— Эли, посмотри на меня, — Тар полностью одетый, садится рядом на кровать, проникновенно смотрит в глаза. — Сейчас война и я обязан быть на службе, лететь куда пошлют. Но она закончится, я уйду в отставку, пойду преподавать в академию. Не обещаю титул баронессы, но дом и семья у нас будут.

Тар сделал мне предложение?! Быть не может!

— А мои дети? Двое сыновей…

— Ронан тряпка, а барон Освальд — крепкий орешек. Он будет давить. Но уломаем и барона… — он обнимает плечи и целует в висок.

— Зачем тебе все эти проблемы?

— Ты решила, что для меня это просто очередной роман? — он заметно напрягается. Мышцы каменеют, щелки глаз леденеют. — Или это для тебя ничего не значит? Мужу так мстишь?

Последнее не обижает, скорее удивляет. Глядя в безумно дорогое лицо, провожу рукой по еще влажным волосам. Острое ухо нервно вздрагивает, выдавая волнение.

— У меня нет никого дороже тебя. Когда ты появился, будто часть души вернулась, — легким поцелуем коснулась его губ.

Тар оттаивает, обнимает сильнее, делая поцелуй глубже. Дыхание срывается. Руки тянутся к пуговицам рубашки. Срабатывает будильник на токере, возвращающий нас к действительности. Нехотя отрываемся друг от друга. Подхватив мои вещи, выходим к лифтам. В кабинке мы одни, к ангарам шаттлов попутчиков нет, Тар снова приникает к моим губам в жадном поцелуе.

Я слежу за погрузкой оборудования и медикаментов, Тариэль убегает по делам, обещая быть к отлету. Сверяюсь со списком. Десятки регенерационных капсул. Бои тяжелые, много раненых. Задумываюсь о маме и Триш, как они там, замечая краем глаза как к люку, ведущему к отсекам для перевозки опасных веществ, подходят четверо: две женщины-ашранки и двое неприметных мужчин. На них черная форма секретной службы. Мужчины аккуратно несут металлический контейнер. Обращаю внимание на одну из женщин, острые кончики ушек спрятаны под прическу, красивый профиль портит нитевидный шрам, пересекающий бровь. Не глядя по сторонам, они исчезают в нужном коридоре.

Интересно, что секретке нужно на передовой? Странные ящики, в таких контейнерах перевозят опасных возбудителей! Где я видела похожие?

Додумать мысль не успеваю, меня обнимают знакомые руки, отвлекая от занятной картины.

— Хорошие новости, Элик, я лечу с тобой в качестве охраны, — Тар широко улыбается. — Есть свои плюсы в том, что ты полковник.

Я ему улыбаюсь, но внутри царапнуло от внезапно посетившего нехорошего предчувствия скорых неприятностей. Гоню пугающие мысли прочь, сосредотачиваясь на радости, что не придется расставаться с моим ашранцем.

Оставшуюся часть дня, Тариэль осматривает транспортник, чуть ли не обнюхивая каждый угол. Проверив закрепы хрупких контейнеров, поднимаюсь к себе, не раздеваясь ложусь поверх покрывала в твердом намерении дождаться и покормить мужчину. Но мерный гул системы охлаждения воздуха убаюкивает и, не дождавшись Тариэля, засыпаю. Резкий грохот вырывает из тяжелого сна. По кораблю идет вибрация. Нас атакуют. Вскакиваю, бегу на выход из каюты, и падаю ослепленная яркой вспышкой, сознание уплывает.

В себя прихожу от боли в шее. Кажется, лежу на полу, тошнотворно пахнет немытым телом и кровью. Очень хочется пить, ломит виски. Вспоминаю последние события, атаку на транспортник и яркую вспышку, от которой потеряла сознание. Рядом слышится слабый стон. Разлепляю глаза, свет резко бьет по глазам, заставляя зажмуриться. Ощупываю рукой пространство вокруг себя. Натыкаюсь на руку, сильную, мужскую. Снова осторожно приоткрываю глаза. Все расплывается, но цветовое пятно рядом похоже на серую форму Тариэля. На ощупь пытаюсь проверить нет ли у него ран. Рука находит холодную тяжелую цепь. Тара сковали. Мозг пронзает мысль, мы в плену. Пираты или вар-танцы. В поисках оружия проверяю карманы, в них пусто. Голову простреливает боль. Снова впадаю в забытье.

Очнулась от сильной встряски. Кто-то грубо тряс меня за плечи, дыша перегаром в лицо. Я застонала.

— Ну, наконец-то, наша принцесса очнулась. Давай, лапушка, приходи в себя! — шлепок и щеку ожгло огнем. — Пей…

— Оставь ее. Зачем тебе это мясо? Я требовала зачистить корабль… — властный женский голос. — Немедля от всех избавься.

Неровный край чашки грубо ткнулся в губы. Я с трудом разлепила глаза. Слава Риштвану, зрение вернулось!

Рядом с клеткой, надменно откинув голову, меня рассматривала ашранка. Красивая, только приметный шрам портил лицо, пересекая бровь тонкой ниточкой. Вспоминаю, что видела ее перед отправлением в ангаре, только теперь черную форму сменил серый столь же безликий комбинезон. Заметив, что я очнулась, она брезгливо скривилась, резко развернулась и торопливо ушла. Подумать о странном присутствии и поведении ашранки не успела. Ноздрей коснулся кислый запах пота. Меня замутило, наклонив голову, краем глаза наблюдала за своим тюремщиком. Присев на корточки, меня разглядывал смуглый с острыми, обтянутыми тонкой кожей, скулами мужчина. Темные ниточки губ недобро улыбались. Глубоко посаженные глаза, без радужки, с вертикальным зрачком, цепко ощупывали каждый сантиметр моего тела. От висков к шее тянулась дорожка золотистой чешуи. Я отпила, клацнув зубами о металлический край, в голове немного прояснилось.

— Благодарю… можно ему немного воды, — кивнула на лежащего возле меня Тариэля.

— Сама полудохлая, а за него радеешь… Полюбовник что ль твой? — хрипло рассмеялся мужчина. — Держи…

Сунул мне воду, он легко поднялся, и яркий свет облил высокую, гибкую фигуру, одетую в кожаные брюки и жилет. Золотистые чешуйки на висках и груди засияли, отражая свет. Темная длинная коса блестящей змеей скользнула на грудь.

На плече ярко выделялась татуировка: перекрещенные молнии в ореоле незнакомых, похожих на руны букв. По чешуйкам поняла, что стоящий передо мной мужчина — это вар-танец. Значит, корабль атаковали вар-танцы, и мы двое попали в плен. Чешуйчатый, сложив руки на груди, внимательно наблюдал за мной, озадаченный спокойной реакцией. Тариэль снова тихонько застонал. Я подняла ему голову, и влила немного воды. Он жадно глотнул. Провела рукой по волосам, проверяя на ушибы. Видимых повреждений и крови не было, значит, контузия. Ашранцы гораздо крепче землян и если не его трогать, через время Тар очнется. Сняла свой китель, свернула и осторожно подложила под голову Тару.

— Крег, чего ты пугаешь девчонку? — тонкий, почти девичий голосок нарушил тишину. — Я блокировал их чипы. Теперь не отследят.

К стройному вар-танцу подплыл неопрятный толстяк. Те же вертикальные зрачки и чешуйки выдавали в нем соплеменника Крега. Одет был в шаровары и жилет.

— Не порть товар, за эту парочку мы купим себе новый крейсер. Если постараться, можно и военный сторговать, — толстяк с любовью посмотрел на меня, потирая пухлые с крохотными как у ребенка пальчиками ручки.

— Не ной, Тиав, я берегу свои деньги лучше любого банка. Девочка попалась красивая, послушная и тихая… то, что надо. Ашранец скоро не очнется. Его сильно приложило, но к торгам будет как новенький, — разглядывая нас, размышлял Крег. — Муж что ли твой, заботливая?

Он кивнул на Ристаля, я опустила глаза.

— Сражался за нее до последнего. «Волки» живыми никогда не сдаются. На торгах за него круглую сумму отдадут нурийские ханым. В их гаремах ашранцы редкость, — Тиав алчно оглядывал безвольное тело Тариэля.

Я инстинктивно прикрыла Тара собой. Крег звучно заржал, наклонился и быстро схватил мое запястье. Разглядывая мою брачную татуировку, покрутил кольцо, но снимать не стал.

— Полюбовник значит. У него татуировки нет, — глазастый Крег отпустил руку. — Глупая человечка, одного ашранца сменяла на другого.

И два хохота зычный Крега и повизгивающий Тиава раскатом пронеслись по помещению.

— Смелая человечка! Мужа не боишься? Если изменила ему, он ведь догадается. Его татуировка побледнеет, — взвизгнул Тиав, противно причмокнув губами. — Теперь тебе нечего бояться. Мужа ты не увидишь, как и полюбовника. Продадим тебя в гарем. Ублажишь хана, родишь наследника и толстей себе.