Восход стоит мессы

Генрих остановился у знакомого дерева. Он хорошо знал это место, ибо часто бывал тут с Гизом. Если он все рассчитал верно, то Агриппа уже должен быть здесь, ведь пока он охотился с д’Антрагэ, можно было добраться сюда от Парижа. Однако никого не было.

– Мы кого-то ждем, сир? – поинтересовался Жан де Лаварден.

Генрих покачал головой.

– Остановимся на отдых и едем к следующей заимке, – ответил он. Но от друга детства трудно было скрыть беспокойство. Жан внимательно взглянул на него, но больше ничего не спросил.

Генрих спрыгнул с лошади. Если к закату никто не приедет, значит, план провалился. Что тогда делать, Генрих еще не решил. Или решил? Он мог уехать: ничто не мешало ему так поступить. Никто, кроме Агриппы, не знал, где он находится. Еще, правда, был д’Антрагэ, но он сейчас ужинал со своими людьми в королевском приюте и не имел никаких причин кидаться на поиски короля Наваррского.

Правда если Генрих сделает это, то теперь уже с полным основанием сможет назвать себя предателем. Агриппа, д’Англюр, Жослин де Фротеннак, юный Рони[1]… все они верили ему. Всем им, вероятно, придется ответить за его побег. Как Бюсси – за побег д’Алансона. С другой стороны, стоявшая теперь перед Генрихом задача была важнее. Может ли он пожертвовать ею ради личных привязанностей?

Было еще кое-что, о чем следовало помнить. Вряд ли д’Антрагэ оставил бы здесь его одного, если бы рядом не было доносчика, способного быстро сообщить об изменении планов короля Наваррского. Генрих подошел к д’Арманьяку.

– Здесь есть человек, которому я не доверяю, – неохотно сказал он, – будь рядом на всякий случай. И предупреди Фротеннака и Монморанси.

– Кто? – спросил д’Арманьяк, бросив на короля внимательный взгляд. Генрих на секунду замешкался, но все же назвал фамилию.

– Я ни в чем не уверен, – добавил он, – но будь наготове.

Минуты вязко тянулись и складывались в часы. Генрих запретил разводить огонь, и на поляну опускалась темнота. Люди зябко кутались в плащи, перешептывались, и уже невозможно было не понять, что что-то происходит. Что именно происходит, вероятно, тоже понимали многие.

***

– Сир! Кто-то едет, – сказал Миоссен, напряженно прислушиваясь.

Далекий стук копыт нарушил тишину вечернего леса. Сердце Генриха радостно ухнуло, но радость тут же сменилась тревогой.

– Кажется, наездник один, – добавил Миоссен, – приближается.

Судя по звуку, действительно, один. Но если это свои, то их должно быть шестеро.

– Д’Обинье! – с радостным изумлением воскликнул Миоссен, когда всадник вылетел на поляну.

– Ну наконец-то! – выдохнул Генрих, не скрывая облегчения. – Где ты был? Где остальные?

– Сир! Нас выдали! Король все знает! Дороги на юг и на восток перекрыты!

Генрих пытался сообразить, что делать. Если ни в Гиень, ни в Седан нельзя, то остается только путь на юго-запад, к Сомюру и Ниору, новым владениям д’Алансона.  Генрих не имел понятия, как его там примут, но все-таки надеялся на помощь протестантских крепостей. Королю известно о трениях между бывшими союзниками, и вряд ли будет в первую очередь искать его там. Чуть дальше ля Рошель. До нее труднее добраться, но в этом городе ему точно дадут укрытие. Переждав за толстыми стенами и набрав солдат, он сможет вернуться домой.

– По коням, господа! – крикнул он, – Агриппа, сколько у нас времени?

– Думаю, не меньше двух суток, сир, пока они разберутся, где нас искать.

– Хорошо, – кивнул король Наваррский. Генрих еще не знал точно, как поступит дальше, но  ждать уже было нечего, а подумать можно и в пути. Если Агриппа вернулся один, значит, остальные арестованы. Видит Бог, Генрих сделал все, чтобы избежать этого.

Он проверил подпругу и вскочил на лошадь.

– А сейчас рассказывай, – велел он Агриппе, направляя коня по тропе, ведущей на запад в сторону Пуасси. Отряд вереницей двинулся за ним. Благодаря охотам с Гизом, Генрих отлично знал эти места и мог не выезжать на дорогу.

Агриппа коротко описал, что случилось в Лувре.

– Если бы не господин Шико, мне бы не выбраться из замка, – резюмировал д’Обинье. – Он обещал, что позаботится о наших друзьях. И, мне кажется, ему стоит верить.

– В самом деле? – Генрих вскинул бровь. – Стоит верить королевскому шуту?

– Не будь его, я был бы сейчас совсем в другом месте, – ответил Агриппа.

Генрих улыбнулся, подумав о д’Англере.

– Я ваш враг, сир, – говорил шевалье, и король Наваррский привычно не доверял ему. Но в действительности это был один из немногих его настоящих союзников. Когда-то под ля Рошелью д’Англере спас Генриху свободу, а возможно, и жизнь. Этому человеку Генрих был обязан тем, что видит сейчас Агриппу. Ему же, видимо, будет обязан и жизнями тех людей, которые остались в Лувре. Если д’Англере удастся защитить их от гнева короля в первые дни, то дальше Генрих вытащит своих офицеров. Он давно привык к таким переговорам.

Но если королевский шут и вправду решил помочь, то он не солгал и в другом! Генрих резко обернулся в поисках человека, которого, отвлекшись, выпустил из внимания. Какая опрометчивость!