Страница 52 из 56
Убедившись, что мужчина отключился, я мешком рухнула на стул, и едва не упала вместе с ним, потерявшись в пространстве. Утерла юшку из носа и попыталась отстраниться от гула в голове. Получалось плохо. Память, зараза, опять напомнила, что еще совсем недавно я легко могла вытворять и не такие фокусы, как исцеление оборотня с деформированной матрицей. Оставалось только надеется, что со временем я привыкну жить без прошлых возможностей, и меня перестанет съедать огромная жалость к себе.
Да, я понимала, что сделала, нарушив Слово. Понимала и то, что, сложись все так же, повторила бы предательство Великой снова.
Да, знала я и то, что заслужила наказание. Как и то, что должна быть благодарна за жизнь. Могло быть все намного хуже, чем тело оборотницы и вечное служение щитом.
Но, жалость к себе все эти знания не уменьшали, скорее наоборот.
С минуту я боролась с подкрадывающимся обмороком. Он манил покоем и отдыхом. Он обещал расслабление. Он заманивал гулом и болью в висках. Казалось, еще чуть, еще секунда – и лоб треснет. Да, обморок – это хорошо. И он нужен моему детскому телу, как воздух. Но, как любая хорошая вещь, он мне дорого встанет.
Второй раз Вальтер меня просто не подпустит к себе, что логично. Я бы тоже не подпустила непонятно кого к себе, когда сама слабее мухи. Велик шанс, что меня возьмутся изучать, дар исцеления, любой его разновидности и силы, в этом мире, редкость редкостная. Даже возможность остановить кровотечение, уже повод меня закрыть в лаборатории. А уж если местные умники решат, что я такая, вкусная и особенная, из-за случившегося, то… Как бы в местных институтах не открыли кружки по пыткам детей.
Так что, и без особых размышлений, было ясно, что времени у меня на один чих. Оставалось надеяться, что за столько дней волки из охраны просто устали от ожидания его смерти, расслабились – и не кинутся сюда, нарушая приказ.
Внимательно рассмотрев матрицу тела мужчины, промелькнула мыслишка отказаться от его восстановления - и драпануть отсюда. И как мелькнула, так и пропала. Я, конечно, и свинья, хоть и волчица. Да, удар по затылку «друга», как и стилет в спину, для меня – вполне себе допустимы, но не настолько, чтобы предать саму себя. Я спасти этого альфу, уже обещала.
Оторвать костлявый зад от стула было тяжко, а вот добраться до очередной бутылки воды и умыться оказалось проще. Кстати, ванная в палате оказалась просто отличной. Тут и унитаз с перилами, и большой душ с пандусом, и ванная с подъемником, если пациенту мало одного душа. И даже биде! Количество полотенец приятно порадовало.
Я бы тут задержалась…
Вернулась, подкатила стул на колесиках к постели, и снова уставилась на изувеченного мужчину.
Изначально мистер Хаурес мог похвастаться весьма неплохой формой… всего. Несмотря на изможденность, и тот факт, что сейчас волк больше походил на клиента склепа, все равно проглядывала прошлая красота. Лицо философа у этого типа прекрасно сочеталось с рельефной, развитой фигурой. Причем, что важно, тренированность альфы не была «журнальной».
- А ты, у нас, оказывается, убивал, да? – отметила я.
Монах-Воин, вот кто он. Философ, способный на многочасовые медитации и пространные разговоры, в которых истину можно искать годами и не найти. И убийца. Да, он убивал, и много… Обрывки памяти Бэкки говорили о другом. Ребенок не видела в «дяде Вальте» мужчину, как и бойца. Она любила, как могут только дети и животные – беззаветно.
И такая беззаветность подкупала. Невозможно предать, оскорбить и измарать такую любовь. В этом есть что-то крайне мерзкое, отвратное, как если подобрать грязного, мокрого котенка, отмыть его, а затем распотрошить и зажарить.
- Ну-с, - выдохнула, собираясь с силами.
И перешла на внутреннее зрение или «око».
Внутреннее, потому что оно не зависит от телесных органов чувств. И да, перед переходом появляется ощущение, что тело – безграничное, темное пространство, и ты висишь в этом «вакууме». Висишь мгновение, а затем вокруг тебя разворачивается акварельный мир энергий.
Око, как и раньше, показало покореженную матрицу альфы. Что такое матрица? Если внешне, то очень она похожа на сложный детский конструктор, невероятно сложный. И чем сложнее «носитель», тем сложнее конструкт. Конструкт камня, будет настолько отличен от конструкта человека, как временная землянка будет отлична от небоскреба мегаполиса. И с той же разницей будут отличны человек и дракон. Матрицу имеют любые объекты. И говоря «любые», я и правда имею в виду действительно любые, даже пустота безвременья имеет матрицу. Другой вопрос, что работать с матрицей Безграничной Пустоты умеют только Творцы, а Боги, боги и демиурги, могут быть лишь гостями.
И как, думаю, понятно, матрицы прекрасно сплетаются, перерождаясь во что-то новое. В матрице мира имеются детали с каждым живым существом. Эти «детали» не настоящие матрицы, конечно, а лишь идентичные миникопии, существующие даже после разрушения оригинала. Так мир будет помнить о давно ушедших городах; о реках, когда те были лишь ручьями; о холмах, ставших пустынями. Так мир будет помнить о мертвых разумных. Обо всем. Именно через такие «копии» возможно найти реальную матрицу. Возможно и вернуть уничтоженное, вернуть к жизни мертвого, скажем. Но на такую манипуляцию нужно такое количество энергии, что в большинстве реальностей проще «отмотать» время назад и не допустить смерти нужного живущего, чем «вернуть» его.
Собственно, именно этим я и предала Великую. Не имея возможности вернуть из лап смерти, отмотала время. Нарушила Слово.