Супргуа Архангела

Илия занял место слева от Рафаэля, а Фаваши — рядом с южноамериканским архангелом. Неха с царственной грацией откинулась рядом с ней, Титус — с другой стороны. А Ли Дзюань… справа от Рафаэля. Это первая официальная встреча Совета за последний год, на которой присутствовала архангел Китая.

Елена спросила, будет ли Ли Дзюань привлечена к ответственности за покушение на убийство Калианны, и была ошеломлена, когда он объяснил, что, поскольку спящий жив, никакого преступления не было. Таков безжалостный мир самых могущественных бессмертных.

— Произошёл, — начала Фаваши спокойным голосом, — сдвиг в структуре власти в мире.

Микаэла, одетая в корсет минувших времён, облегающие чёрные брюки и сапоги до бедра, скрестила ноги.

— Фави, ты, как всегда королева преуменьшений. — На этот раз в её тоне не было стервозности.

Фаваши, чьё бледно-зелёное платье до щиколоток открывало руки и напоминало Рафаэлю о жителях Аманата, слабо улыбнулась.

— Ты не переживаешь об этом сдвиге?

— Мать Рафаэля могущественна, — ответила Микаэла, — настолько могущественна, что, вероятно, не станет заниматься повседневными делами. — Она перевела взгляд на Ли Дзюань. — Этого мы от тебя ждали.

Ли Дзюань, чьё тело стало не таким упругим, как следовало бы, не ответила на это, а обратила внимание на Рафаэля.

— Тебе следовало убить её, — пробормотала она, её кожа была так натянута на костях, что он почти мог видеть белизну её скелета. — Теперь уже поздно.

Рафаэль вспомнил выбор, который она заставила его сделать, когда он встретил Елену, и подумал о последствиях, если бы послушался её тогда.

— Ты больше не самый сильный архангел в мире. Похоже, это туманит тебе разум.

Её жуткие глаза наполнились сверкающей чернотой.

— Ты мне всегда нравился, Рафаэль. — Ласковые слова, а затем прикосновение к щеке, хотя она даже не подняла руку. Не обращая внимания на молчаливое приглашение, он посмотрел на Астаада.

— Ты молчишь.

— А что тут говорить? — Астаад грациозно развёл руками, и на его пальцах блеснули кольца из тончайшего золота. — Похоже, Калианне не нужно ничего, кроме того, что у неё уже есть на данный момент.

— Мы в этом уверены? — В словах Нехи послышалось шипение. — Из твоего двора поступали странные донесения, Астаад.

Рафаэль увидел, как глаза архангела на мгновение вспыхнули яростью, а затем лениво улыбнулся.

— Отчёты есть всегда. Будь осторожен с тем, во что веришь.

Ли Дзюань коснулась плеча Рафаэля своим — и это было похоже на прикосновение к мрамору.

— Не думаешь, что он идёт по дороге Урама? — Она говорила тихо только для него.

Рафаэль об этом не думал. Но если Астаад продолжал вести себя странно, то в том, что Калианна проснулась, нет ничего странного.

— Если так, то он дурак.

Позволить токсину накапливаться в организме до тех пор, пока не наступит безумие — азартная игра, в которой никто никогда не выигрывал.

«Я встану у тебя на пути», — сказал он Ли Дзюань.

«Я пыталась убить тебя. — Это был ответ с намёком. — Ты молод, Рафаэль, и ещё не научился выбирать себе битвы».

Он спросил себя, действительно ли Ли Дзюань верила, что однажды он встанет рядом с ней, если её безумие настолько глубокое и истинное. Но он ничего не сказал, потому что в этот момент необходимо её спокойствие. Калианна может и сильна, но Ли Дзюань — сила, способная уничтожить мир.

— Неха, — выдохнул он, обращаясь к Ли Дзюань. — Что тебе о ней известно?

— В последнее время она всё чаще навещает свою пару, — пробормотала Ли Дзюань, когда Кэриземнон и Титус обменялись язвительными замечаниями. — Возможно, она хочет зачать ещё одного ребёнка.

— Рафаэль, — обратился к нему Титус, отворачиваясь от архангела, который, казалось, всегда вёл его не в ту сторону. — Лишь тебя и твоих людей пропускают через её щиты в город.

— Я продолжу наблюдать, — произнёс он, зная, что не может скинуть эту ответственность на кого-то ещё. После событий в Аманате, Рафаэль понимал, что таит в себе потенциал сделать то, на что не способен был в юности… и на этот раз, если Калианна встанет монстром, именно её сын уничтожит её.

Когда он вернулся домой, оказался в объятиях женщины, которая напомнила ему — что бы ни случилось, он вкусил такую жизнь, какой не знал ни один другой архангел.

— Рафаэль, — сказала она, когда они стояли на самом высоком балконе своего дома. — Слетаешь со мной кое-куда?

— Куда угодно.

Она отрывисто кивнула. Не говоря больше ни слова, она расправила крылья цвета полуночи и багрянца, и вместе с архангелом они полетели в сторону Бруклина. А приземлились у тихого ряда складских помещений. Недавно она была здесь с директором Гильдии, а теперь пришла с Рафаэлем. Когда они впервые встретились, он вполне мог воспринять этот выбор как оскорбление. Теперь понимал, что Елене нужна дружба, если хочет выжить и преуспеть в новой жизни, в которую её бросили.

— Я справлюсь, — пробормотала она, когда он толкнула дверь. Сделав глубокий вдох, она вошла внутрь, и он почти мог прикоснуться к противоречивым эмоциям, раздирающим её.

Когда Елена повернулась и протянула руку, он позволил ей затащить себя в тесное пространство, куда обычно ангел даже не заглядывал. И когда она попросила его закрыть дверь, он сделал это без возражений. Мгновение спустя она включила единственную жёлтую лампочку.

— Видишь его? — она прикоснулась к выцветшему оранжевому одеялу. — Это моё одеяло. — Её улыбка дрогнуло. — Я никуда без него не ездила. — Опустившись на пол, она разложила крылья на холодном бетоне. Рафаэль опустился на корточки рядом, наблюдая, как она аккуратно сложила одеяло, себе на колени и открыла картонную коробку, переполненную её детством. Она показывала ему рисунки, которые делала в школе, игрушки, с которыми играла.

— Оставим это всё нашему ребёнку, — проговорил он, держа в руках большую деревянную пчелу на колёсиках.

Елена судорожно рассмеялась.

— У нас будут дети?

Он никогда прежде не разговаривал с ней об этом. Рафаэль поднял голову.

— Ты бы хотела ребёнка, Елена?

— Я бы всё время боялась за него или неё. — Перед глазами мелькнули все ужасы. — Не могу представить себе этот кошмар.

Он вспомнил рассказы о детстве Елены, о крови, которая окрестила её. Однако следующие слова удивили его. — Но лишь от тебя. Только ты настолько крут, чтобы успокоить меня.

Когда она встала, он положил руку ей на щеку и погладил большим пальцем скулу.

— Скорее всего, на это уйдёт много времени. — Ангелы далеко не так плодовиты, как люди. — Мы привыкнем к этой мысли.

— Я потренируюсь на Зои. Бедный ребёнок. — Смеясь на это замечание, она подошла к другой коробке, открыла её и замерла.

Подойдя, он увидел, как она поднесла к носу одеяло с замысловатым узором и глубоко вдохнула.

— Если вдуматься, я ещё помню её запах, когда она целовала меня на ночь. — Аромат был таким слабым, что он едва его чувствовал. — Гардении с намёком на более богатый, более чувственный аромат амбры.

Протянув руку, он коснулся одеяла, почувствовав гул силы.

— Елена.

Услышав странный тон его голоса, она подняла взгляд. В её глазах Рафаэль увидел тяжёлый груз воспоминаний.

— В чём дело?

Его глаза приобрели ошеломляющий кобальтовый оттенок, когда он провёл пальцами по мягкому старому хлопку.

— В нём сокрыта сила, которая передаётся только с кровью.

— Оно лежало на моей кровати, — нахмурившись, сказала она. — Пока Джеффри однажды зимой, когда я находилась в школе-интернате, не упаковал все вещи моей матери. Слейтер не заходил в ту комнату. И на нём не может быть крови. — Маргарита не хотела, чтобы зло осквернило и это.

— Нет, не его крови. — Опустив пальцы с одеяла, он коснулся крыла Елены. — Это кровь создателя.

Елена провела пальцем по тонкой строчке.

— Она сшила его вручную, наверное, укололась. — Запах крови давно исчез, погребённый под шёпотом гардений.