Страница 56 из 68
— Мама! — Сладко и беззаботно смеясь, Маргарита кружилась под дождем, а её юбки развевались в беспорядке цвета. — Мама. Здорово!
Милый голос Бэт и то, как она стискивала руку Елены, пока они прыгали по лужам вокруг кружащейся матери».
— Да, — отрезал он. — Она была счастлива под дождём, но не смогла пережить бурю.
Ошеломлённая тем, что Джеффри ответил, Елена не знала, что делать и что говорить. Она поймала себя на том, что потирает грудь сжатым кулаком, словно пытаясь избавиться от давней боли.
— У неё не было силы, в отличие от тебя. — Маргарита была светом и смехом, диким огнём в их жизни.
Он горько рассмеялся.
— Если бы я был там в тот день, ей бы это не понадобилось.
Этот разговор пошёл не по тому пути, и Елена испугалась, вновь почувствовала себя потерянным ребёнком. Ухватившись за косяк, она вспомнила тот роковой день, когда всё рухнуло, когда потеряла отца.
— Ты поехал забрать Бэт. — Елена всегда благодарила судьбу за то, что на сестру не нацелился убийца.
Он посмотрел на неё серо-стальными глазами, спрятанными за линзы очков.
— Я поссорился с Маргаритой и пошёл проветриться, а твою сестру забрал позже, чем следовало. — Мир Елены завертелся. — Мы поссорились, потому что я считал её слишком легкомысленной, а хотел, чтобы она стала женой бизнесмена…
— Она походила на бабочку, — прошептала Елена, зная, что, несмотря на резкие слова, отец любил свою первую жену, и любил так, как никогда больше никого не любил.
«— Милая, этот торт выглядит восхитительно. — Маргарита смеётся и притягивает Джеффри за галстук к себе для страстного поцелуя.
— Торт выглядит ужасно, и ты это знаешь, mon mari[7]. — Отец улыбается, становясь самым красивым мужчиной в мире.
— Да, но кондитер невероятно вкусный».
В момент, когда обрывок воспоминаний непрошено проник в сознание из какого-то тайного убежища, Джеффри выпрямился, засунув руки в карманы брюк. Елена поняла, что момент пришёл.
— Ты пришла сказать, что ещё больше твоих новых друзей придут навредить твоим сёстрам?
Она вздрогнула.
— Их постоянно защищают.
Джеффри даже не посмотрел на неё.
— Скоро все узнают, что ты нежеланный член этой семьи.
Хоть и предусмотрительные, но слова жгли сердце.
— Хорошо, — проговорила она натянуто, но не надломлено. Не желала она сдаваться перед мужчиной, который стал совсем не тем, кто почти два десятка лет назад держал её за руку в морге.
— Теперь все наши встречи с Эвой будут проходить в Гильдии. Там ни у кого нет причин не желать меня видеть.
Джеффри молчал. Развернувшись, Елена направилась на выход.
— Элеонора.
Она замерла, сжав дверную ручку.
— Да?
— Ты больше всех из моих детей похожа на меня.
Отвергая эту идею всеми фибрами души, Елена вышла из дома, не оглядываясь. Рафаэль оказался рядом и помог подняться в небо на достаточную высоту для полёта. И всё это время Елена пыталась похоронить слова своего отца глубоко под горой правды.
«Елена».
«Я совсем на него не похожа! Никогда не поступлю со своим ребёнком так, как он».
Рафаэль не сразу согласился, но не то, что он сказал, Елена ждала услышать:
«Вы оба выжили, Елена. Выбрали разные методы, но выжили».
У неё задрожала нижняя губа. Елена была так расстроена проявлением слабости, что прикусила её так сильно, что пошла кровь.
«Он выжил, уничтожив все воспоминания о нашей семье. А я храню их здесь».
Она прижала кулак к сердцу, смаргивая капли дождя с глаз.
«Я не поддерживаю твоего отца, и убил бы его, не возненавидь ты меня потом, но тебя задел факт наличия у него любовницы».
Смаргивая ещё больше капель… и понимая, что они солёные и вовсе это не дождь, Елена вспомнила бедную женщину, которую Урам жестоко избил во время буйства в Нью-Йорке. Её светлые волосы и золотистая кожа — бледная имитация воздушной красоты её матери… но, тем не менее, имитация.
«Не могу, — сказала она, чувствуя болезненный комок в груди, — я не могу видеть его таким».
Когда они добрались до Башни, Рафаэль приземлился, обнял Елену, подняв крылья, чтобы защитить от проливного дождя, заговорил ей на ухо:
— Может, ты и дочь Джеффри, но ещё ты дочь Маргариты.
Елена обняла его в ответ, впиваясь пальцами в спину, и уткнулась лицом в грудь.
— В том-то и дело, — прошептала она, почти надеясь, что он не услышит её через дождь. — Я ненавижу его за то, что он… но, по крайней мере, он рядом. — Красная туфля на высоком каблуке лежит на холодном чёрно-белом кафеле, узкая, раскачивающая тень на стене большого дома — такие у неё последние воспоминания о матери. — По крайней мере, он не опустил руки, когда всё стало чертовски тяжело для нас! Но она ушла, она сама решила уйти!
Её Архангел ничего не сказал, просто крепче обнял и защищал крыльями, пока вокруг с неумолимой яростью бушевал дождь.
Рафаэль знал, что охотнице нужно время, но сегодня он не мог его дать.
— Елена, нам нужно идти, — сказал он. Небо начинает проясняться.
Она кивнула у его груди.
— Не переживай архангел. Со мной всё хорошо.
«Нет, совсем не хорошо», — подумал он. Но Елена пережила потери в детстве, зло Урама и ошеломляющий переход от смертного к бессмертному.
«Пошли».
Они относительно быстро пролетели над Гудзоном, ветер больше не дул им в лицо. Оказавшись на месте и переодевшись в сухую одежду, Елена сказала:
— Я посмотрю, смогут ли друзья-охотники в Японии раскопать ещё какую-то информацию.
Пока она занималась этим, Рафаэль разговаривал в библиотеке с лидером своей Семёрки.
— Предвидишь какие-нибудь проблемы в моё отсутствие? — Не только Ли Дзюань заметила, что он стал уязвимее к травмам… вполне возможно, этот стимул необходим другому ангелу для попытки завоевания.
Дмитрий тряхнул головой.
— То, что я здесь, отпугнёт любого, кто подумает напасть. Они знают, что я не новоиспечённый вампир.
— Если кто-то нападёт, убей их. — Только безжалостность может защитить город. — Веном останется с тобой, а Джейсон готов прилететь в случае необходимости. Гален охраняет территорию Убежища. Иллиум летит со мной, а Наасир уже в Токио. — Вампир встретит их в Кагосиме.
— А что Эйдан?
— Я отправляю его обратно в Убежище. — Ангел уже определил возможное местоположение Калианны. — Не хочу, чтобы Гален оставался один. — Рафаэль не верил, что остальные члены Совета не ударят по нему, убив одного из его Семёрки.
— Я бы тоже выбрал его, — сказал Дмитрий. — Лишь Эйдан, кроме Галена, привык заниматься делами в Убежище.
Вампир полуобернулся, когда Елена вошла в комнату, и Рафаэль понял, что он, скорее всего, потянул к ней щупальце аромата, дразня её. Собираясь сказать Дмитрию, что лучше не сегодня, он увидел, как Елена изогнула губы.
— Тяжело со свиданиями, дорогой? — пробормотала она. — Могу дать тебе номер всегда желающей особы.
Дмитрий прищурился, и в мгновение ока пропал утончённый мужчина, который был вторым после Рафаэля, а на его месте появился воин, отточенный в огне.
— Выглядишь слабой, — заметил он осуждающим тоном. — Ты не в том состоянии, чтобы идти в бой рядом с Рафаэлем.
«Дмитрий, аккуратнее».
Тихое предупреждение… Рафаэль позволяет Дмитрию давить на Елену, чтобы выработать у неё силы противостоять вампирам и ангелам. У Дмитрия получалось лучше всего, но существуют границы, которые он не позволит пересечь даже ему.
«Ты с моей супругой разговариваешь».
Стиснув зубы, Дмитрий собирался ответить, но Елена его перебила.
— Может, я и выгляжу паршиво, но точно хочу пустить кому-то кровь. — Её голос был резок. — И с удовольствием потренируюсь на тебе, если выйдешь со мной наружу.
7
mon mari — (фр.) мой муж