Супргуа Архангела

— Привет, Бэтти.

Не размыкая объятий, Бэт прижимала влажное лицо к груди Елены.

— Ты не ко мне первой пришла, а должна была!

Ещё одно горько-сладкое напоминание о детстве — настойчивое требование Бэт, чтобы Елена всё сначала делала с ней.

— Я думала, ты только сегодня вернёшься? Разве ты не на Кайманах?

Всхлип.

— У тебя крылья. Могла бы прилететь ко мне. — Наконец, отстранившись, Бэт протянула руку и коснулась верхнего изгиба крыла Елены.

Этого чувствительного места мог касаться только Рафаэль.

— Ниже, Бэт, — сказала она с сознательной мягкостью.

Бэт сразу же опустила руку — навсегда младшая сестра, привыкшая подчиняться приказам.

— Они такие красивые, Элли, — она говорила нежные слова, пока её глаза — такие похожие на глаза матери — сверкали эмоциями. — Я рада, что у тебя есть крылья. Ты всегда хотела летать.

Елена вспомнила, как в детстве, нацепив самодельную накидку, она «летала» за хихикающей Бэт. Невозможно было не улыбнуться.

— Как ты?

Она пожала плечами, наконец, расцепив объятия.

— Нормально.

Обеспокоенная стандартным ответом сестры, которая всегда была энергичной, если не немного взвинченной, Елена убрала волосы Бэт с её лица.

— Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной. Я когда-нибудь подводила тебя?

— Ты привела моего мужа к его ангелу, — возразила она с неприкрытым раздражением.

— Бэт. — Харри сам выбрал свою судьбу, когда попросил себя обратить… и в отличие от Вивека, он здоров и вполне мог прожить всю жизнь смертного. Если рабство, на которое он подписался, теперь раздражало, винить мог только самого себя. Фасад Бэт дал трещину, и она начала плакать громкими, судорожными рыданиями. Потрясённая болью сестры, Елена обняла её и стала укачивать.

— Поговори со мной, Бэтти. Скажи, что случилось. — Чтобы, я всё исправила. Таков её добровольно возложенный долг. Даже после того, как Джеффри вышвырнул Елену из дома, она каждую неделю навещала Бэт, заверяя себя, что с сестрой всё в порядке. Бэт тоже по-своему поддерживала Елену. Когда Джеффри выбросил вещи Елены на улицу, именно милая, покладистая Бэт вышла и спасла самые важные сокровища Елены от погоды. Тайно, но спасла.

— Элли, я не такая сильная, как ты.

Стоя в тени дома, они шептали друг другу.

— Прости.

— Не плачь, милая. — Она взяла сестру за руки и крепко прижала к себе. — Всё в порядке. Моей силы хватит на обеих.

Елена поцеловала Бэт в висок.

— Бэт?

— Ох, Элли. — Всхлипнув, Бэт отстранилась, утёрла платком слёзы. Даже с покрасневшими глазами и отёкшим носом она выглядела прекрасной. — Элли, они не станут обращать меня. Мы всегда с Харри думали, что оба станем бессмертными и будем жить вечно вместе, но меня не станут обращать.

У Елены кровь застыла в жилах. Она спросила Рафаэля по поводу Бэт, и ей ответили, что сестра биологически несовместима. Если они попытаются влить в неё токсин, превращающий человека в вампира, она либо умрёт, либо сойдёт с ума.

— Мне очень жаль…

— Элли, ты теперь ангел. — Бэт схватила Елену за предплечья, а в её глазах сияла надежда. — Ты можешь меня обратить. Или попроси об этом архангела. Прошу, Элли. Пожалуйста.

Чувствуя себя разбитой после спора, который закончился, когда Елена сказала Бэт, что ничего не может сделать, она была не в том настроении, чтобы приниматься за следующую задачу из списка. Но…　

— Я уже долго трусила.

Она вставила ключ в тяжёлый жёлтый замок и повернула его. Когда Елена впервые увидела этот ключ, решила, что Джеффри снял ячейку, чтобы хранить в нём память о её детстве… о её матери. Но оказалось, что он снял склад, с металлической дверью на колёсиках.

Сара, прислонившись к соседнему складскому блоку, скрестив руки на пышной груди, скрытой сливовой тканью элегантного костюма, покачала головой.

— Дело не трусости, Элли. И ты это знаешь. Боль невыносимая.

Да. Чертовски сильная. Гнев, печаль и любовь смешались в едком вареве в душе. Такое знакомое чувство — её чувства к Маргарите никогда не будут простыми.

— Спасибо, что поехала со мной, знаю, как ты занята.

— Ещё раз поблагодаришь, и я тебя пну.

Сара наклонилась, чтобы поправить тонкий ремешок, тянувшийся на её трёхдюймовых каблуках.

— Хотя я удивлена, что высокий, всемогущий и опасный не с тобой.

— Мне нужна ты. — Женщина, которая стала для неё большей семьей, чем люди, с которыми у неё одна кровь. — Рафаэль понимает дружбу, даже если сам так не думает. — Он сковал стальные узы со своей Семёркой, особенно с Дмитрием.

Сняв замок, Елена сжала его в руке, а второй открыла дверь. Свет упал на пол внутри, а затем на ближайшую к двери коробку. С края свисало потёртое оранжевое одеяло. С колотящимся сердцем она попыталась открыть дверь шире, но не смогла — всё тело задеревенело.

— Сара.

Её лучшая подруга положила руку на дверь.

— В какую сторону, Элли? На себя или от?

«— Ну же, кроша. — Смеющиеся слова в этом хриплом голосе с красивым акцентом. — Забирайся на борт.

С трудом забравшись на большую кровать и натянув одеяло на плечи, она протиснулась между Ари и мамой.

— Эй! — запротестовала Ари, прежде чем засыпала хихикающее лицо Елены поцелуями. — Маленькая обезьянка».

— Элли.

Вернувшись в настоящее, Елена закрыла дверь, снова запирая её дрожащими пальцами.

— Не могу. — У неё сердце грохотало в горле, ладони были влажными. — Боже, я не могу. — Она рухнула на землю, спиной к двери.

Сара села рядом, не обращая внимания на то, что смяла костюм.

— Эти вещи столько ждали, подождут ещё. — Положив руку на плечо Елены, она сжала его. — За последние полтора года тебе пришлось очень многое переварить. Торопиться некуда.

— Не знаю, почему это всё на меня так действует. Там есть и хорошие воспоминания.

Но иногда, Елена внезапно поняла, даже самые лучшие воспоминания режут, как ножи.

— Сара, — сказала она, с трудом выговаривая слова, — мне нужно рассказать тебе кое-что о моём прошлом.

— Я слушаю.

Услышав это простое заявление о поддержке, Елена глубоко вздохнула и… Наконец, рассказала своей лучшей подруге о чудовище, которое мучило Ари и Бэль, которые превратились в жутких кукол на залитой кровью кухне, как её мать стала женщиной, которая кричала, кричала и кричала, а отец стал незнакомцем, который ненавидел свою старшую выжившую дочь.

— Я не могла рассказать прежде, — прошептала Елена. — Даже не могла заставить себя думать об этом.

По лицу Сары текли слёзы.

— Вот почему ты просыпалась с криком.

В Академии они жили в одной комнате, а когда закончили её жили в одной квартире.

— Да. — Какая-то её часть не переставала кричать с того самого убийственного дня почти двадцать лет назад.

Несмотря на поддержку Сары и на физическую усталость после учебных полётов, которые она провела позже в тот же день, Елена не могла избавиться от меланхолии, которая окутывала эмоциональным мраком. Когда она стояла под душем, собираясь переодеться к ужину, события дня обрушились безжалостным дождём. Ещё хуже срыва в хранилище было воспоминание о предательском выражении лица Бэт, когда сестра отвернулась от неё.

— Я умру, Элли. Умру, а ты останешься жить.

Она попыталась смыть боль, которая терзала сердце, но она отказывалась уходить. Когда у Елены защипало в глазах, она посчитала виновным шампунь, и подставила лицо под брызги. Она не могла игнорировать осознание того, что с течением лет ей придётся наблюдать, как на лице, которое всегда было моложе, появляются морщины, и однажды Елена будет стоять над могилой Бэт.

Не в силах вынести эту мысль, она выключила воду и вышла… оказавшись в объятиях архангела.　

— Я мокрая. — Слова вырвались сами собой.

Он притянул её скользкое от воды тело ещё ближе к себе.