Двойная оплата

– Ну не знаю, – слова получаются звучными, будто пою из песни, не гляжу на подругу, делаю вид, что телевизор привлёк внимание. – Знаешь, Вероника, – всегда называю ее полным именем, будто бзик какой-то, а объяснить не могу. Подруга стихла, но чай всё-таки пьёт. – Английские аристократы наверняка уже вычеркнули тебя из списка гостей. Неуважение, дорогая моя, не приветствуется. Тем более, когда ты, сучка, молчишь.

– Ах, ты стерва, – обе смеёмся, поиздевались друг над другом, и при этом не обиделись ни на грамм. – Ладно, будет тебе, сюрпризик. – Копается в сумочке и вынимает два билета пригласительных.

– Что это? – действительно стало интересно. Тем более бордовый цвет этих карточек, будто кричал, оповещая, что принадлежит клубу "Бурлеск". Наслышана о нём. Но никогда не посещала. Вход, исключительно по приглашению. А, как гласят студенческие "легенды", бордовый пригласительный – это вообще супер, ты вроде как вип персона. – Где взяла? – вся смехотворность улетучилась в миг, потому что шестерёнки заработали, где Вероника могла получить эти карточки. Зарплата стажёра вряд-ли покроет седьмую часть этого билета, а уж двух – тем более. Вероника отмахнулась от меня.

– Там, где уже нет, – шутит, старается вновь вернуть спокойное настроение, но выходит не совсем так. – Ладно, Влад подарил.

– Это что, оплата за трах с тобой, Вероник? – возмутилась я, затем ставлю чашку на стол и сложила руки на груди, приняв позу, будто в бой рвану. И мне реально хочется хорошенько дать по голове Веронике, может вправду извилины на место встанут. А Влад гавнюк, наверняка прослышал, что молодая девчонка мечтает попасть на арену элитных мужиков, почувствовать себя богиней. Вот сволочь.

– Нет, – подруга машет отрицательно головой, как болванчик. И принимается объяснять. – Он хотел с женой пойти сегодня.

– Сегодня? – я прерываю её. Она замахала руками, чтобы дала ей дальше сказать.

– Но эта Светка, – при упоминании имени жены Влада, Вероника надувает губки и фыркает. – Не захотела идти и Владика не пустила, сучка. Поэтому компанию ты мне составишь.

– Нееет, дорогая, – очень сильно качаю отрицательно головой, отказываюсь и даже руками жестикулирую. – С ума сошла? У меня завтра выставка. Какие нахрен бордели? Одурела?!

– Это не бордель, – Вероника принимается отстаивать права клуба. Нахмурилась, и кислую мину составила.

– Нет? Насколько уж студенты у меня на потоке галдят, что есть комната для вуайеристов, а ты говоришь не бордель, – Вероника заинтересовалась и уже смотрит на меня, как на знатока, играя бровками. – Да-да, подруга, ты правильно подумала. Стоишь и смотришь, как двое незнакомцев сношаются, и знать не знают, что кино их смотрят. Поэтому, твой браслетик, – показываю на два пригласительных, – и даёт доступ к этому.

Вероника захлопала в ладоши от радости. Подскочила и начала отплясывать, рассмешила меня до слёз.

– Мы идём вместе, – чуть успокоившись, она плюхнулась рядом со мной, обнимает и целует в щёку. Я только начинаю сопротивляться, она щиплет меня в бок, и я кричу.

– Идиотка, больно же.

– Такое я пропустить не хочу, Ритка. Это шанс, вкусить что-то такое запретное, понимаешь, – глаза заблистали от идеи понаблюдать за зеркалами. – Тем более, какой тебе эмоциональный всплеск, точно на хост потом перенесешь эти образы. Вульгарные образы. Повесишь на стеночку и будешь любоваться, – мечтательно расписывает, как сама бы воплотила эту мечту.

– Чтобы это написать, не обязательно смотреть так, есть и интернет, если что.

– Глупая, – шутя, отмахивается, – это же так завораживает, наверняка потом сама захочешь испробовать.

– О, я смотрю, ты же составила план, – констатирую её перед фактом.

– Конечно, – без шуток соглашается со мной.

– Что у тебя на работе? – перевожу тему в безопасное русло и таким образом стараюсь заговорить её, чтобы не соглашаться на поход в преисподнюю.

– Да все также, начальники с ума сходят. Мутузят друг друга, оказывается, друзьями были бывшими и что-то не поделили, наверное. Бесов то ещё ничего, а вот Владику от него крепко досталось, – стоит Веронике вспомнить о своем любовнике, тут же грусть нападает на неё. – Этот идиот, я про беса, увидел тебя на моем компьютере и допрос устраивал.

Мне стало любопытно, с чего вдруг такой интерес у этого ненормального ко мне.

– А что за фото?

– Давнишнее, – без эмоций отвечает. – Не бери в голову, сказала, что сестра моя, и он успокоился.

– Ну и отлично, – вроде отлегло.

– Мы идём вместе, Маргарита, – Вероника подмигивает мне. – И не думай даже искать повод.

Но лучше бы я его нашла.

Глава 9

Виктор Дебюа.

Как прекрасно наслаждаться парижским воздухом, наблюдая с балкона красоту Эйфелевой башни. В одной руке красное вино, в другой сигара, которую мне доставили прямиком из Колумбии. Я уже чувствую запах женщины, на чьей ножке была выкатана эта замечательная трубочка – никотин обволакивает лёгкие, словно заботливые руки матери, когда накрывают свое дитя. И от одного только представления, что колумбийка отрабатывает свои деньги за кусок хлеба, делая прекрасную работу для таких, как я – элиты, башню напрочь сносит от понимания своего могущества перед кем-то. Официант ставить поднос передо мной, расправляя попутно салфетку на ноги. Слежу за каждым его движением, насколько отработаны, изо дня в день, прислуживая мне.

– Месье Дебюа, желаете ещё чего-нибудь? – он покорно опускает голову, и не смотрит мне в глаза. Щенок. Трусливая псина, боящаяся за свою жизнь. Потому что щелчок пальцев, и он уже валяется в каком-либо месте, неважно. Будь это канава, или вовсе по частям разбросанная плоть по всей Франции.

– Нет, Жак, – выпускаю облако дыма, затем ставлю на поднос недопитое вино и беру горстку изюма. Причмокивая, наслаждаюсь вкусом. – Свободен.

Официант мгновенно покидает мое ложе, и я снова устремляю свой взор на чёртову башню, мысли одна за другой скачут, напоминая о прошлом. Далёком, и будто несуществующем.

Чуть больше тридцати пяти лет назад.

"– Мисс, будьте осторожнее, – предупреждаю молодую девушку, рыжие волосы локонами до пояса, слегка прикрывают лицо, и я не не вижу её глаз. Она не заметила меня, стоящего перед ней, когда засматривалась на башню, напоролась на меня, чуть ли не сбивая с ног обоих. Высота невероятная, как и сама жизнь. Хочется вздохнуть полной грудью и закричать. Что, наконец-то, я смог войти в состав элиты бизнесверзил. Доказал, что способен разрушать, а потом воссоздавать, словно вновь возраждать из пепла, то, что своими же руками крушил. Быть наравне с ними, или даже выше.

– Ох, прошу прощения, месье, – начинает тараторить по французски, отряхивая с моего пиджака крошки рожка, что в руке держала. Лёгкие касания её пальцев, дрожью по телу пошли. Я осторожно провожу рукой по её лицу, убирая прядь за ушко и наконец встречаюсь с пронзительными черными глазами. Девушка замирает. Буквально дух выбивает. Рыжая бестия. Богиня, перед которой готов тут же на колени встать. Её озорная улыбка, настолько юная, игривая – покоряет меня, бездушную машину. Я понимаю, что если проведу с ней некоторое время, возможно смогу глотнуть свежего воздуха, где не будет крови, где меня не тронут, потому что даже знать не будут кто я такой. Побуду тем, кем мог стать когда-то, но в определенный отрезок жизни сделал свой выбор – и он стал роковым. Как и сейчас." Все действительно закрутилось, как я и предполагал. Романтические отношения увлекли меня, заманили в её сети, заставили отойти на время в сторону от своего дела, от своих братьев. Конечно, многим это пришлось не по вкусу, считая меня слабаком – павшим. А это, как плевок в лицо, вызов, и я бык, несущийся на красную тряпку, тараню всё, что стоит на моем пути. И она встала. Леока выбила меня из колеи моих братьев, я наплевал на них, думая, что смогу играть на два фронта, а потом она предала. Заставила полюбить себя, поверить, что темноту можно преодолеть, а потом сама же окунула меня в неё. И я ушёл в эту бездну, отчаянно. Создал свою империю, со своими правилами – это мой мир, где я бог. Я даже слышу в голове голоса, чьи души принадлежат мне. Мои клубы – это те самые миры, где не каждому дан пропуск. Лишь избранным. А мои администраторы – смотрящие, или те, кто находят "потерянных", либо делают их таковыми, если знают, что получится идеальная машина чистильщика. Это необходимость. Потому что я не терплю, когда есть уязвимые места. Хватит с меня дырки в моём сердце.