Страница 4 из 35
- Неужели в землях, где воцарился бог рабов, еще осталось место для вельвы? Хельги промолчал. Его глаза снова подернулись туманом. Он ушел в путешествие, из которого может не вернуться, заблудившись между мирами. И никто не смел сейчас тревожить тело жреца.
Хальвдан и не стал. Скоро солнце вынырнет из моря и снова волки погонят его по небосводу. Нужно что-то решить. Его воины начинают роптать. Сомневаться в его удаче. Что может быть хуже для вождя?
Хевдинг вздохнул. Что ж, плохая добыча - лучше, чем никакой.
ГЛАВА 5. Сделка со смертью
Причудлива и путана пряжа норн, прядущих нити наших жизней. Они сплетают порой судьбы лучших друзей и злейших врагов. Они связывают кровными узами тех, кто меньше всего этого хочет. И разводят навсегда тех, кто жаждет никогда не расставаться. А порой они обрезают нить судьбы в шаге от мечты. И мы никогда не узнаем, что было бы если...
Она вошла в дом с рассветом. Окутанная туманом странная, слишком высокая женщина. Слишком худая, можно сказать измученная. С запавшими глазами цвета только распустившихся фиалок. Бледной кожей правой половины тела и синей -левой. И темными волосами, что шевелились, словно клубок змей. Слишком холодная. Слишком безразличная, словно она не за душой старухи Гессы пришла, а просто в гости.
Хотя чего ожидать от самой смерти? Сострадания? Сочувствия? Жалости? Или может - злорадства? Ликования? Радости?
Нет Она была безразлична к той, с которой сталкивалась не один раз. Той, которая годами служила ей. Десятилетия верной службы, за которые в стылые туманы попало множество тех, кто готов был платить собственной жизнью за чужую. Десятки чистых и сильных душ воинов и отцов, которые так редко попадали к ней, предпочитая золотые палаты отца богов.
Она не могла их винить за это пренебрежение. Инистые туманы Хельхейма не самое приятное место. Что говорить, она бы и сама с радостью променяла их на шумные палаты Одина.
Когда-то ей доводилось бывать там. Вечный пир великих воинов, где эль разносят воинственные валькирии. Где горланят песни и сражаются друг с другом павшие в бою воины, чтобы показать свою силу и бесстрашие. Где каждое утро сам отец богов выходит на охоту, чтобы добыть вепря пирующим. И с каждым рассветом веселье начинается снова.
Разве можно винить их за то, что не желают приходить к ней? Там их ждет лишь скучное, унылое блуждание в тумане, пока не потеряют сами себя.
Один был жесток, когда ее отец Локки коварнейший из богов, привел ее, чтобы она могла преклонить колени перед дедом и получить собственные владения.
- Ты будешь править в мире, под стать тебе. И зваться он будет именем твоим - Хельхейм, - сказал он.
Как наивна и молода она была. Как обрадовалась...
Да. Ее мир был под стать ей. Или она сама стала под стать Хельхейму. Но придет время, и она отомстит отцу богов. Когда освободится ее брат Фенрир и погаснет солнце.
А пока Хель собирала армию. И такие, как Гесса, стали добрыми в том помощницами.
- Вот мы и встретились снова, Гесса, - сказала она бесцветным глухим голосом, коснувшись холодеющей руки ведьмы. - Ты ждала меня?
Гесса захрипела и дернулась.
- Дай мне еще день. Один день, больше я не прошу. Та, что ходит в тумане покачала головой.
- Нет. Ты и так слишком задержалась в этом мире. Тебя уже ждут стылые туманы вечного покоя.
Старая вельва застонала. Тело ее уже не слушалось, а разум мутился настолько, что порой она не могла отличить явь от вымысла. И все же она была пока не готова. Один день. Последняя прихоть. Последняя надежда. Неужели Хель не пойдет ей навстречу.
- Я дам тебе то, чего ты хочешь, - просипела из последних сил старуха. Повелительница мира мертвых застыла на мгновение. Ее тощие пальцы коснулись седых волос старухи.
- Что же это?
- Я отдам Берту, - выдохнула она.
- Ты хочешь выменять один день для себя на всю жизнь внучки? - вскинула синюю бровь Хель.
Старуха закашлялась и вместо ответа то ли мотнула головой, то ли это была судорога, сведшая мышцы. Но после все же заговорила:
- Нет Я хочу сказать тебе, что Берте, как и мне когда-то, благоволит сама Фригг. Если ты мне дашь этот день, то я смогу уговорить ее служить тебе.
Хель хмыкнула.
- Как? Ты не смогла сделать этого за всю жизнь, почему этот день? К тому же она христианка...
- Волки уже вошли в деревню. Я слышу их тихие шаги. Тот, кого называют Вороном и Любимцем богов, идет за ней. А жрец откроет ей путь к корням древа Игграсиль...
- Гесса снова закашлялась, но большего говорить уже не было нужды.
Одно долгое мгновение женщина молчала, раздумывая над словами безумной старухи.
- Хорошо, Гесса. Но если то, что ты мне пообещала не исполнится, я сделаю твое посмертие невыносимым, - сказала она наконец и блеснула ровными синими клыками.
Старуха засопела, но не отступила. Да и не было куда отступать. Ей нужен был этот проклятый день.
Та, что ходит в тумане, прошла мимо спящей просто за столом Берты и села напротив.
- Она так молода. Почти как ты в свое время.
- Моя внучка станет тебе доброй подругой, - прошептала Гесса. Повелительница мира мертвых не сказала больше ни слова. Просто встала и вышла из дома, оставив на память о себе стылую сырость вечных туманов.
Ведьма вздохнула. Еще один день ей удалось выторговать у старой знакомой. Один день, за который она должна сделать то, что не получилось сделать за всю свою жизнь.
Гесса тихо рассмеялась. Ее смех был похож на хриплый скулеж подыхающего пса. Видят боги, ее последний день обещает стать самым добрым за последние несколько десятилетий.
ГЛАВА 6. Искатель удачи
Солнце едва успело зацепиться за небосвод лучами, когда Хальвдан со своим хирдом из тридцати пяти воинов вошел в маленькую деревушку. Восемнадцать из них сражались с ним плечом к плечу в Бригии. А с двоими он даже смешал кровь, назвав братьями. И сейчас они шли за ним, веря в то, что боги ведут их вождя. Было так тихо, что можно было услышать, как дышат воины. Как нетерпеливо бьются их сердца. Молчали даже по обыкновению срывающие в это время голоса, жаворонки. Не смели подать голос и дворовые псы. Так было всегда. К этому сыны Норэгр привыкли.
Так было и в Бригии, и вот теперь во Фракии. Они чувствовали приближение более сильного хищника. Потому и затаились.
Деревня не представляла собой равным счетом ничего особенного. Десяток дворов. Вполне приличные с виду. Но Хальвдан знал, что на самом деле поживиться здесь особо нечем. Разве что пополнить запасы еды. Да и то только за счет битого домашнего скота. Но не это привело его сюда, а слова Хельги.
Ему нужна была эта девчонка. Если, конечно, он не ошибся. Не просто так заговорил о ней жрец. А к его слову хевдинг привык прислушиваться.
Так уж повелось еще с первого его похода на бригов. Тогда у него еще не было ни корабля, ни своей команды.
Хальвдан, третий сын мелкого бонда, которому от отцовских земель причиталось только та, что сможет унести в карманах, пришел к жрецу за советом. Он хорошо помнил день, когда норны спутали нить его судьбы с той, что пряли для тогда еще не такого старого жреца.
То была весна подобная этой. Ранняя и теплая. Ему было пятнадцать. И, как и все, он мечтал о походах, сражениях и славе. Чтобы его имя воспевали скальды и несли его сквозь века. А еще он мечтал о богатстве и женщинах. А больше всего о той, что была дочерью ярла. Инглин Олафсдоттир, на которую ему даже смотреть было нельзя. И все же он мечтал, что однажды войдет в городок между скал, не как третий сын бонда, а как ярл Хальвдан. Или и того лучше, конунг. А кто не мечтал в пятнадцать-то лет? Это и привело его к жрецу.
- Скажи мне, Хальвдан Ульвсон, чего ты хочешь?
И хоть юноша и знал, чего хочет, и не раз представлял, как это получит, но сказать об этом, глядя в глаза жрецу, не смог.
- Ступай к ярлу Олафу. Его старший сын отправляется в поход на Бригию. Просись в его хирд. Сможешь ступить на дрэкки Ульрика Олафсона, получишь все, чего хочешь.