Рабы Тьмы

Пертурабо посмотрел на Форрикса.

— Что за сигнал?

— «Трисагион» уходит с орбиты, - доложил оператор авгуров. – Он идет к окраине системы на полной скорости. Захват цели будет потерян через девять секунд.

Форрикс моргал, глядя на данные сигнала.

— Сигнал, - повторил Пертурабо.

— Это… – Форрикс поднял блестящие глаза. – Это Магистр Войны.

Аргонис почувствовал, как напряжение в его сознании спало.

— Что он говорит?

Вопль оператора авгуров оборвал ответ. В воздухе летели искры. Сервиторы перегорали в своих гнездах.

Тактический дисплей покрылся статикой и светом. Пары озона наполнили рот Аргониса. В его мозг ужасной болью впивалась одинокая высокая, звенящая нота. Сирены зажглись и завопили, когда «Железную Кровь» начало кидать в пустоте как щепку в шторме.

— Пришел последний, - сказал голос, каким–то чудом пробившийся через шум. Аргонис с трудом повернул голову к Вольку. Его глаза были закрыты, а тело переливалось жидким металлом. – Повелитель Многих Лиц прислал лучшего сына на войну.

Дисплей прояснился. По нему бегали линии помех. Маркеры кораблей Железных Воинов и Пожирателей Миров были перемешаны. Те, что были на орбите, крутились и кренились в гравитационном колодце. Между ними распространялась кипящий сгусток света и светящейся мглы. Из шторма, рожденный и исторгнутый его яростью, вышел другой флот.

Сыны Гора падали с серого неба Улланора, сотни десантных капсул и дюжины штурмовиков прорезались через атмосферу к земле. Двигатели превращали дождь в пар, за крыльями тянулось пламя.

Зафиксированный в десантной капсуле, Экаддон чувствовал, как мир ревет вокруг него. Предательство. Он высаживался на поле боя, он был уверен в этом, падая с небес, чтобы принести войну тем братьям, что однажды думали так же. Он почти улыбался, вспоминая, как его внутренности сжимались, когда в первый раз он высаживался, чтобы убивать своих братьев по Легиону. Сейчас же, падая в неизвестность, с не засохшей кровью на мече, он даже не был удивлен. История сделала оборот; такова ее природа. Именно поэтому идут войны и в них сражаются люди, именно поэтому кто–то властвует и над кем–то властвуют. На секунду, когда сила падения почти заставила его потерять сознание, он подумал, что этот момент неизбежен, что это судьба для всех ему подобных на веки вечные: война, предательство и месть без конца и причин. Даже Магистр Войны не сможет это остановить. Это путы судьбы, которые сковывали всех их.

— Тридцать секунд до столкновения, - прожужжал в его шлеме голос сервитора.

В его уши ворвался шум статики, внезапный и громкий. Мозаичные тактические данные повалили на дисплей его шлема.

— …там… – голос Сота—Нуль, слабый и дребезжащий, прорвался через шквал звука. – Нет угрозы… флот… низкая орбита…

— Мстительный дух, повторите, - крикнул он.

— Десять секунд до столкновения, - сервитор начал отсчет.

Он выдохнул и сжал оружие. Двигатели зажглись. Экаддона тряхнуло вместе с капсулой.

— Пять, четыре, три, две…

Десантная капсула ударила в землю. Сила толчка на мгновение ослепила Экаддона, когда кровь прилила к глазам. Затем, раскрылись внешние панели капсулы. Фиксаторы раскрылись, и Экаддон с отрядом рванулся вперед без тени сомнения. Его глаза залил свет. Над ними до самого неба, разрезанного падающими десантными капсулами и штурмовиками, возвышался Имперский Помост.

Атака Экаддон замедлилась и затем полностью остановилась.

Там, где по его догадкам должен был быть бой, стояло спокойствие. Тишина наполнила уши подобно грому.

Море воинов смотрело в небо. Багровые Несущие Слово, черные и цвета морской волны Сыны Гора, разноцветные Дети Императора. Все были неподвижны и смотрели в небо. Все, кроме Гора. Окруженный своими Юстаэринцами, Магистр Войны смотрел на Экаддона, впившись в него взглядом через сотни шагов, разделявших их.

Он улыбнулся, когда другие капсулы упали на плато вокруг и больше воинов вышли из них, останавливаясь и опуская оружие.

— Это было не обязательно, - сказал Гор, и его голос звучал для Экаддона так, будто Магистр Войны стоял рядом. – Но, он может оценить такое приветствие своего прибытия.

Гор посмотрел вверх, и Экаддон проследил за направлением его взгляда как раз тогда, когда небо стало красным. Багрянец покрыл небо подобно крови в молоке. Облака начали складываться в мускулы. Ударила молния, серебряная нить, оставшаяся от нее, задержалась и затем раскрылась. Огромные глаза смотрели сверху, расколотые бутоны в янтарных ирисах. Во рту Экаддона появился привкус жженых корицы и сахара. На его глазах, с неба к земле опустилась воронка облаков и пламени. Те, кто был на поверхности, начали поднимать оружие, в вокс–сети раздавались встревоженные и удивленные возгласы. Фулгрим вырос, крылья и доспехи подстраивались под его форму, клыки обнажились, когда он зашипел на небо. Лишь Гор оставался неподвижным, смотря на горящее торнадо абсолютно безразлично.

Он поднял когти, и этот жест призвал всех к спокойствию. Невероятная колонна дотронулась до земли. Под ней исказился камень. В шлеме Экаддона замигали предупредительные руны, от жары по коже струился пот. Языки пламени свернулись в черный дым, очертив фигуры внутри воронки, черные силуэты с высокими гребнями. Огонь растворился в воздухе, сжавшись в тонкий стебель. Девять воинов стояли на почерневшей земле вокруг горящей колонны. Их броня была багровой, подведенной слоновой костью, совершенно не тронутой огнем, из которого они вышли. С их груди и наплечников скалились змеи и шакалы, уставившись на мир вокруг изумрудными и сапфировыми глазами. Увенчанные лезвиями посохи и изогнутые мечи лежали в их руках. На кромках лезвий танцевало пламя.

Экаддон узнал цвета, символы и волнистое солнце на наплечниках. Но это не могло быть реальностью. Они были мертвы, их мир сгорел, память о них пала во тьму.

— Призраки… – выдохнул он, и услышал, как звук прошел через решетку его шлема.

В воздухе раздался смех, перекрывший рев пламени.

+Не призраки+ - сказал голос в огне. Колонна изогнулась, формируя тело, превращаясь в образ высокой фигуры с единственным, горящим синевой глазом.

— Магнус, - сказал Гор, все еще не двигаясь.

+Гор+ - ответил Алый Король.

— Что привело тебя сюда?

Магнус Красный шагнул вперед, медь кожи и серебро брони формировались из остывающего пламени, когда он двигался. Фулгрим извивался, его мечи все еще были обнажены, клыки оскалены.

+Мы пришли ради войны+ - сказал Магнус. - +Мы пришли, чтобы принести возмездие на Терру, чтобы она сгорела так же, как Просперо. Мы пришли, чтобы ответить на твой зов…+ - Магнус остановился. Он был выше Фулгрима, иллюзорный гигант среди полубогов, но, казалось, он уменьшается, изменяет форму приближаясь к Гору, пламя гасло в его тени. Затем он опустился на колено, вновь сформированная плоть коснулась земли. За ним, девятеро из Тысячи Сынов сделали то же.

+Мой Магистр Войны+ - сказал Магнус Красный.

XIX

Армада, что должна уничтожить колыбель человечества, пришла, как дождь после засухи. Первые редкие капли падают с неба, прикасаясь к сухой земле. Через секунду с небес уже изливается бесконечный поток. Корабли вышли из варпа, вспенив реальность, прорвавшись в неё, присоединяясь к силе тех, что уже были на орбите Улланора. Первые из новоприбывших были облачены в полночь, их орудийные башни блестели грязным золотом, а корпуса обвили серебряные молнии. «Завет Крови», «Свежеватель» и «Эхо Вечных Мук» плыли от точки перехода осторожно и зловеще. Последовали другие. Группы кораблей каждого Легиона, присягнувшего Гору, и некоторые помимо них. Корабли неизвестной расцветки со странными именами выскользнули из ночи подобно злобным зверям, призванным с окраины мира. «Колыбель Света», несущий Братство Презрения; «Могильный Меч» и «Песнь Неживых», отмеченные геральдикой семи разных Легионов. Это были безродные дети раздора. И с ними пришли корабли смертных, тысячи их, от ударных фрегатов до гигантской баржи–канонира «Митра», все они ответили на призыв Магистра Войны.