Страница 25 из 91
– Конечно!
Поезд вновь встряхнуло, когда он повернул, оказавшись в прозрачном туннеле, идущим сквозь море. Холодный в своем великолепии, словно затонувшая сказочная страна, Восторг рос вокруг. Стая больших рыб вычерчивала в воде зигзаги, сверкая серебром. Частная батисфера пронеслась под ними, когда они въезжали в соседнее здание.
Пул взглянул на Райана и Милла, когда Милл повысил голос:
– Он именно это подразумевал, Эндрю, что я… что, в конце концов…
– Ну, полно! – спокойно проговорил Райан. – Ты слишком много волнуешь, Прентис! Август не какой-то морской хищник.
Милл фыркнул с горечью:
– Тогда что Синклер имел в виду, когда сказал: «Наслаждайтесь Атлантическим экспрессом, пока он у вас есть»?
– О, просто один бизнесмен применяет психологические приемы на другом! Он, скорее всего, планирует сделать тебе какое-то предложение и хочет, чтобы ты был обеспокоен возможностью поглощения. Держись внебалансово. Это совершенно нормальная предпринимательская тактика.
– Но это не открытая акционерная компания…
– А, может, ей надо такой стать! Тебе не надо продавать все Синклеру. Ты можешь подкачать свою ликвидность, начав свободную продажу акций в городе. Восторг продолжает расти! Это пузырь, который никогда не лопнет. Тебе понадобятся новые инвестиции, Прентис… А, вот наш новый роскошный курорт…
Поезд замедлил ход, когда они прибыли на станцию вблизи «Адониса». Пул, строчивший в своем блокноте, как-то почувствовал, что Райан на него смотрит.
Он оторвал глаза от бумаги и поймал на себе хмурый взгляд Эндрю Райана. Райан вопросительно поднял бровь:
– Вы же помните наш разговор? Ничего несогласованного, Пул.
Пул сглотнул, борясь с соблазном сболтнуть, что тяжелая рука Райана, вцепившаяся в газету Восторга, противоречит его разговорами о свободе. Но Райан был главным акционером «Трибуны», а Стэнли Пул ни разу не слышал о газете, которая бы выражала мнение, не нравившееся ее владельцу.
– Еще как, мистер Райан, – бодро ответил Пул, подмигнув. Он начал тереть нос, но тут же прекратил, зная, что это раздражающая манера. «Боже», – ему просто хотелось побыстрее избавиться от ястребиного взгляда Райана, купить бутылку в «Синклер Спиритс» и кое-чего занюхнуть в «Le Marquis D’Epoque», новом магазине в «Форте Веселом», занимавшемся продажей алкоголя и наркотиков.
Райан кивнул, лицо его стало равнодушным. Но он продолжал смотреть на Пула сверлящим взглядом.
– Я думаю, что со временем у меня могут появиться специальные поручения для вас, Пул. Если, конечно, вы докажете, что достаточно осторожны. Мне будет нужен кто-то… очень осторожный.
Двери вагона открылись, и Райан тут же забыл о Пуле, повернулся и хлопнул Милла по плечу, улыбаясь:
– Двери открылись как-то медленно, когда мы прибыли, как думаешь, Прентис? Давай сделаем их быстрее! Давай двигать Восторг вперед!
Медицинский павильон
1949
– Билл, это обязательно? – шепнула Элейн, ложась на стол для обследования, ожидая доктора Сушонга. – Почему я должна видеть этих двоих? Я не думаю, что Тененбаум вообще врач. И Сушонг, он нейрохирург или кто-то в этом роде… что он знает об акушерстве?
Она разгладила больничный халат, чтобы получше прикрыть свой округлый живот.
Билл погладил ее по животику:
– У обычного доктора записи уже не было, любимая. Я упомянул при Райане о тех твоих странных спазмах, и он сказал, что кто-то осмотрит тебя здесь. Тененбаум и Сушонг работают с Гилом Александром, который занимается проектами для мистера Райана, – он пожал плечами.
Элейн облизнула губы и нервно произнесла:
– Я слышала, у нее репутация повернутой на своих экспериментах...
– Не слышал ничего такого. Она просто еще один гений, который заинтересовал Райана. Конечно, она странная, они все такие. В половине случаев не понять, что она хочет….
– Ахх, – сказал Сушонг, торопливо входя, на стеклах его очков играли блики от лампы. На тонком азиатском лице блестел пот. – А вот и будущая мать!
Бриджит Тененбаум вошла следом за ним – очень молодая женщина, внешне привлекательная, но словно с синяками под глазами, с бесформенным пучком каштановых волос и отрешенным выражением лица. Ученые были в лабораторных халатах, из-под халата Тененбаум виднелось коричневое потертое платье.
– Третий триместр беременности, да? – сказала она. – Интересно, – ее акцент, смесь немецкого и восточно-европейского, казался почти таким же ярким, как у Сушонга. – Хорошо кормитесь, да? Кровообращение – хорошо.
Элейн нахмурилась, Билл видел, что она чувствовала себя лабораторным зверьком. Тененбаум даже не поздоровалась. Но и то правда, она не была тем, кого называют обычным врачом. Бриджит просто оказалась свободна сегодня. Но, по мнению Билла, все проходило как-то слишком небрежно.
– Да, она, то выражение… «в хорошем состоянии», – сказал Сушонг, трогая живот Элейн, – да… я чувствую… потомство движется. Почти готово к появлению. Существо желает выйти и начать питаться.
Тененбаум повернулась к соседнему столику с инструментами, начав раскладывать их так, чтобы они лежали строго параллельно относительно друг друга и на одинаковом расстоянии.
– Миссис МакДонаг, – сказал Сушонг, осматривая бедра Элейн, – зародыш делает рефлекторные движения конечностями?
Элейн закатила глаза:
– Доктор, вы имеете в виду, пинается ли малыш? Он это делает, да.
– Великолепный знак. Давно я исследовал зародышей. Сложно получить их в здоровом состоянии.
Он обошел ее и решительным движением раздвинул ноги женщины в стороны, резко, словно мясник, готовившийся потрошить курицу. Элейн пискнула от неожиданности.
– Эээ, док, полегче с моей девочкой! – возмутился Билл.
Сушонг поднял халат женщины, теперь он и Тененбаум перегнулись через стол, с хмурыми лицами рассматривая интимные части Элейн. Сушонг проворчал, указывая:
– Интересные вздутия здесь и здесь, видите? Часть своеобразной метаморфозы беременной...
– Да, я вижу, – ответила Тененбаум. – Я препарировала многих на этом этапе…
– Завидую. Может, у вас есть образцы?
– Нет, нет, все мои образцы отобрали, когда пришли американцы, но…
– Билл! – пискнула Элейн, сомкнув ноги и натянув халат.
– Так! Вы двое нашли какие-нибудь проблемы? – спросил Билл.
– Хм? – Сушонг смотрел на него озадачено. – А! Нет, нет. С ней все будет очень хорошо. Было бы интересно исследовать немного…
– Нет необходимости, док! Мы уходим, – он помог Элейн подняться.– Пойдем, любимая. Сюда, здесь твоя одежда, пора одеться.
Он услышал голос Эндрю Райана за дверью соседней лаборатории:
– Вы здесь, доктор Сушонг? Все нормально?
Сушонг поспешил ответить:
– Да, да. Ничего ненормального. Рад, что вы здесь, мистер Райан, пройдемте смотреть на эксперимент тридцать семь…
Билл шагнул к двери лаборатории, желая рассказать Райану, как грубо здесь обошлись с Элейн. Но замер, просто смотря.
Эндрю Райан, Сушонг, Гил Александр, исследователь, работавший большую часть времени на Райана, и Бриджит Тененбаум собрались вокруг наполненного водой, оплетенного сетью трубок, прозрачного ящика, напоминавшего гроб. В нем плавала пестрая человеческая фигура. Билл всего несколько раз встречал Гила Александра – человека с серьезным взглядом и густыми усами. Он выглядел профессором и интеллектуалом, но казался Биллу слишком хладнокровным.
В стеклянном ящике находился мужчина, чье тело словно состояло из лоскутов плоти и, в некоторых местах, стали. Бледный труп был неподвижен в бурлящей воде, Билл подумал, что, возможно, это жертва утопления.
Гил Александр регулировал трубку, подключенную к левой ноге мужчины:
– Небольшое воспаление. Неплохо. У нас хорошая индукция…
Билл застыл, смотря на левую ногу, бедро которой казалось сплавом плоти и стали. Она была морщинистой, и ему почудилось, что кожа подрагивает, словно реагирует на удары пузырьков. Ему хотелось заговорить или уйти, но в этой сцене было нечто, что удерживало его, нечто странно захватывающее.