Страница 16 из 16
Жизненным битвам – мы исправили перевод, в нем было неудачно «житейским битвам». Речь, конечно, не просто о тех трудностях, с которыми ребенок столкнется во взрослой жизни, а о трудностях, которые будут встречаться ему всю жизнь, требуя быть мужественным и не расслабляться.
Но поскольку главной основой страха у детей является боль, закаливать и вооружать их против страха и опасности можно, приучая их переносить ее. Вероятно, нежные родители сочтут это противоестественным по отношению к своим детям; а большинство родителей признает неразумным пытаться приучить кого-либо к боли, причиняя ее. Скажут, что это может внушить ребенку отвращение к человеку, который причиняет ему страдание, но никогда не сделает для него приемлемым самое страдание. Странный, скажут, метод! «Вы не хотите, чтобы детей секли и наказывали за проступки, и в то же время идете на то, чтобы мучить их, когда они ведут себя хорошо, ради самого мучения».
Нежные родители – в оригинале «добродушные», kind, в педагогике после Локка это всегда говорится с осуждением: «добряки», не умеющие быть строгими с детьми.
Я не сомневаюсь, что такие возражения мне будут сделаны и что меня признают непоследовательным или фантазером за это предложение. Я признаю, что проводить это следует с большой осторожностью, и поэтому совсем неплохо, если это будет принято и одобрено лишь теми, кто правильно мыслит и вникает в суть дела. Я не хочу, чтобы детей часто били за их проступки, так как не хочу, чтобы они считали телесную боль величайшим наказанием. Но на этом же основании я хотел бы, чтобы им иногда причиняли боль при хорошем поведении с их стороны с той именно целью, чтобы они могли научиться переносить ее, не видя в боли величайшего из зол.
Фантазер (fantastical) – в те времена означало не «выдумщик», а что-то вроде «сумасбродный», «легкий самодур». Под фантазиями тогда понимались как субъективные выдумки, так и некоторые объективные галлюцинации или призраки, и фантазерами называли скорее людей, которым многое «чудится» и «мерещится», чем тех, кто выдумывает что-то новое и небывалое. Локк настаивает на том, что воспитание должно включать в себя неприятные испытания даже для самых хороших детей, как пример таких испытаний в ХХ веке можно вспомнить походы западных скаутов или советских пионеров по пересеченной местности с тяжелыми рюкзаками.
Насколько путем воспитания можно приучить молодежь переносить боль и страдания, достаточно показывает пример Спарты; и те, которые пришли к убеждению, что телесное страдание вовсе не самое большое зло и вовсе не то, чего нужно больше всего бояться, сделали немалый шаг на пути к добродетели. Я не настолько неразумен, чтобы предлагать спартанскую дисциплину в наш век и при нашей конституции. Тем не менее я утверждаю, что, осторожно приучая детей переносить не морщась не столь уж сильную боль, мы можем внушить им твердость духа и заложить в них основы мужества и решительности на всю последующую жизнь.
Решительность – как и в классической этике, это не просто храбрость, готовность атаковать, но способность быстро принимать необходимые решения в сложной ситуации. Такая решительность прямо следует из «твердости духа», иначе говоря, особой сосредоточенности, не просто непреклонности, но способности всегда контролировать себя.
Первый и необходимый шаг к этому – не хныкать над ними и не позволять им самим хныкать по поводу всякой незначительной боли, которую они испытывают. Но об этом я уже говорил в другом месте.
Кроме того, следует иногда умышленно причинять им боль, но делать это нужно в такое время, когда ребенок находится в хорошем настроении и уверен, что человек, причиняющий ему боль, именно в данный момент сердечно к нему расположен. Затем, это не должно сопровождаться никакими проявлениями ни гнева или неудовольствия, с одной стороны, ни сочувствия или раскаяния – с другой; необходимо также, чтобы причиняемая боль не была больше той, которую ребенок способен вынести без ропота и не принимая это ошибочно за наказание. Я видел, как при таких обстоятельствах и при соблюдении указанной меры ребенок, получивши несколько крепких ударов по спине, убегал со смехом; между тем этот самый ребенок заплакал бы от одного неласкового слова и очень чувствительно реагировал бы на наказание со стороны того же человека, хотя бы оно выразилось только в суровом взгляде.
Локк высказывает важную мысль, которая станет общей для всей этики Просвещения: нравственное унижение гораздо сильнее физического. Не так унизительно получить кулаком в драке или, к примеру, при изучении танцев и музыки, как потом быть оскорбленным словом, например, упреком в непрофессионализме. Поэтому Локк и требует научить детей переносить временную боль, чтобы потом не стыдиться лишний раз какой-то неловкости, потому что упрек рано или поздно будет пережит как кара или наказание (как скажет и современный психолог, исследующий депрессии).
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.