Страница 4 из 14
– Может, покажешь мне свою комнату?
Лили
Дорогой Марсель!
Надеюсь, ты в порядке и не очень злишься, что я спрятала тебя за радиатором. Мне кажется, мама давно все наши батареи отключила.
У меня, раз уж ты спрашиваешь, дела так себе. В начале года у меня не было проблем с Манон и Жюльеттой. Все любят их уже только за то, что они двойняшки (что называется, два по цене одного). Кроме того, их отец – двоюродный брат соседки парикмахера матери Кева Адамса[5], а все обожают Кева Адамса, кроме умников, изучающих греческий и латынь, но кому хочется, чтобы его любили зануды, которым интересны греческий и латынь?
Поначалу я к ним относилась с полнейшим равнодушием, не то чтобы я их любила, но и не то чтобы нет. Все изменилось, когда они впервые обнаружили мое существование. Все это случилось из-за того, что я выдвинула свою кандидатуру, когда выбирали старосту класса, ведь меня никто не предупредил, что Манон хотела быть единственной кандидаткой. За меня подали всего один голос, и это была Клелия (спасибо ей), так что я не поняла, когда именно близнецы начали злиться. Хорошо, что они явно не семи пядей во лбу и дело ограничилось подножками да швырянием хлебных шариков в столовке, и все же я предпочитала не попадаться им на глаза.
На рождественские каникулы я рассказала обо всем сестре, не для того, чтобы наябедничать (никакая я не ябеда), а потому что она все равно об этом узнала от брата Нахима (вот уж кто ябеда из ябед). Я заставила ее поклясться жизнью Гран Кор Малада[6], никому ничего не говорить, она обещать обещала, но прищучила двойняшек на выходе из коллежа, так что плакал он, несчастный Гран Кор Малад.
Она сказала им, что здоровье у меня хрупкое, что я очень ранимая и они сами должны понимать, что любая старшая сестра встанет на защиту младшей… Они покраснели как раки, втянули опущенные головы в шарфы, Жюльетта пообещала больше меня не трогать, а Манон сказала, что она очень сожалеет. На следующий день весь класс уже обзывал меня ябедой (а я совсем не ябеда и никогда ею не была). Клянусь, в первый и последний раз я доверилась моей сестрице.
Прости, Марсель, я ходила поменять ручку, эта больше не пишет. В любом случае мне пора идти, начинается «Таласса»[7].
Последние несколько недель близнецы вели себя совершенно спокойно, а почему – я не спрашивала. Только до сегодняшнего утра. На уроке химии классу надо было разбиться по двое, чтобы делать опыт, и Матис вдруг сел рядом со мной вместо Клелии. Дело в том, что Матис – парень Манон, кто этого не знает? Все переменки они проводят вместе, слившись губами, словно два голубых сомика-анциструса. Короче, я оглянулась и увидела, что Манон просто испепеляла меня взглядом. Я улыбнулась ей: дескать, не волнуйся, не съем, но, судя по тому, как она подняла средний палец, я поняла, что она восприняла мою улыбку как угрозу.
Когда во время перемены мы с Клелией уселись прямо на полу под навесом школьной площадки, к нам подошли близнецы и спросили, в чем моя проблема? Я ответила, что у меня нет проблем, поскольку и правда проблем не было. Тогда Манон сказала, что у нее, наоборот, как раз есть проблема, и имя ей Лили. Я ответила, что очень смешно, что у меня то же имя, что и у ее проблемы. Тогда она сдвинула брови, а я принялась объяснять, что мне плевать на Матиса, что у меня совсем другие цели, чем найти себе пару в третьем классе[8], и что самое главное – от этого парня так несет, что можно подумать, он завтракает исключительно пирогами с рокфором, и поэтому она может успокоиться. Жюльетта в это время хмыкнула, и Манон приказала ей «заткнуть пасть». Затем она тоже присела и приблизилась ко мне так, что я почувствовала в ее дыхании все тот же рокфор, будто он внедрился в ее рот вместе со слюной хахаля, и прошептала мне в ухо, что я всего лишь маленькая шлюшка, такая же, как моя сестра.
Уж не знаю, что на меня нашло, может, это из-за передач о ламах, которые я смотрела в эти выходные, только я плюнула ей прямо в рожу. Жюльетта схватила меня за волосы, Клелия вцепилась в волосы Жюльетты, Манон – в шевелюру Клелии, а я ухватила за волосы Манон. Так мы и стояли неподвижно, пока не прозвенел звонок и нам не пришлось отправиться на урок географии.
Я так и не поняла, что она хотела сказать насчет Хлои. У меня только что был подходящий случай убедиться, что моя сестра – порядочная дрянь, но уж никак не шлюха.
Целую тебя, Марсель, хорошего вечера!
Лили
P.S.: Честное слово, никакая я не ябеда.
Анна
– Мама, ну зеленый же! – воскликнула Лили.
Я тронулась первой, улыбнувшись дочери в зеркало заднего вида, а затем вновь погрузилась в свои мысли.
Подсчеты сделаны. Чтобы расплатиться со всеми моими долгами, мне необходимы 12 689 евро. Я чуть не заплакала. За последние несколько месяцев, когда я окончательно поняла, что никогда не справлюсь с долгами, в то время как мой желудок потихоньку готовил мне сюрприз в виде язвы, а сны наполнились кошмарами, я начала превращаться в страуса. Что толку бороться с врагом, если знаешь, что он все равно тебя нокаутирует?
Я перестала думать о том дне, когда, чтобы выплатить кредит, который мы брали на двоих с мужем, а ежемесячные платежи мне стало невозможно платить в одиночку, я взяла новый заем с такими высокими процентами, что они превышали сумму самого займа. И тогда я перестала контролировать свой банковский счет, ведь каждая невыплата, каждый мой отказ сопровождались непомерными поборами. Я больше не открывала присылаемые мне письма. Игнорировала вызовы неизвестных номеров. Так я жила несколько месяцев, обезболивая таким образом эту часть своей жизни. Но пришло отрезвление, и оно оказалось очень болезненным. И стоило 12 689 евро.
– Мы приехали! – завопила Лили.
Я припарковала машину перед домом отца, пока дворники отчаянно сражались с ливнем. На пассажирском сиденье Хлоя не отрывала глаз от телефона, все время, с тех пор как мы выехали.
– Хлоя, мы на месте.
– Хорошо.
– Постарайся, пожалуйста, быть полюбезнее с дедушкой, он всегда так рад вас видеть!
Она подняла плечи и сняла ремень безопасности. Подбородок ее дрожал.
– Да что с тобой, моя птичка?
– Со мной ничего, – ответила она, с заметным усилием скрывая подступившие слезы.
Я погладила ее по щеке:
– Точно, ничего?
– Мама, перестань, говорю же тебе, что со мной все в порядке.
Она вышла из машины, хлопнув дверью, и стала догонять сестру, прикрывая волосы от дождя сумкой.
Отец и моя мачеха, Жанетта, поцеловали нас четырежды каждую, как видно опасаясь, что с первого раза мы не поймем. Они улыбались так широко, что мы видели их зубы мудрости.
– Мы так вас ждали! У нас есть кое-что вам показать! – с жаром пояснил отец.
Стоя рядом с ним, Жанетта захлопала в ладоши. В последний раз я видела их в таком состоянии в день, когда они сделали татуировки своих милых прозвищ на месте сердца, соответственно: «Папуля» и «Куколка».
Отец открыл оконную дверь и увлек нас за собой в сад.
– А ну, живо за мной!
– Дедуль, ведь дождь хлещет! – запротестовала Хлоя.
– Всего-то капает, а не хлещет, – возразила Жанетта, выталкивая нас наружу.
Когда мы обогнули дом, отец сделал знак остановиться.
– Готовы?
– Да! – воскликнула Лили.
– Постой! – вмешалась Жанетта. – Пусть угадают.
Он согласился, сгорая от нетерпения. Ничего не попишешь: Папуля и Куколка – настоящие игроки.
– Вы купили собаку? – предположила Хлоя, на грани депрессии.
– Неужели тигра? – осторожно выдвинула версию Лили.
– Новую машину? – спросила я.
5
Кев (Кевин) Адамс (р. 1991) – французский комик и актер.
6
Grand Corps Malade, GCM («Гран Кор Малад», досл.: «Большое Больное Тело», наст. имя – Фабьен Марсо; р. 1977) – французский слэм-поэт и автор-исполнитель.
7
«Таласса» (Thalassa) – один из старейших французских сериалов на морскую тематику, выпускаемый с 1975 г. и по сей день.
8
Что соответствует примерно шестому классу в российской школе.