Страница 4 из 12
– Ты знаешь, котейка, мне до сих пор не верится, что ты три месяца прожил в космосе, – неожиданно сменила тему Татьяна Михайловна, – никогда бы не подумала, что животное может столько времени провести в невесомости. Вот уж точно говорят, коты – самые живучие звери на нашей планете.
Да я не только в космосе, я и на подводной лодке, и в Антарктиде выживу. Ой, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, а то, не дай бог, ещё туда занесёт.
В прихожей хлопнула входная дверь, прервав нашу беседу.
– Мамуль, я дома, – раздался голос Катерины. Я вскочил на лапы и побежал её встречать. Пока девчонка вешала одежду, я громко мурлыкал и тёрся о её ноги.
– Привет, Сократик, – улыбнулась она, взяла меня на руки и со всей силы прижала к себе. – Соскучилась по тебе.
Девочка, ты поосторожней, я только отобедал деликатесом, не хочу испортить впечатление. Катерина поставила меня на пол и направилась на кухню.
– Мамуль, я голодная, как наш Сократ! – воскликнула она и звонко чмокнула маму в щёку.
Вы заметили, чуть что, сразу Сократ? Почему не сказать – как Пуха? Она, между прочим, тоже всегда о еде думает. Сделали из меня вечно голодного кота. В отличие от всех, я очень сдержан и питаюсь всего лишь два раза в день. Случаются исключения, но это бывает крайне редко.
– Я знаю, – с улыбкой кивнула Татьяна Михайловна и добавила: – Папа с Димой уже подъезжают к дому, скоро будем ужинать.
Увидев, чем занимается хозяйка, Катерина округлила глаза:
– Мам, ты пельмени лепишь? Что-то на тебя не похоже. Ты же всегда за здоровое питание.
– Решила немного побаловать семью, – пожала плечами Татьяна Михайловна. – Не могу же я вас держать постоянно в ежовых рукавицах, а то ещё забастовку устроите. – Она улыбнулась и заметила: – Катюш, если съесть штук пятнадцать, то не будет никакого вреда. Конечно, если навернуть целый тазик, тогда да – это вредно. Ты очень долго питалась скромно. Поверь мне, теперь не сможешь съесть много пельменей, даже если очень сильно захочешь, да и я не позволю. Так что иди, переодевайся. Когда папа и Дима приедут, позову тебя.
– Хорошо, – кивнула девчонка и махнула мне призывно рукой. – Сократ, пошли со мной.
Меня дважды приглашать не надо. Я засеменил за Катей в комнату. Едва за нами закрылась дверь, Катерина кинула рюкзак на кресло и рухнула спиной на кровать, раскинув руки в стороны, как звезда на елочной макушке. Я запрыгнул следом, прижался к ней и замурчал, приготовившись слушать откровения. Уверен, она не просто так меня пригласила к себе, ей хочется поделиться каким-то секретом.
– Ой, Сократик, я такая счастливая! – воскликнула она, глядя в потолок.
Могла бы и не говорить. Ты как открытая книга, по тебе сразу всё видно. Посмотри в зеркало, ты вся светишься, как звезда в космосе.
– Помнишь, когда-то весь класс игнорировал меня из-за того, что я толстая? – Она повернулась на бок ко мне лицом, подперла голову рукой и продолжила: – Потом я похудела, вроде отношение изменилось, и я даже начала встречаться с Артёмом. Но этот козёл меня бросили начал ухаживать за моей лучшей подругой. Ты не представляешь, как мне тогда было обидно! Но я смогла это пережить. Раньше, когда слышала выражение «всё, что ни делается, всё к лучшему», я думала, люди так говорят от безысходности. Теперь понимаю, насколько эта фраза верна. Я даже рада, что Артём меня бросил. Не представляю, как я могла с ним встречаться. – Она пожала плечами и добавила: – Сейчас у меня настолько всё хорошо, что мне иногда становится страшно от этого. Вижу ведь, с какой завистью на меня смотрят девчонки в школе. Ещё бы, самый красивый парень встречается с бывшей толстушкой, – хмыкнула Катя и задумчиво произнесла: – Ты знаешь, Сократ, из всех человеческих страстей зависть – самая отвратительная. За ней по пятам идут ненависть, ложь, предательство и интриги. Не могут люди спокойно переносить чужие успехи, чужую радость.
Уже не раз убеждался, насколько всё сложно у людей. Вечно они чем-то заморочены: то любовью, то завистью, то предательством, то изменами. Чего уж греха таить, среди животных тоже зависть встречается. Возьмите Пуху, как она злилась, когда я вернулся из космоса. Ещё бы, все разговоры в доме были только обо мне. Сказать по правде, я бы тоже злился, если бы меня обделяли вниманием. Уж тогда бы им всем пакостей наделал. Мы, коты, хоть и свободолюбивые, но нам нравится, когда нас гладят (с нашего позволения, конечно же) и без ласки долго жить не можем.
Я ткнулся в её ладонь, требуя продолжения откровений и внимания.
– Я знаю, ты меня понимаешь, – улыбнулась она, почесав меня за ухом и добавила: – Ладно, не будем о грустном. Я сделаю всё, что в моих силах, но никому не позволю разрушить наши отношения. – Катерина подскочила с кровати, точно ужаленная, и сообщила: – Завтра у Жени день рождения, он меня пригласил в кафе. Будем только мы вдвоём. – Катя подмигнула мне и, раскрыв шкаф, уставилась в него. – Вот только надо решить, что же мне надеть.
Девчонка почесала затылок и принялась передвигать вешалки с одеждой. Никогда не мог понять женщин. Неужели это так важно, что на тебе надето? Вот и Татьяна Михайловна вечно по полчаса стоит у раскрытого шкафа, выбирая наряд, чтобы просто съездить в магазин. Хорошо хоть, у животных нет таких заморочек. Хотя вы умудрились и для нас придумать всякие одеяния. Люди никак не могут понять: нам это не нужно. Густая шерсть и толстый слой подшёрстка помогают спокойно переносить различные климатические условия.
Представьте на минуту такую картину: лев в вязаном жилете или, например, в клетчатой рубашечке и таких же шортах обходит вальяжной походкой свои владения в африканских саваннах. Согласитесь, это будет выглядеть смешно и нелепо. Вот так же и с нами.
Катерина вдруг посмотрела на меня и предложила:
– Я буду показывать тебе варианты одежды, оцени своим взглядом, ты же всё-таки мужчина, а если что-то тебя особо заинтересует, мяукни. Хорошо? – спросила она.
Катя, неужели ты сомневалась в том, что я мужчина? Вот только в человеческой моде я совершенно не разбираюсь. Для меня что в платье, что без него – ты самая лучшая.
Девчонка выуживала из шкафа юбки, блузки, брюки, прикладывая к себе, крутилась перед зеркалом, то и дело спрашивая: «Ну как?» Я молчал, поскольку мой глаз ни за что не зацепился, все вещи были каких-то мрачных оттенков.
– Сократ, ты чего молчишь? Тебе что, ничего не нравится? – Она нахмурила брови, глядя на меня в отражение зеркала. – Ну хорошо, давай смотреть дальше.
Все вещи, что были отклонены, Катерина бросала на кровать рядом со мной. Я невольно чихнул от запаха, исходившего от них. Такое чувство, будто я оказался в парфюмерном магазине. Не понимаю, зачем выливать столько духов на одежду.
– Прошу, только ничего не трогай, а то потом всё будет в затяжках, – строго наказала девчонка.
Катя сняла с вешалки красное платье, от яркости которого у меня зарябило в глазах. Тут не надо быть знатоком моды, чтобы понять: одним цветом она сразит своего ухажёра наповал. Я громко мяукнул, давая понять: этот наряд – то, что доктор прописал.
– Ты хочешь сказать, тебе нравится это платье? – с сомнением спросила она. Катерина приложила вещь к себе и вновь покрутилась перед зеркалом.
– Мяу, – подтвердил я.
– Вот уж не думала, что ты выберешь его. – Она пожала плечами и, радостно улыбнувшись, добавила: – Ну ладно, как скажешь. Прислушаюсь к твоему мнению.
Не думал не гадал, что когда-то стану стилистом. Наш «Модный приговор» прервал голос хозяйки, доносившийся с первого этажа:
– Катюша, папа с Димой приехали. Спускайся, будем ужинать.
Она вернула платье на вешалку, остальную одежду запихнула обратно в шкаф и с улыбкой сказала:
– Пошли, котейка, ужинать. За то, что помог мне, обещаю угостить пельмешком.
Да я готов всю жизнь помогать, лишь бы ты меня каждый раз вот так вот благодарила. Я спрыгнул с кровати, радостно мурлыкая, и побежал за своей щедрой собеседницей.