Страница 57 из 59
– По-одному им инструкция не велит, – отозвалась Зита и привычно переместила талисман-лезвие под рукав. – Мне они тоже не нравятся. Особенно маленький. Ты бы отошел? У тебя винтовка с боевым стволом, заметят и среагируют. И им ничего за это не будет.
– Когда заметят, поздно будет реагировать, – буркнул «телохранитель» и не двинулся с места.
Спецназовцы легко спрыгнули с брони, перекинули автоматы за спины и подошли. Самый маленький из них, нагло улыбаясь, приблизился к Зите вплотную. Ну, как маленький… самый маленький из троих, так-то он возвышался над Зитой на полголовы. Сержант.
– Привет, красава. Принимай машину.
Крепкая рука легла ей на плечи. Она незаметно попробовала шевельнуться. Как и ожидалось, фиксирующий захват. Другая рука бойца легла гораздо ниже и откровенней. Он стоял вплотную, смотрел ей в глаза, улыбался и ожидал реакции. А какая реакция, если ей не пошевелиться? И двое других бойцов встали так, чтоб закрывать происходящее от штурмовиков. А чего еще от них ожидать? Спецназ, он обучен ломать волю, гордость и готовность к сопротивлению, вот они и ломают. Не умеют они по-другому жить. Здоровенные парни, рукопашники, вооруженные. С правом это оружие применять по любому поводу – чего им опасаться? Они сюда прибыли как раз для того, чтоб пригнуть возомнивших штурмовиков. Вот и пригибают.
На периферии зрения «телохранитель» медленно поднял винтовку. Спецназовец с любопытством покосился на ствольную насадку краскомета и ухмыльнулся. Не понимает, придурок, что сейчас получит через бутафорию бронебойным в лоб. И ведь не шевельнуться, крепко фиксирует, гад. Как же прав был Андрюшка, приказав не расставаться с лезвием никогда.
Спецназовец вдруг зашипел и отдернул руку. И уставился на тонкий порез через всю ладонь. Она плавно, но быстро развернулась в ослабевшем захвате… Вообще-то она хотела влепить пощечину. И спецназовец явно ожидал чего-то подобного, но только не основанием ладони в челюсть.
– Уй, блин, рожа каменная, чуть руку не сломала! – запрыгала она от боли, баюкая отбитую ладонь.
– Так бы и сказала… – протянул один из спецназовцев с веселым удивлением.
– …что левша! – закончил второй, и бойцы с удовольствием загоготали.
Она действительно ударила с левой – потому что правую обычно отслеживают очень внимательно.
Спецназовец, получивший плюху, сделал шаг, и ноги у него слегка подкосились. Не ожидал удара, вот и словил. Его друзья зашлись истерическим смехом, охая, хлопая ладонями по наколенникам и вытирая слезы счастья рукавами бронезащиты. Она только покачала головой. Спецназ, что с них взять. Только они могут ржать над товарищем, получившим нокдаун. Весело им, ну надо же.
– Борт сдан, борт принят! – простонал в изнеможении старший группы. – Пошли, надо в расположении рассказать, ребята подохнут от смеха!
Боец, получивший плюху, опомнился и остервенело развернулся.
– Пойдем, не дергайся! – тут же перехватили его. – А то вон мальчик стоит, застрелит краской!
И новые взрывы хохота раскатились над сопками.
Она внимательно проследила, как они уходят. Бойцы уверенно направлялись к прямой тропе в город, вовсе не по следам разведмашины. Из чего следовало, что в окрестностях московский спецназ ориентируется, и нужные карты давно забиты в боевые планшеты. Выходит, не только к городским боям готовились ребята, а собирались, если потребуется, добивать штурмовиков в тайге. Но что-то по-другому провернулось в верхах, и вот они уже сотрудничают. Повезло. Повезло и пронесло. И майор Каллистратов – умница и молодец, уберег отряд от разгрома.
Бледный «телохранитель» встал рядом.
– Я думал – всё, понеслось месилово! – признался он с кривой улыбкой. – И если б ты не запрыгала от боли, так бы и получилось. А у меня всего два бронебойных в обойме. Вот как ты это умеешь, Зита? Раз – и разрядила ситуацию. И, кстати, ты никогда не занималась боксом. Никогда. У тебя плечи узкие и слабые для ударных техник. Могут возникнуть вопросы.
Она только головой покачала. Получилось случайно, но как доказать, если ребята в свое время поверили, что она – принцесса?
– А ты никому не говори.
– Я-то не скажу.
– А москвичам, если и скажут, не поверят. Рассказы о драках по фантазии идут на равных с рыбацкими и охотничьими байками, чтоб ты знал.
Она вздохнула и достала телефон. Война войной, а отчет по расписанию. Майор Каллистратов должен знать о произошедшем, чтоб в случае чего принять необходимые меры.
– Владимир Данилович, москвичи разведмашину пригнали, – виновато доложилась она. – Только один немножко руки распустил, и я ему по роже дала. Вот.
– Все живы? – изменившимся голосом спросил далекий майор.
– Да нормальные ребята, посмеялись, и всё! – успокоила она. – Они уже ушли, думаю, продолжения не будет.
– Будет, – хмуро заметил стоящий рядом «телохранитель». – Они, когда уходили, всерьез разговаривали, хоть и смеялись. Я слышал, сержанту пообещали, что по факту отберут краповый берет. Официально, если сам не откажется. А он этого тебе не простит.
– Закрывай сборы и возвращай личный состав в город! – приказал майор.
– Да товарищ майор…
– Дело не в тебе. Только что объявили начало войны. Меня отзывают в часть, Танюшка. Все хозяйство теперь – твое. Ну да… хлеб в печи, вода в ключах…
– … а голова на плечах, – закончила она упавшим голосом любимую их присказку. Значит, все же война. А она-то надеялась до последнего, что пронесет. Она отдала по рации приказ, и встревоженные командиры побежали к ней из колонны…
Как поняла Зита, ее слабая, но агрессивная страна разом привела всех соседей к решению, что Россия – не нужна. А ядерное оружие… и что – ядерное оружие? Применить его мог только самоубийца, а таковых в руководстве страны не было. У них же у всех семьи за границей, как раз на территориях стратегических противников. Хорошо им там, видите ли. Так что навалились все. Кучей одного бить не так затратно, экономика в чистом виде, никакой политики. И хабар потом поделить можно, одни подкупольные города чего стоят. Начавшись с локального конфликта на западной границе, боевые столкновения мгновенно расширились, охватили, наползли со всех сторон. Внезапно загремел, казалось бы, недавно утихомиренный южный фронт, мелкие враги на удивление согласованно навалились, поддержанные огромной военной машиной запада – и горы запылали. Проклятый Клухор в который раз восстал из пепла и щебня и снова жадно требовал щедрой крови сибирских десантно-штурмовых бригад. Запад же ощерился всеми калибрами и перемалывал людей и технику с эффективностью гигантской мясорубки. Но там хотя бы фронт не откатывался, как на юге, там нападающие берегли личный состав. На востоке было совсем плохо – погиб Тихоокеанский флот. Под ударами «Тройственного союза» потерял все базы, попробовал уйти Северным морским путем, но… в системе противоракетной защиты обнаружилось слишком много уязвимостей. Остатки разбитых конвоев авиация «Тройственного союза» топила уже совсем безнаказанно, и до Дудинки добралось несколько невероятно удачливых бортов. Подводники же, по невнятным слухам, ушли в рейд возмездия. И не вернулись.
И в Особом Заполярном военном округе шли ожесточенные бои. На подступах к портам, ракетным базам, аэродромам и станциям наблюдения ледовый спецназ намертво схватился с различными «беретами», «котиками», «тюленями» – много их набралось, отлично тренированных и прекрасно вооруженных. Но пока держались, беря если не выучкой, то численным превосходством и презрением к смерти.
Остаток короткого лета все в подкупольнике провели в тревожном ожидании. И дождались. Осенью внезапно собрали призывные возраста лесопромышленного комплекса, исключительно трактористов и операторов погрузочных комплексов, прямо в Копейке на одном из военных складов переодели в десантную форму и маршем отправили на военный аэродром, что за территорией АЭС. В военкомате проговорились: на Большом Кавказском фронт трещит и сыплется, ДШБ отбиваются в окружении, снабжение никакое, срочно требуются водители БТР для сопровождения колонн. Мужики уходили веселые и решительные, горланили, пили на ходу. Через неделю вернулись похоронными документами, все полтораста человек. Попали под удар высокоточным оружием, весь призыв, даже в рейд выйти не успели. Сопровождающий от военкомата уцелел, вернулся обгоревший, долечивался в госпитале Заполярного округа, он и рассказал, что творится на южном фронте. А в бреду все время повторял, как заведенный: «Больше троих не собирайтесь, больше троих не собирайтесь, ну пожалуйста, ребята!». Такое, оказывается, теперь правило на фронте, единственный по сути способ защиты от ударов высокоточным оружием.