Страница 69 из 72
С этими словами, Хаким наклонился, поднял с грунта некий предмет и протянул ей. В течение минуты Жаки рассматривала предмет — гранулу с золотистым блеском. Затем настороженно спросила:
— Это то, что я думаю?
— Разумеется. При вашей квалификации, вы можете сразу определить по весу и цвету.
— И сколько у вас этого металла, мистер аль-Талаа?
— У меня была эта гранула, но я отдал ее вам. Ведь я только гуру религиозной общины.
— Ладно, а сколько этого металла у группировки Руди?
— У них четыре железнодорожных вагона. Этот товар несложно купить, если платишь.
— Понятно, — сказала она и повернулась к коллегам. — Значит так: этой пакостью, после обработки нейтронами, можно заразить целое море или половину континента.
— А что это? — спросил Клэйс Десмет.
— Обычный кобальт, — ответила она.
— Это плохо… — проворчал Штеллен.
— Не понимаю… — Десмет развел руками. — Просто кобальт, что в нем такого?
Жаки Рюэ вздохнула и пояснила.
— Природный кобальт — это моноизотоп, Co-59. При облучении нейтронами Co-59 легко переходит в нестабильный Co-60: период полураспада 5 лет. Продукт распада: Ni-60 в возбужденном состоянии, сбрасывающий избыток энергии в виде гамма-квантов. Это важная реакция, применяемая для создания гамма-источников из микродоз Co-60. Но рассеяние большого количества Co-60 вызывает настолько опасное заражение, что во времена Первой Холодной войны кобальтовая бомба была синонимом Армагеддона. Обычные атомные бомбы, только в кобальтовой оболочке, могли быть взорваны хоть вообще на своей территории. Волна заражения перенеслась бы ветром и течениями. Подобный сценарий показан в экранизированном культовом романе «На берегу».
— Понятно, — произнес парламентарий. — По-моему, это хороший повод договориться.
— Я того же мнения, — сказал аль-Талаа.
— В таком случае, — продолжил парламентарий, — я предложил бы, для начала, составить рамочные списки товаров, беспрепятственно экспортируемых и импортируемых вами. Далее, список товаров, которые вы не станете экспортировать. Наркотики, оружие, все примерно в таком роде. И нужен согласительный регламент по спорам вокруг товаров, которые оказались вне списков или которые появятся в будущем.
— Хорошо, — согласился аль-Талаа, — только следует минимизировать бюрократию.
— Ограничить разумным объемом, — предложил свою формулировку Десмет.
— Именно разумным, — снова согласился лидер хуррамитов.
Клэйс Десмет показал пальцами значок OK, и предложил:
— Что, если наша делегация сформулирует, и мы повторно встретимся уже с бумагами, например, послезавтра, там, где вам удобно?
— А вы успеете? — спросил аль-Талаа.
— Да, успеем, ведь речь идет о черновом проекте договора.
— Что ж, — аль-Талаа кивнул, — тогда послезавтра, с таким же порядком приезда.
— Согласовали, — подвел черту Десмет.
— Согласовали, — подтвердил лидер хуррамитов. — Я прощаюсь с вами до послезавтра. А проводник до объекта, который вы хотите увидеть, встретит вас у выхода из трубы.
Кого бригад-генерал Штеллен точно не думал увидеть на выходе из трубы, это Вилли Морлока, 72-летнего бывшего террориста анархистской группировки RAF.
— Scheisse… — спонтанно отреагировал бригад-генерал.
— Я тоже рад видеть вас, Вальтер, — невозмутимо отреагировал ветеран анархизма.
— Глазам не верю… — произнесла стажер-эксперт, — это ведь сам Морлок, не так ли?
— Да, мисс Рюэ, это я. В жизни вы еще очаровательнее, чем на фото. Позволите ли вы называть вас просто Жаки? Вам идет это имя.
— OK, если вы скажете, что делаете тут.
— Элементарно, Жаки! Я жду вас, чтобы отвезти на тест-драйв Y-sub.
— Yellow submarine, как у Битлз? — спросила она.
— Да. Этот экземпляр сделан желтым. Так тест-драйв получится более зрелищным. Все следующие экземпляры делаются цвета морской камуфляж, ведь заметность не нужна серьезным людям в наше время. А по дизайну субмарина достаточно сумасшедшая…
Тут Морлок, слегка фальшивя, пропел: «So we sailed on to the sun Till we found the sea of green And we lived beneath the waves In our yellow submarine».
После чего продолжил: — Дизайн-проект создал Юлиан Зайз, хорват, ваш знакомый, насколько я знаю.
— Да, мы знакомы. Но я думала, он занимается только надводными яхтами.
— Так и было, — подтвердил Морлок, — но такие креативные персоны умеют расширять профиль. Y-sub это его первый опыт дизайна субмарин. Это необычно, вы увидите.
— Минутку, — вмешался Клэйс Десмет, — разговор был о бетонной субмарине Горбачева-Каддафи, а не о какой-то современной подводной яхте.
— Y-sub — современная интерпретация идеи Каддафи, — пояснил ветеран-анархист. — Это первая в истории субмарина, изготовленная из армированного бетона — строительным роботом с конфигурируемой ячеистой опалубкой. Качество тут гораздо выше, чем при печати из бетона обычным строительным 3D-принтером. И еще: это первая в истории субмарина подобной формы: вертикальная бочка, выпуклая в нижней части.
— Вы сказали: бочка? — недоверчиво переспросил парламентарий.
— Да. Бочка высотой 15 метров и с таким же среднеквадратичным диаметром. У нее два винтомоторных агрегата с боков в нижней части на уровне центра равновесия. При ее рабочей скорости 12 узлов (20 километров в час) этого достаточно для устойчивости.
— А-а… Какой смысл делать субмарину такой формы?
— Так проще загружать трюм сыпучим материалом. Та же технология, что для засыпки, например, пшеницы в обычную бункерную емкость.
— Но, — заметил Штеллен, — в субмарину Каддафи предлагалась засыпка не пшеницы.
— Может, не будем о грустном? — предложил Морлок.
— Э-э… — Десмет задумался, — мистер Морлок, а какое водоизмещение у этой бочки?
— Примерно 2500 тонн. Лучше вам увидеть своими глазами, так что идем. Моя машина припаркована на площадке у выхода из ущелья. Мы быстро доедем до Суса.
— Конечно, — согласился Десмет. Все четверо двинулись в обратный путь и, как обещал Морлок, на площадке сразу за выходом из ущелья увидели машину…
Очаровательный микроавтобус-внедорожник «Nimbus-e-car», концепт 2014-го. Его игрушечная внешность (этакая капля на колесах) в сочетании с проходимостью, как у брутальных американских пикапов, должна была вызвать симпатию у потребителя. Но период был неудачный: начало Второй Холодной войны и всеобщая растерянность. В общем, «Nimbus-e-car» остался в аутсайдерах, но…
— Но при африканской пиратской цене эта машинка отлично продается, — заключил Морлок. — Усаживайтесь и поедем.
— А не стыдно вам воровать чужие дизайнерские разработки? — осведомился Штеллен, забираясь в салон после парламентария и стажера-эксперта.
— Видите ли, Вальтер, у фирмы «Nimbus» это уже был ворованный дизайн. Исходно он разработан итальянской фирмой «Carrozzeria Castagna» ровно на 100 лет раньше.
— Все уже украдено до нас, — прокомментировала Жаки.
Когда микроавтобус выехал на шоссе, парламентарий (севший впереди, рядом с Вилли Морлоком) поинтересовался:
— Зачем все-таки эта субмарина покрашена в желтый цвет? Не только же из-за Битлз?
— Конечно не только. Я говорил: это чтобы тест-драйв получится более зрелищным.
— Э-э… — Десмет покрутил в руках стилос, стилизованный под винтажную авторучку и предназначенный для стенографической записи в смартфоне, — ведь тест-драйв как правило устраивают для рекламы на открытом рынке. Вы что, станете рекламировать самоходную кобальтовую бомбу-торпеду весом 2500 тонн?
— Что вы, — добродушно произнес Морлок, — мы ведь гуманисты. Y-sub рекламируется в позитивном качестве: как погружаемая плавбаза для морской полиции, сражающейся с браконьерами. Такова тематика ярмарки, и мы придерживаемся этой тематики.
— А может ли эта штука быть плавбазой для аргонавтов? — спросил Штеллен.
— Просто будет, — сказал ветеран анархизма. — Этот первый образец наша верфь дарит команде аргонавтов, лишившихся лодки в океане из-за произвола евро-властей.