Страница 38 из 72
— 11 с половиной минут, — поправил он.
— Ого! Ты что, смотрел на секундомер?
— У меня вот тут секундомер, — Поль коснулся пальцем своего лба.
— Ого! Спецслужба… Так вот, у меня обычно иначе, но представь: прошлое соитие мне подвернулось две недели назад. Причем такое, что вспомнить нечего. Бывший муж так пытался наладить отношения. Я подумала: странно, но вдруг… Хотя чудес не бывает. Лучше бы он не пытался… Ой, а ничего, что я при тебе о сексе с другим мужчиной?
— Мадмуазель, если бы меня напрягали такие разговоры, я не выбрал бы свою работу.
— Ого! Ты еще и поэт! И кстати, мсье поэт, как насчет перемещения в кроватку, чтобы продолжить? Моя временная нимфомания… Я уже объяснила.
— Хорошая идея, — согласился он.
— А есть ли, — продолжила она, — у меня перспектива переноса на руках? Для большей поэтичности?
— Да, конечно, если это для поэтичности…
И их любительская камасутра (после переноса на руках) продолжилась на кровати в миссионерской позе. Тут эстет опять встрял бы: «фи, как примитивно». И получил бы аргументированный ответ: если люди занимаются хореографией, то их беспокоит, как зрители оценят уровень артистичного изящества их движений. Но сексом занимаются совершенно не для этого. Вот важное отличие секса от хореографии.
На этот раз длительность коитуса составила почти ровно 34 минуты, и оргазм был, в практическом смысле, синхронным. Кстати, по статистике, которую собрал психолог Брендон Зеич в 2016 году, человеческий половой акт длится от 33 секунд до 44 минут. Математическое ожидание длительности полового акта: 5 минут 24 секунды. Ужас…
Но оставим математику коитуса киберпсихоаналитикам (есть такие) и вернемся к бурной ночи Поля с Лаурой. Казалось бы, бурная фаза осталось позади (ведь оба — не тинэйджеры, долбящиеся как кролики). Тем не менее, после распития литра оранжа в бомжетском стиле — на мятой постели, прямо из патрубка на бумажном тетрапаке — вдруг в организмах участников разросся новый порыв либидо. Не особо сильный порыв — они сначала приняли это за желание просто обниматься в порядке встречной симпатии, но обнимашки неуловимо переросли в прелюдию, а прелюдия — в коитус. Впрочем, очень короткий, примерно соответствующий матожиданию (сообщенному выше).
Теперь с ними случилась полная релаксация. Лишь через четверть часа, собрав волю в плотный комок, они смогли оценить окружающий беспорядок. Разбросанные объекты постельного интерьера, хаотичные лужи воды на полу (после переноса мокрых тел из ванной) и себя, возлежащих на мокрой экстремально мятой простыне. Еще одно, уже титаническое усилие — и они переместили себя опять в ванную. Оттуда после быстрой помывки они переползли за стол в кухонном сегменте мансарды, где Лаура занялась приготовлением раннего завтрака — было уже 5 утра.
Поль, воспользовавшись одним из ее ноутбуков, думал заказать место на ближайшем авиалайнере из Лиона в Брюссель, и тут его ждал неприятный сюрприз. Режим ЧС по решению президента Франции был распространен на весь регион Овернь-Рона-Альпы. Расписания самолетов и поездов утратили актуальность. Заказы не принимались из-за невозможности предсказать действия армии и жандармерии. Обещано было лишь, что региональный режим ЧС продлится не более 48 часов. Но Полю надо было сегодня…
— Что, жопа с пассажирским транспортом? — спросила Лаура, присев рядом, поставив на столик две внушительные чашки с только что сваренным кофе и глянув на экран.
— Сверхжопа! — объявил он. — Будто это не какой-то локальный теракт, а десант сраных инопланетных арахнидов-людоедов на всю восточно-центральную Францию.
— Интересно, — сказала она, — что будет делать президент в случае десанта арахнидов?
— Трижды обосрется, — предположил Поль Тарен. — И не меньше, поскольку сейчас этот засранец обосрался от единственного локального теракта в порту Лиона.
— Ядерного теракта, — заметила Лаура, постучав пальцем по абзацу текста на экране.
— Такие меры, — ответил он, — разумны лишь при микробиологической угрозе, а ее нет.
— Так, Поль, какой у тебя план?
— Я еще не решил. Но мне хоть как надо быть в Брюсселе без четверти шесть вечера.
— А что, если на своих колесах? — предложила она.
— На каких колесах? На твоем скутере «Харлей» что ли?
Лаура, напустив на себя загадочный вид, произнесла:
— Вообще-то, у меня есть маленький тунисский джип.
— Тунисский джип? — переспросил Поль — Что, «Wallyscar»?
— Ну, может не «Wallyscar», а контрафактная тачка, но документы тунисские, чистые, и сказочно дешево… — Лаура сделала паузу. — Только я еще не обкатывала эту тачку.
— Итак, в наличии неопознанная 4-колесная африканская пиратка, — заключил Поль.
— Так до Брюсселя, — сказала она, — 700 километров, дорога отличная, доедем.
— Подожди, Лаура, ты что, собралась ехать со мной?
— Конечно! Я давно хотела погулять по Брюсселю. Представь: я там еще не бывала.
— Э-э… — он почесал свой затылок, — пойми правильно: у меня там работа…
— …И, — подхватила она, — ты не сможешь составить мне компанию. Это понятно, и я не рассчитываю. Хотя я буду рада, если после своей работы ты позвонишь.
— Что ж, если так… — медленно произнес он.
— …Тогда, — подхватила она, — завтракаем и едем. А за рулем будем меняться, ладно?
— Это решим, когда проедем первую сотню километров, — сказал майор-комиссар.
19. Знакомство с африканской пираткой и наследием Каддафи
Утро и далее 18 мая. Поперек Франции от Лимоне до Реймса
Тунисскую компанию «Wallyscar» основал Зиед Гуига в 2006-м, и с командой родичей занялся производством полукопий культового маленького джипа «Wallys-MB» времен Второй Мировой войны. Начав с очень дешевых машин, команда Гуига постепенно за десятилетие перешла просто к компактным бюджетным внедорожникам. В общем, как положено на глобальном рынке, приняла правила игры в олигополии и получила свой небольшой сегмент. Яркий старт «Wallyscar» завершился стандартной серой ролью.
Автомобиль, приобретенный Лаурой, был маркирован как «Wallys Tunis» и даже слегка напоминал тот же культовый военный «Виллис» длиной три с третью метра. Но только слегка. При ближайшем рассмотрении Поль заключил, что это какая-то оригинальная конструкция, происходящая скорее от квадроциклов, чем от автомобилей. Хотя какая разница? Главное, чтобы эта хреновина ехала быстро и не ломалась. Судя по отзывам, африканские пиратки обладали неубиваемой надежностью и никаким комфортом. Эта модель, по первым ощущениям после выезда, соответствовала такой характеристике.
Примерно полчаса — до городка Беллевилле — они ехали среди редкого потока армейских грузовиков. Тут, на административной границе региона, уже образовался блокпост для проверки документов, и перед ним — пробка из полдюжины грузовиков.
— Дебилы, — лаконично прокомментировал майор-комиссар, остановив джип.
— Наверное, такой порядок при режиме ЧС, — предположила Лаура.
— Верно, такой порядок. И президент с советниками — дебилы, что ввели режим ЧС для региона. Ущерб от таких действий больше, чем от терактов.
— А нас тут не остановят вообще? — спросила она.
— С моим служебным ID вряд ли остановят, — сердито проворчал он…
И оказался прав: через четверть часа они выкатились на равнину Бургундии. Тут не наблюдалось изобилия армейских машин, текла обычная цивильная жизнь, и по шоссе двигались, соответственно, обычные автомобили.
— Надо же, — произнесла Лаура, — будто нигде ничего страшного не происходит.
— Зависит от того, что считать страшным, — ответил Поль, успевший обдумать новости, просмотренные за завтракам.
— Ты об арестах аргонавтов? — спросила она.
— Да, в частности, об этом.
— Слушай, Поль, а какой смысл этих арестов?
— Никакого смысла, — ответил майор-комиссар. — Очередное следование неадекватным и деструктивным рекомендациям ИИ. Кстати, офицер на блок-посту сказал, что в Лионе начались беспорядки у главного офиса Интерпола. Глянь по интернету: что там?