Страница 30 из 72
— Я сделаю, что смогу, — пообещал Штеллен. — Пожалуйста, проводите меня к нему.
— Это я сделаю с удовольствием, следуйте за мной, — сказал начальник тюрьмы.
Сразу было заметно: Вилли Морлок чувствует себя в тюремных условиях комфортно, ничего не опасается, и ему весело.
— О! Становится интереснее! — воскликнул он, увидев Штеллена, — Давно ли RCR стала расширять свою поляну? Вы ведь раньше занимались только регионом Рейна.
— Да, но я временно исполняю обязанности заместителя начальника INTCEN. Поэтому сейчас к моей компетенции относится расследование теракта в Шванзее.
— О! Понятно! Шеф INTCEN поджарился в Шванзее и, по принципу стека, на его месте теперь сидит генерал Оденберг, а вы работаете на бывшей поляне генерала Оденберга.
— Ладно, Вилли, — сказал полковник, — теперь по делу. Вы тут упомянули, будто знаете Хакима аль-Талаа. Вы готовы подтвердить это?
— Разумеется, полковник! Я знаю, а вы не знаете о Хакиме ничего важного.
— Что ж, Вилли, расскажите, и проверим, кто из нас знает больше.
— Я люблю соревнования! — объявил Морлок, — Начнем! Вы читали Борхеса?
— При чем тут Борхес? — удивился Штеллен.
— Итак, полковник, вы не знаете о Хакиме ничего важного. Ведь самое важное, это что Хаким аль-Талаа — эпигон Хакима, красильщика из Мерва, пророка в маске.
— Вилли, я не занимаюсь мистикой, для меня важно, что Хаким аль-Талаа представляет ультрарадикальное левое крыло шиитского терроризма, что он пользуется поддержкой аятоллы Наджмули, и что, следовательно, может опираться на нелегальную внешнюю разведку в структуре Пасдаран, Стражей исламской революции.
Вилли Морлок скорчил презрительную гримасу.
— Иранские бонзы, включая аятоллу Наджмули, такие же идиоты, как ваши аналитики Четвертого рейха… Ой, пардон, Европейского союза, кажется, так это называется. Мне забавно наблюдать, что ни вы, ни Наджмули не замечаете, что аль-Талаа — не шиит, и вообще не мусульманин. Он хуррамит, вот его сходство со средневековым Хасаном-Красильщиком, и вот секрет его влияния среди левых ультра-радикалов.
— Но, — возразил Штеллен, — влияние аль-Талаа среди ЛУР намного проще объясняется иранскими деньгами.
— Деньги… — Морлок иронично фыркнул, — деньги просто грязь, а сейчас, в краткий период цифрового мира, деньги даже меньше, чем грязь. Они просто цифры, которые записаны двоичным кодом в транзисторных ячейках микросхем. Учение хуррамитов в постмодернистской версии аль-Талаа объяснило суть денег и денежных транзакций.
— Вилли, вы темните. Что такого объяснили хуррамиты?
— Зачем мне темнить в такой ерунде? Но я не стану работать вместо ваших системных аналитиков. Поставьте им задачу, пусть они за свои пятизначные зарплаты напечатают несколько слов в окне поискового приложения. Это единственное, что они умеют.
Вальтер Штеллен покивал головой и произнес.
— Ладно. А при чем тут какой-то будущий теракт в Сиднее?
— А это, — ответил Морлок, — как раз касается связи Пасдарана с людьми аль-Талаа. По историческим причинам у шиитов и хуррамитов одинаковая ненависть к курейшитам, представленным сегодня династиями эмиратов Аравии. Нефть поступает в Австралию именно из этих эмиратов. Дальше поставьте задачу вашим системным аналитикам.
— Слушайте, Вилли, может, хватит сползать и кивать на наших системных аналитиков?
— Конечно, хватит! — с готовностью согласился Морлок. — Вам точно хватит. Оглядите рациональным взглядом оперативное поле. Вашими действиями управляют цифровые искусственные идиоты, шутки ради называемые искусственным интеллектом. Каждое действие вашей спецслужбы мотивировано отчетами системных аналитиков, которые печатают всякие слова в окне приложения искусственного идиота — и получают оттуда идиотские выводы. Простой пример: как я оказался в этой унылой конуре?..
Задав этот риторический вопрос, Морлок глотнул вина и закусил сыром. — …Так вот, полковник, сейчас я объясню вам просто. Когда актор, известный вам под именем Руди Ландрад, поджарил большую VIP-толпу на курорте Шванзее…
— Откуда вы знаете, что это сделал Руди Ландрад? — перебил шеф RCR.
— Глупый вопрос, полковник. Это по TV во всех новостях. Так вот, когда случилось это забавное событие, ни одна из верхушек спецслужб не дала себе труд подумать мозгом. Зачем, когда есть искусственный идиот — современный суррогат пифии Дельфийского оракула. Порченный суррогат. Настоящая античная пифия, обкурившись чем-то ныне забытым психотропным, пускала слюни и бормотала бессвязные слова. Но, возможно, таким образом через нее говорил Аполлон или еще какой-то из богов, существование которого мы не можем ни опровергнуть, ни доказать. Нынешний суррогат пифии — это искусственный идиот, который пускает цифровые слюни, выдает бессвязные слова на монитор, и точно известно, что никакой бог через эту штуку не говорит. Вы получаете результат примитивной обработки огромных массивов мусорных данных при помощи программы, которая составлена толпой полуграмотных, очень скромно оплачиваемых индостанских программистов. Они выбрали эту профессию потому, что недостаточно хорошо водят автомобиль, чтобы пойти в таксисты. Они не разбираются в алгоритмах прикладной математики и инженерии знаний. Они прошли какой-то дешевый тренинг полуавтоматического программирования, они научились, как мартышки, переставлять мышкой всякие квадратики-модули в окне приложения, они кое-как умеют приделать программные заплатки к дурной путанице кодов, которую слепит приложение из этих квадратиков, и получится кое-какая скороварка для больших данных. Плевать, каким окажется качество сваренной каши — главное, чтобы смотрелось. Далее, такой продукт мартышкиного труда получает раскрученное именование «искусственный интеллект» и перепродается IT-корпорацией с наценкой миллион процентов. Конец сказки.
— Почему сказки? — спросил Штеллен.
— Потому, — сказал Морлок, — что это история о вымышленном мире. Разумеется, кроме индостанских ребят. Лишь они знают, зачем создается этот искусственный интеллект.
— Но, Вилли, если вы знаете, что они знают, то вы косвенно тоже знаете, не так ли?
— Так, полковник, хотя я не в счет, поскольку я вообще-то вне этого игрового поля.
Шеф RCR очередной раз внимательно поглядел на собеседника, в определенном плане высматривая вероятные бреши в его социально-психологической броне. Может, брешь — тщеславие? Желание полюбоваться своей значимостью и превосходством? Проверим, с обязательной ноткой юмора, чтобы это не стало распознаваемой провокацией.
— Так, Вилли, может вы приобщите меня к этой великой тайне смысла?
— Элементарно, полковник. Они создают этот искусственный интеллект, чтобы за него получить немного денег, пойти на базар, купить рис, овощи и курицу, сделать карри и пожрать. Все, происходящее далее с их уродливым созданием, вовсе лишено смысла.
— Это, — сказал Штеллен, — опять какое-то сползание в мистику.
— Это потому, что ваш искусственный идиот сполз в мистику. Да, аббревиатура ИИ тут годится. Ваш ИИ приписал Руди Ландраду теракт в Вадуце, хотя тот был под арестом. Соответственно, ИИ приказал всем отрабатывать тему «Руди на свободе и действует». Оцените логику ИИ. Руди, под арестом, дает наводку на арго-яхт-клуб Майншпиц, где выпивал на днях со своей сестрой и двумя ее друзьями. Когда приезжает полиция, эти фигуранты уже успели уйти по Рейну в море. Насовсем. А Руди умер в тюрьме RAF.
— Вилли, откуда вы знаете все это?
— Полковник, это уже выложено в интернет. Я экономлю вам время, пересказывая. Мне продолжать, или вы предпочитаете искать и читать сами?
— Продолжайте, Вилли.
Пожилой экс-террорист снова глотнул вина, закусил сыром и произнес:
— Я подошел к вершине логики вашего ИИ. Не сходя с линии Руди Ландрада, ваш ИИ приказал арестовать сестру Руди и двух ее друзей на арго-лодке в нейтральных водах, нарушив международные и национальные законы. Впрочем, закон пишется лишь для удобства тирании, а не для людей. Дело не в законах, а в логике. Ваш ИИ поставил на мертвого Руди ловушку с приманкой в виде его сестры. Разумеется, фигурант, который изображает Руди на интернет-блогах, реагирует: он зажаривает VIP-толпу на Шванзее. Теперь ваш ИИ совершенно уверен, что Руди жив, и в этом был смысл огненного шоу. Спектакль сыгран для одного зрителя: вашего ИИ, который в результате прикажет вам ловить мертвого Руди до скончания веков и арестовывать соучастников, вычисленных согласно этой линии. Например, меня. Ведь я находился недалеко от Шванзее и имел отношение к RAF, лидеры которой умерли в той же тюрьме, где умер Руди Ландрад.