Страница 28 из 72
Тут Жаки сообразила, о чем речь и на какой лодке сейчас бабушка.
— О, черт! Фанни! Ты что, на 18-футовом круглом складном катамаране?
— Крошка, дай сообразить… Да, поскольку пять с половиной метров — это 18 футов в первом приближении. Кстати, Юлиан говорил, ты присутствовала в час Эврика для данного концепта. С его слов, две очаровательные девушки вдохновили…
— Мм… Вообще-то, Аслауг и я в основном прикалывались, когда Юлиан изобретал.
— Что ж, крошка, иногда дружеский юмор вдохновляет наилучшим образом.
— Может быть… Но как так за три дня? 14 мая Юлиан только нарисовал модель.
Миссис Шо быстро покрутила пальцем перед web-камерой, будто размешивая нечто воображаемое, после чего пояснила:
— К счастью, то, что изобрел Чарльз Хулл в 1984-м, не пропало, как многое другое.
— А-а… Фанни, ты о чем сейчас?
— Я о 3D-принтере. По мысли Хулла, нарисованная модель должна возникать в форме готового материального изделия немедленно. Три дня — это даже слишком долго.
— А-а… Разве 3D-принтер изобретен так давно?
— Крошка, где твоя эрудиция? 1986-м Хулл уже основал компанию «3D Systems».
— Понятно… Так, Фанни, а куда вы идете на этом плавучем блюдце?
— Мы идем на Мальту, а оттуда на Сицилию. Я давно не была в Палермо, и хочу там погулять немного. Домой я улечу самолетом. А Юлиан возьмет в Палермо еще одну лодку на тест-драйв. Затем, видимо, он опять подберет свою подружку-голландку, у которой для ночи с 20-го на 21-е запланирован последний сеанс в Астрофизической обсерватории в Катаниа, на восточном берегу Сицилии.
В этот момент на топ-бридж выбрался сам консультант по ЯД и в своем фирменном иронично-дружественном стиле предположил, заглянув в web-камеру ноутбука:
— Что, девчонки, перемываете мои косточки?
— Привет, Юлиан! — сказала Жаки, — Просто я беспокоюсь за Фанни.
— Знаешь, Юлиан, — встряла миссис Шо, — крошка волнуется, что ты будешь так бурно заниматься со мной любовью, что это станет небезопасно для моего здоровья.
— Блин, я этого не говорила! — возмутилась франко-мулатка.
— Все OK, — успокоил Зайз, — если до этого дойдет, то я буду осторожен, как грабитель сокровищ дракона. Если ты читала толкиеновского Хоббита, то понимаешь, о чем я.
— Какая изумительная метафора! — обрадовалась миссис Шо.
— Просто, Фанни, ты выращиваешь во мне цветы романтизма, — сказал он. — Ну, ладно, девчонки. Вы, видимо, хотите посекретничать. Я перемещаюсь на ходовой мостик.
Консультант по ЯД отсалютовал ладонью перед web-камерой и спустился вниз. А в следующую минуту миссис Шо полушепотом произнесла:
— Он такой милый и тактичный.
— Возможно, — отозвалась Жаки. — Но ты ведь знаешь: он нетипично упал в ксианзан.
— Вообще-то они оба: Юлиан и Аслауг, — поправила бабушка. — И почему нетипично?
— Фанни, ведь типичное поведение упавших в ксианзан — это бегство с континента. Но Юлиан и Аслауг никуда не бегут и почти не изменили образ жизни. Если бы они не сообщили между делом, я бы даже не догадалась об их падении в ксианзан.
— Крошка, с чего ты взяла, что бегство — это типичное поведение упавших в ксианзан?
— Откуда я?.. — Начала стажер-эксперт и замолчала, пораженная внезапной догадкой.
Бегство считается типичным поведением упавших в ксианзан только потому, что все аргонавты падают в ксианзан перед бегством в море. Ну а вдруг типично незаметное поведение, как у Юлиана и Аслауг? Ведь никто не выяснял, сколько всего упавших в ксианзан. Вдруг аргонавты — лишь верхушка айсберга?.. Фанни ласково улыбнулась.
— О, наконец-то до тебя дошло.
— Черт побери… Сколько же на самом деле этих упавших в ксианзан?
— Крошка, откуда мне знать, сколько упавших в ксианзан, и в какой именно?
— Э-э… Фанни, что значит какой именно?
— А ты что, думала, будто существует лишь один вид ксианзана?
— А-а… Сколько видов существует?
— Откуда мне знать? Ясно лишь, что не один, это ведь не конвейерное производство.
— Вот, блин… Бабушка Фанни, скажи, я что, действительно такая идиотка?
Миссис Шо приблизила губы к web-камере и изобразила поцелуй.
— Крошка, ты умненькая, но попала в коллектив, где людям лень думать. Это заразно. Полагаю, там обычай: спихивать задачи какому-нибудь ИИ. Будто ИИ умеет думать. Удивительное заблуждение. То, что сейчас называется искусственным интеллектом, просто библиотека алгоритмов расчета коэффициентов корреляции и параметров для модели распознавания образов. Оно может кому-то казаться интеллектом, поскольку оперирует большими данными. Терабайты. Петабайты. Но как только нам требуются действительно творческие, интеллектуальные решения типа «эврика!», так сразу же выясняется, что интеллекта в ИИ меньше, чем в ресничках инфузории-туфельки.
— Черт-черт-черт… — проговорила Жаки Рюэ.
— Не переживай слишком, — посоветовала бабушка. — Просто не ленись думать.
— Да, я поняла уже… Слушай, у меня, на самом деле, сложный вопрос на эрудицию.
— Давай, крошка, это может оказаться забавным! — Фанни Шо азартно потерла руки.
Следующие несколько минут стажер-эксперт излагала данные о теракте на Шванзее. Бабушка внимательно слушала, и даже делала пометки в бумажном блокноте. О, этот бумажный блокнот! Осколок другого мира. Как магический артефакт из фэнтези…
Дослушав и окинув задумчивым взглядом свои стенографические заметки в этом магическом бумажном блокноте, Фанни произнесла:
— Крошка, ты, конечно, понимаешь, что такая картина возможна только при ядерном делении тяжелых элементов с номером 90 и выше при нейтронной цепной реакции.
— Да, Фанни. Но там не было ядерного взрыва, к которому приводит цепная реакция.
Бабушка весело помахала своим блокнотом перед web-камерой, и объявила:
— Иногда приводит. А иногда нет. Говоря «цепная реакция», я не добавила волшебное слово «самоподдерживающаяся».
— Верно, — признала Жаки. — Но если цепная реакция НЕ самоподдерживающаяся, то в конструкции бомбы должен быть дополнительный нейтронный источник… Э-э…
— …Более триллиона нейтронов в секунду на квадратный дюйм мишени, — подсказала ей бабушка и продолжила: — Следовательно, это бомба Вайцзеккера-Ливингстона.
— Подожди, Фанни, ведь Вайцзеккер работал в Германии, а Ливингстон — в Америке.
— Да, крошка! Если бы тогда, в середине 1930-х, эти двое работали в одной стране, то Вторая Мировая война не завершилась бы атомными бомбардировками, а напротив, началась таковыми. Представь: история развивалась бы совсем иначе. Возможно, сегодня человечество дотянулось бы до звезд, а не копошилось в болоте рецессии по милости «зеленых», нанятых финансовой плутократией для торможения прогресса.
Стажер-эксперт негромко вздохнула (ей не очень нравились такие технократические радикальные тезисы бабушки Фанни) и попросила:
— Объясни, пожалуйста, про бомбу Вайцзеккера-Ливингстона.
— Крошка, это просто! Вайцзеккер создал полуэмпирическую формулу деления ядер, указавшую, что нейтроны с энергией выше одного Мэв будут делить ядра урана-238. Ливингстон тогда же создал 11-дюймовый циклотрон, который разгонял протоны до соответствующей энергии. Осталось взять вещество, из которого эти протоны могут выбивать нейтроны. Это реакция Боте-Беккера, известная с 1930-го. Для нее годится дейтерий, бериллий, литий, бор и даже алюминий. Бомба готова. Но тогда, в 1930-х, процесс деления U-238 не был реализован. Лишь в 1950-х его начали применять для многократного усиления термоядерной бомбы: схема делящейся оболочки из U-238, известная в научно-популярной литературе как реакция Джекила-Хайда.
— Подожди, Фанни! Разве малый циклотрон Ливингстона мог дать такой поток?
— Молодец, крошка! Да, тот циклотрон был слабым. Но теперь это не проблема, ведь теперь есть туннельный протонный синтез, он же кристадин-процесс, реализуемый несложным кристадиновым фюзором. Протонно-захватная трансмутация кремния в короткоживущий альфа-радиоактивный изотоп фосфора. Это источник альфа-частиц, пригодных для выбивания нейтронов. Кстати, Боте и Беккер в 1930-м применяли для выбивания нейтронов альфа-частицы, излучаемые полонием-210. А кристадиновый фюзор может при пиковой мощности выдать довольно плотный поток альфа-частиц. Вероятно, так создается пороговая плотность нейтронов на урановой мишени…