Страница 77 из 97
По собственной инициативе, с идеей создания новых политических структур, выступил генерал Слащов, возглавивший, после отставки с должности командира 2-го армейского корпуса, Комиссию по улучшению быта военнослужащих. В «Проекте необходимых мероприятий для разрешения украинского вопроса» он пошел гораздо дальше проекта Сахно-Устимовича. Предваряя свой проект, он, как и Врангель, отмечал стратегическую важность наступления на Украину, считая, что перспектива перемирия между Польшей и РСФСР, с последующей переброской советских войск в Таврию, решит исход операций в пользу РККА. Пополнения исчерпаны, надежды на казачьи десанты не оправдываются, а восстановить убыль в войсках становится все сложнее. Слащов считал Украину «новым источником живой силы», а развитие операций в этом регионе – наиболее перспективным. По «географическому положению» Украина «соприкасалась с западной границей Румынии, Галиции и Польши…, заполняла перерыв одного антибольшевистского фронта», позволяла пополнить продовольственные запасы и предоставить товары для экспорта. Но самое важное, по мнению Слащова, заключалось в социальной поддержке: «Население – 80 проц. – крестьяне-собственники и немцы-колонисты. Настроение антибольшевистское. Повсеместные вспышки повстанческого движения, беспощадно подавляемые большевиками. Вожаки партий сознают необходимость хотя бы какого-нибудь объединяющего их центра и опоры». Поэтому важно было «не дать потухнуть народному движению в южной части Правобережной Украины… и планомерно использовать в наших интересах ее людской контингент и богатые местные средства для борьбы с большевиками», значит, поэтому следовало решительно поддерживать инициативу Левченко и проект Сахно-Устимовича, а также озаботиться созданием «регулярных частей из немцев-колонистов» (хотя их потенциал был уже весьма слаб).
В проекте генерал заявлял также о введении новых политических структур управления и об «официальном признании Главным Командованием прав Украины на автономное управление на началах общероссийской федерации». Высшая власть на Украине и право на «выражение общественного украинского мнения» должны были принадлежать новой «общественно-национальной единице» – Народной Громаде. Ее создание предполагалось на основе «общественного сговора», соглашения, во многом схожего с образованием Украинской Директории в 1917 г. На «съезде из представителей местных украинских организаций и уроженцев Украины» следовало «установить программу (наказ. – В.Ц.) Громады», а также избрать ее Президиум.
Слащов предложил создать при Главкоме постоянно действующий Совет по украинским делам, «с правом совещательного голоса» и в составе «не менее трех лиц по назначению». Данный Совет должен был взаимодействовать с украинскими общественно-политическими организациями, координировать деятельность повстанческих отрядов, разрабатывать систему местного самоуправления и контролировать «подыскание и представление кандидатов на административные и правительственные должности на местах из лиц, кои были бы приемлемы и авторитетны для местного населения». Вполне соглашаясь с докладом Сахно-Устимовича, Слащов считал необходимым «организовать на территории Украины украинскую и регулярную армию… с сохранением украинских исторических особенностей». Позднее, «по занятии Юга Украины», Правитель Юга России должен был заключать договор «с представителями Украины», основу которого составили бы постановления, законы, подготовленные Советом по украинским делам при Главкоме и Президиумом Громады. Военным флагом должен был стать «национальный желто-синий с бело-сине-красным углом». По мнению генерала, «установление демократической, правовой Украины на общероссийских федеративных началах» позволит избежать крайностей «самостийничества» и «крайне правых». Проект был доложен Главкому, однако так и не получил развития, хотя определенным результатом можно считать опубликованное 12 августа 1920 г. «Воззвание к украинцам», в котором борьба за «родную Украину» составляла часть борьбы за «единую Россию». «В нашем единении – наше спасение», – подчеркивалось в документе. «Не восстанавливать старые порядки идем мы, а бороться за то, чтобы дать народу возможность самому быть Хозяином своей земли и волей народа установить порядок во всей России». Примечательно, что еще в 1919 г. в докладе начальника Политической Канцелярии штаба ВСЮР полковника Чайковского говорилось о потенциально опасном для Белого дела союзе «самостийников» с большевиками. Следовало добиться отказа от «признания союзниками правительства Директории», что «ввергнет в новые политические бури Малоросссию и создаст такой же запутанный вопрос, каким в течение многих десятилетий являлся вопрос Балканский. Русские люди, безразлично, к какому классу они ни принадлежали, а их в Малороссии подавляющее число, – будут всегда тяготеть к своей матери – России. Этого не изгнать никакой украинизацией»[336].
Если с возрождением запорожского казачества Врангель не торопился, то контакты с повстанческими отрядами на Украине были им установлены еще до проектов Слащова и Сахно-Устимовича. В июне 1920 г. в Крыму были широко разрекламированы обращения командиров повстанческих отрядов. Командир «партизанского отряда имени батька Махно» Яценко призывал «ударить со всей силой и атакой на тех кровопийцев-коммунистов, которые расстреливали наших товарищей-партизан». «Деникина нет, – подчеркивал Яценко отличие от предыдущей «деникинской политики», – есть Русская Армия, которой подадим руку и сомкнем стройные ряды, станем любить друг друга, освободим свою истерзанную Русь Святую от комиссарского царства и создадим власть по воле народа». 16 июня с обращением к красноармейцам выступил командир другого повстанческого отряда А. А. Савченко: «Убедившись лично, что русские войска не расстреливают ни повстанцев, с которыми они идут рука об руку, ни вас, товарищи красноармейцы, злой волей коммунистов и комиссаров направленных против истинно трудового народа – рабочих и крестьян, зову вас: сложите оружие к ногам тех, кто идет за народную волю и истинную, не коммунистическую свободу. Идите скорее в повстанческие отряды, в ряды Русской Армии. Те и другие несут Украине и нашей общей Родине – России истинный мир, порядок и покой». Патриотический характер «борьбы с коммуной» отмечал в своем обращении (24 июня 1920 г.) еще один командир повстанцев – Гришин: «Не надейтесь на иностранцев: спасти Родину можем только мы сами. Уже получены сведения, что красноармейцы поняли, куда их толкнули большевики. Уже проснулась их русская совесть. Россия горит от бедствий священным огнем негодования. Не гасите этот огонь, раздувайте пламя, которое сожжет коммуну и ее проповедников большевиков». Воззвание одного из известных повстанческих атаманов в Таврии Прочана к «русским людям» (23 июня 1920 г.) красноречиво убеждало в необходимости поддержки белых: «Раньше я был один со своими повстанцами, а теперь я узнал, что Русская Армия идет за народ, и я соединился с нею. Повстанцы, все как один – к Русской Армии! Всколыхнись, Украина, проснись, русский народ, поднимись на коммуну и на комиссаров. Сбросим захватчиков власти народной, третий год поливающих кровью русскую землю, и построим новый мир на праве и правде»[337].
Наконец, еще одним обнадеживающим знаком стало взаимодействие с Главным Командованием одного из сподвижников Н. И. Махно, атамана Володина. Он был, пожалуй, наиболее крупной фигурой из числа повстанческих командиров, и поэтому к нему было повышенное внимание. Газета «Крестьянский путь», выходившая в Симферополе, вообще проявляла большой интерес к союзу с повстанцами и с самим Махно. Например, 13 сентября 1920 г. была опубликована статья – панегирик «крестьянскому вождю» – «Кто такой Махно», убеждавшая читателей в его антикоммунистических взглядах. В газете, наравне со сводками с фронта Русской армии, печатались также сообщения с «повстанческого фронта», утверждавшие о скором соединении «махновских частей с левофланговыми частями армии Врангеля». Повстанческий отряд атамана Володина (или отряд «имени батька Махно») с июля 1920 г. публиковал объявления о наборе в Симферополе, Севастополе и Керчи. Правда, формирование осложнялось начавшейся в Таврии в августе 1920 г. мобилизацией в ряды Русской армии, поскольку, например, приказом по гарнизону Симферополя (№ 248 от 26 июля 1920 г.) «набор в войска атамана Володина» мог производиться без зачисления в них «строевых солдат» и призываемых по мобилизации. Отчасти проблема решалась за счет привлечения на службу пленных красноармейцев.
336
Слащов-Крымский Я. А. Требую суда общества и гласности. Мемуары и документы. Константинополь, 1921, с. 57–66; ГА РФ. Ф. 5827. Оп.1. Д. 58. Лл. 1—17; Д. 192. Лл. 1–4.
337
Возрождение Русской армии, с. 14–17.