Страница 75 из 97
Помимо вовлечения казачьих Областей в создание «единого антибольшевистского фронта», важными были и стратегические перспективы сближения с Украиной. Если на протяжении 1919 г. деникинское правительство и сам Главком ВСЮР твердо стояли на позиции «непризнания» любых военных или политических структур, связанных с Украинской Народной Республикой (УНР) или Западноукраинской Народной Республикой (ЗУНР), то в 1920 г. положение стало иным. Лидеры УНР С. Петлюра и В. Винниченко рассматривались командованием ВСЮР фактически как «вне закона». «Идея украинской самостоятельности обязана своим происхождением германскому Генеральному штабу… Добровольческая армия ставит себе задачей восстановление Единой и Неделимой России путем освобождения ее от большевиков и свободного объединения всех разрозненных областей в одно целое. Отсюда само собой вытекает, что всякая попытка отторгнуть от России какую-либо область рассматривается Армией как изменническое действие. Именно такой изменой являются попытки разных лиц и партий разорвать связи малорусского народа с остальными областями Русского Государства». Такие политические установки были господствующими в южнорусском Белом движении на протяжении почти всего 1919 г.[329].
Несмотря на столь жесткие политические установки, контакты с представителями «украинской государственности» начались еще с осени 1919 г., когда на левом фланге ВСЮР, в зоне наступления Полтавского отряда генерал-лейтенанта Н. Э. Бредова (Войска Киевской области), белые войска вошли в соприкосновение с войсками Украины. 30 августа 1919 г. белые полки вошли в Киев. В это же время в юго-западные предместья города вступили части Галицкой армии под командованием бывшего генерала Императорской Австро-Венгерской армии А. Кравса. Между Кравсом и генералом Бредовым было заключено соглашение, по которому галичане отходили от города на 30 км. Кроме того, Бредов признал Галицкую армию регулярной экстерриториальной армией, а Кравс признавал ВСЮР в качестве территориальных и регулярных войск. Этот пункт был особенно важен, поскольку статус ВСЮР определялся как Вооруженные силы Российского государства и позволял считать занятие войсками ВСЮР Киева как российского города. Экстерриториальность же армии Кравса, в свою очередь, позволяла говорить как минимум о возможности признания Галиции (Западноукраинской Народной Республики) фактически существующим государственным образованием.
Ни ВСЮР, ни Галицкая армия не исключали совместного ведения военных действий против отступивших частей РККА. «Борьба между Добрармией и гали-цийскими войсками прекращается», но при этом «участия в борьбе Добрармии против Петлюры галичане не принимают». Предполагался обмен представителями сторон для координации действий и наблюдения за выполнением соглашения. Невыполнимым фактически остались лишь пожелания об удалении из состава Галицкой армии бывших офицеров немецкой и австро-венгерской армий (пришлось бы «удалить» большую часть командного состава галичан и самого командующего)[330].
Начать переговоры с представителями ВСЮР должен был и глава делегации УНР, находившийся в Фастове бывший Главнокомандующий Галицкой армией генерал-полковник М. В. Омельянович-Павленко. Бредов отказался встречаться с представителями Петлюры (в отличие от галичан) и заявил, что подвергнет их аресту. Однако соглашение Кравса с Бредовым не признал правомерным президент Западноукраинской Народной Республики Е. Е. Петрушевич, из-за чего оно имело характер только двустороннего военного договора, а не государственного акта. И хотя вероятность конфликта, казалось, была исчерпана, перспектива сотрудничества галичан и добровольцев не устраивала лидеров Украинской Республики. 22 сентября 1919 г. Головной Атаман С. Петлюра, заручившись поддержкой со стороны большевистского Совнаркома, особым циркуляром заявил о начале наступления на Киев и Одессу с целью освобождения Украины от деникинской «реакции».
Возможно, что продуманная, взвешенная национальная политика в рамках приведенного выше соглашения смогла бы разрешить проблемы, с которыми пришлось столкнуться белой армии. Но обстановка ожесточенной междоусобной войны и разрухи, борьбы за власть в регионе не способствовала этому. В результате два звена антибольшевистской борьбы – Белое движение и украинское национальное движение – оказались противопоставлены. Главноначальствующий Харьковской области генерал-лейтенант В. З. Май-Маевский издал распоряжение, запрещавшее преподавание украинского языка и Украиноведения в казенных школах (в частных таких ограничений на было). В Киеве началось жесткое противостояние «националистов» («Блок русских избирателей» Шульгина) и «Национального объединения», стоявшего на позициях «украинизации» образования. Прекратилось также издание литературы на украинском языке.
Говоря о значимости для южнорусского Белого движения сотрудничества с деятелями украинского движения, нужно иметь в виду, что политическая программа украинского правительства отличалась от политических позиций Особого Совещания. По оценке украинского историка-эмигранта А. Дикого, «отношение руководителей политики надднепрянской Украины к Деникину было резко отрицательным. И вовсе не по причинам национальным… Не надо забывать, что все они были не только социалисты, но и социалисты левые, с большим уклоном к большевизму, а потому не имели никакой надежды не только удержаться у власти, но даже и получить возможность свободной деятельности в случае победы Деникина»[331]. Так, например, в земельной политике они выступали за «социализацию земли», уничтожение помещичьих хозяйств и уравнительное перераспределение земли внутри «громады» (украинской общины). Непримиримым было и их отношение к русской культуре, русскому языку, и особенно к Православной Церкви. Православные храмы и приходы закрывались, священники изгонялись, а их место занимали униаты.
Войска Киевской области под командованием генерала Драгомирова отразили попытки Запорожского корпуса полковника В. П. Сальского наступать на Киев. Перейдя в контрнаступление, белые оттеснили украинские части к Житомиру. Из армии УНР началось дезертирство, еще большим бедствием стала для нее эпидемия тифа. Что касается Галицкой армии, то она, и прежде расположенная к союзу с добровольцами, 3 ноября 1919 г. официально вошла в состав ВСЮР и была отправлена в Одессу на переформирование. Переименованная после подписания соглашения в Украинскую Галицкую армию, она переводилась «в полном составе, с этапными установлениями, складами и железнодорожным составом… на сторону Добрармии и перешла в полное распоряжение Главного Командования Вооруженных Сил Юга России через Командующего Войсками Новороссийской области». Определенный «суверенитет» армии гарантировался. По воспоминаниям Главноначальствующего Новороссии генерал-лейтенанта Н. Н. Шиллинга, договор от 3 ноября 1919 г. обеспечивал соблюдение «организации и внутреннего распорядка» Галицийской армии, а «разрешение вопроса о политических взаимоотношениях временно откладывалось, но «за диктатором Галиции» (которым был в то время Петрушевич) сохранялось право руководства и контроля над внутренней жизнью армии». Еще в сентябре в состав Войск Киевской области вошли повстанческие отряды атаманов Струка (1-й Малороссийский Партизанский отряд), Карпенко, Уварова. Подтверждалось неучастие Галицкой армии в операциях против войск УНР. Правда, подобный союз уже мало что дал ВСЮР. В это время «поход на Москву» уже закончился, белые армии отступали, и только левое крыло фронта, опиравшееся на Киев, держалось до начала декабря[332].
Летом 1920 г. сближение ВСЮР с антибольшевистскими силами на Украине происходило в расчете на взаимодействие в рамках единого фронта против Советской России. События советско-польской войны побуждали врангелевское правительство к сближению с украинскими военными и политиками. В августе Нератов телеграфировал из Константинополя в Париж Маклакову о намерениях Врангеля перенести военные операции с Дона и Кубани на Украину: «Крупные успехи поляков в борьбе с красной армией дают впервые за все время борьбы возможность путем согласованных действий между польской и русской армиями, под высшим руководством французского командования, нанести советской власти решительный удар и обеспечить миру всеобщее успокоение и социальный мир… После Главнокомандующий ставит перед французским правительством и командованием вопрос о создании общего и связного фронта вместе с поляками против большевиков, при руководящем участии французского командования. В таком случае наши стратегические планы подлежали бы изменению и центр тяжести переместился бы на Украину»[333].
329
Ремнев Е. Россия и Украина // Накануне, 1919 г. Екатеринодар, кн.1, с. 3–4, 6.
330
ГА РФ. Ф. 5881. Оп.2. Д. 747. Лл. 53–53 об.; Крымский вестник. Севастополь, № 166, 31 октября 1919 г.
331
Дикий А. Неизвращенная история Украины – Руси, т. 2. Нью-Йорк, 1961, с. 210–211.
332
ГА РФ. Ф. 5881. Оп.2. Д. 747. Лл. 53–53 об.
333
Из архива организаторов гражданской войны и интервенции в Советской России // Исторический архив, № 6, 1961, с. 110–111.