Страница 48 из 97
Глава 3
Опыт взаимодействия белых правительств с антибольшевистским движением в Карелии (1919–1920 гг.).
История белого Севера примечательна также и тем, что именно в этом регионе еще в конце 1919 года возникла идея «самоопределения» Области, создания некоего «буфера», признанного иностранными государствами, опирающегося на собственные структуры управления и при перспективе заключения международных соглашений. Показательны, в частности, попытки ВПСО наладить взаимодействие с «карельскими сепаратистами» в декабре 1919 г. – феврале 1920 г. Еще в начале ХХ в., во время первой русской революции, в Карелии получили популярность идеи «панфинистов», как их называли в России, выступавших за «Великую Финляндию», включавшую в себя и земли Российской Империи (Кемский уезд Архангельской губернии, Олонецкий и Выборгский уезды Олонецкой губернии). В июне 1918 г. в Олонецкой губернии вспыхнуло крестьянское восстание под лозунгами ликвидации советской власти и «освобождения Олонии». Восстание было подавлено, но его лозунги сохраняли свою популярность среди местного населения. В январе 1919 г. в Гельсингфорсе был проведен «карельский съезд», созванный по инициативе Карельского просветительного общества, а 16–18 февраля еще один «карельский съезд» прошел в Кеми. Оба они заявляли о своей «ориентации» на Антанту, однако посетивший съезд английский генерал Прайс заявил, что «союзное командование не поддерживает никакого предложения об отделении от России». Как и на Северном Кавказе (выступление генерала Бриггса на Чеченском съезде в марте 1919-го) в это же время, британские представители избегали конфронтации с представителями Белого движения, предпочитая не поддерживать все без исключения государственные новообразования. Признавалось необходимым установить взаимодействие с кемским уездным земским собранием и архангельским губернским комиссаром[251].
В марте 1919 г. олонецкие крестьяне при поддержке иррегулярных т. н. «охранных дружин» из финских добровольцев возобновили военные действия, завершившиеся наступлением на Олонецк и Петрозаводск. 24 апреля Олонецк был занят повстанцами. Вскоре определилось и «политическое устройство». На собрании выборных уполномоченных от волостей (высший представительный орган в крае) было создано Временное Олонецкое Управление, переименованное позднее во Временное Олонецкое правительство – т. н. «олонецкая директория» (председатель Г. В. Куттуев – петроградский домовладелец и управляющий небольшим заводом в Олонце, секретарь А. А. Попов). Помимо «местных» политиков в организации власти принимали участие представители Финляндии во главе с О. Окессоном[252]. В своем обращении «К Олонецкой освободительной борьбе» они заявили, что главной задачей правительства, «в состав которого приглашены интеллигентные финские сотрудники, является свержение большевизма в Олонии». О взаимодействии с Северным фронтом Белого движения первоначально не указывалось, хотя и говорилось, что правительство «надеется использовать все лучшие местные силы, а также… материальную помощь, которую оказывала и оказывает Финляндия». Позднее, не без влияния британских представителей (генерал Мейнард), Олонецкая директория уже не отказывалась от сотрудничества с Временным Правительством Северной области и не исключала перспектив подчинения архангельскому правительству в случае «освобождения от большевиков Петрозаводска». Управление предполагало выполнять высшие законодательно-распорядительные функции «до созыва народного собрания». Было решено даже направить делегата от Олонецкой республики на Парижскую конференцию[253].
Одновременно на Карельском перешейке развивалось движение ингерманландских финнов во главе с братьями Сихво и полковником Ю. Эльвенгреном. Последний выступил с инициативой создания на границе с Финляндией особого государственного образования – Северной Ингерманландии. Весной 1919 г. здесь образовалась Временная Комиссия Северной Ингерманландии, обратившаяся за помощью к Финляндии. Эльвенгрен заручился поддержкой военного министра Финляндии Вальдена, а также начальника Генерального штаба Игнациуса и возглавил движение ингерманландских финнов, сформировав Северо-Ингерманландский полк. 3 июня Временная Комиссия опубликовала воззвание «Ингерманландскому населению», в котором население не только призывалось сражаться «за права, гражданские свободы и за право существования Ингерманландского народа», но и говорилось о категорическом неприятии «большевистского рабства и гнета бюрократии царского времени». Поддержку олонецким и ингерманландским повстанцам оказывал Маннергейм. «Белый генерал», как называла его финская пресса, подавивший движение красной гвардии в Финляндии, более всего был готов поддержать антибольшевистское движение в Карелии и Олонии. Однако после поражения на президентских выборах 25 июля 1919 г. Маннергейм мог поддерживать повстанцев лишь своим авторитетом. Победивший – социалист Стольберг – был сторонником сильной парламентской власти и начала переговоров с Советской Россией[254].
Можно утверждать, что в отношении к Белому движению действия карельских повстанцев носили двоякий характер. С одной стороны, налицо был антибольшевистский фактор и возможность эффективного взаимодействия. С другой – возникала очевидная перспектива развития краевого сепаратизма, отделения Карелии от России. Об этой опасности предупреждал из Стокгольма полковник Архипов. В письме к российскому дипломатическому представителю в Гельсингфорсе К. Н. Гулькевичу 12 апреля 1919 г. он отмечал, что о начавшемся выступлении военные и политические представители России в Финляндии и Швеции даже не информировались. «Поход на Петроград» осуществлялся финскими егерями и добровольцами – «германофилами», призванными остановить «угрозу Финляндии с Востока» и «завоевать Карелию и Мурманскую ж. д.». Идеи «совместного с русскими» похода не разделялись, зато военное министерство Финляндии смогло подготовить 3-тысячный отряд под лозунгами «присоединения к Финляндии Карелии и Ингрии с Петроградом» и «уничтожения Петрограда как оплота русских в «финской» Ингрии» и возрождения «Великой Финляндии». Возглавить поход должен был полковник Генерального штаба Тунцельмат. С большим трудом военное руководство Финляндии удалось отговорить от самостоятельного «похода на Петроград» и убедить в важности «экспедиции в сторону Петрозаводска», т. е. на поддержку повстанчества в Олонецкой губернии.
7 мая 1919 г. Миллер телеграфировал в Париж Маклакову: «Захватные намерения финских выступлений выяснились… упорным нежеланием финского правительства войти в соглашение с русскими и союзными властями, действующими против большевиков… становлением в Олонецке и предположением в Петрозаводске временного местного правительства впредь до самоопределения Карелии, как части Финляндии, путем местного учредительного собрания». Чтобы избежать негативных для российских интересов результатов подобного «национального самоопределения», Миллер считал необходимым «быстрое продвижение союзных войск Мурманского района генерала Мейнарда на Петрозаводск и далее на юг, для установления в данном районе союзной военной власти и установления русской администрации, подчиненной властям Северной области». Генерал надеялся на вмешательство союзников. Следовало добиться «заявления союзных правительств о недопущении захвата русской территории финнами», подчинения Маннергейма генералу Мейнарду «в военном отношении», а в политическом – добиться «прекращения политической антирусской агитации» и признание «русской администрации». Миллер также надеялся на координацию действий с Юденичем в Карелии, правда, неосуществимую («если у Юденича имеются организованные боевые единицы, предоставить им возможность немедленно перейти границу в кратчайшем направлении на Петрозаводск», а «остальные силы русской организации в Финляндии, которая, по уведомлению английского военного министерства, достигает 8 тысяч человек, из них половина офицеров, спешно перевести в Северную область для включения в наши войска»). Но наибольшие опасения у Миллера вызывала возможность сочетания национальных и большевистских лозунгов в случае успешного продвижения финских и олонецких отрядов: «Мы очень озабочены тем, что пропаганда одновременно «профинская» и антибольшевистская может дать большой козырь большевикам, выставив их как защитников русской территории против финских посягательств, то есть придав обороне большевиков национальный характер»[255].
251
Русский Север. Архангельск, 24 апреля 1919 г.; Мурманский вестник, 6 мая 1919 г.
252
ГА РФ. Ф. 5867. Оп.1. Д. 38. Л. 11.
253
ГА РФ. Ф.5867. Оп.1. Д.3. Л. 62; Ф. 17. Оп. 1. Д. 11. Лл. 283–284; Русская жизнь. Гельсингфорс, № 45, 28 апреля 1919 г.; № 80, 11 июня 1919 г.; № 87, 19 июня 1919 г.; Северное утро. Архангельск, № 24, 27 января 1920 г.
254
Русская жизнь. Гельсингфорс, № 81, 13 июня 1919 г.; Пюккенен А. Ю. Георгий Эльвенгрен – герой перешейка. СПб., 2004, с. 24–25.
255
ГА РФ. Ф. 6094. Оп.1. Д. 28. Лл. 1–7; Лл. 21–23; Из архива организаторов гражданской войны и интервенции в Советской России // Исторический архив, № 6, 1961, с. 86–87.