Страница 24 из 28
© Из воспоминаний Павла Канарейкина
Это было самое бесполезное времяпрепровождение, которое могло быть у Павла за всю жизнь. Сегодняшнее собеседование проходило в огромном конференц-зале с партами-стульями, что сильно напомнило Паше лекционный зал университета. Все как положено: интерактивная доска, столом для комиссии и полукруглый стенд у кадки с диффенбахией. Разнообразные фотографии, плакаты и сертификаты развивающейся компании «Корсар», которая занималась транспортными перевозками на речных и морских судах.
Канарейкин сильно «болел» после вчерашнего вечера, и никакая должность управляющего его не привлекала. Тем более, внутри здание выглядело гораздо хуже, чем снаружи.
Штукатурка отваливалась, грязь скопилась по углам и потрескавшийся потолок, где уже появился грибок — развитие компании шло не в ту сторону. Само общество с ограниченной ответственностью «Корсар» находилось в промышленном районе города, куда пришлось добираться на такси почти три часа по пробкам. Водитель даже с навигатором не сразу отыскал серое неприметное двухэтажное здание в рассаднике различных строений производственного значения. Как потом оказалось, въезд был со стороны управления государственного транспортного отдела. Они же, свернув не на том повороте, объехали всю эту огороженную территорию, оказавшись в районе складских помещений.
Благо один умный человек додумался создать картографическое приложение для смартфонов.
И вот Павел, чудом не опоздав, сидел перед монитором ноутбука с жуткой головной болью, беспорядочно тыкая второй час в ответы на тесты. Кажется, третий по счету. Конкретно этот должен был выявить темперамент Паши. Он состоял из двух блоков, в каждом по двадцать пять вопросов, — все они показались Паше глупыми и нелогичными.
Тесты — такая же ерунда, как сама психология. Люди прекратили заряжать воду у телеэкранов и бросились познавать «внутренний мир» при помощи доморощенных специалистов с дипломами на руках.
Паша щелкнул мышкой, мысленно посылая лучи ненависти Ярославу, который ночью уговорил его откликнуться на вакансию по пьяной лавочке. А утром явился, как будто всю ночь не пил, и заставил привести себя в порядок и надеть костюм.
«Что тебе стоит. Сходи», — уговаривал он Павла, после звонка эйчара. В отличие от Кенара, Ярик преспокойно отправился домой — спать. И заявил, что собаку заберет завтра. Все равно на штрафстоянке с ней ничего не случится. Она же теплая.
«Вы обдумываете дела не спеша? Предпочитаете подождать, прежде чем действовать?».
«Всегда ли сдерживаете обещания, не считаясь с тем, что вам это невыгодно?».
«Часто ли у вас бывают спады и подъемы настроения?».
«Верно ли, что вас довольно легко задеть?».
«Вы любите часто бывать в компании?».
«Бывают ли такие мысли, о которых неудобно рассказывать друзьям?».
«Вы иногда полны энергии так, что все горит в руках, а иногда совсем вялы?».
«Предпочитаете ли иметь поменьше приятелей, но близких?».
Бесконечный список странных вопросов продолжался, а Кенар тихо сатанел. Пару раз, правда, усмехнулся на пункте о шумных вечеринках и компаниях. Он ненавидел скопление людей, но вполне мог хорошо провести время на веселой тусовке. Экстравертный мизантроп — от такого у любого психолога поедет крыша.
«Да или нет» — Канарейкин отвечал, практически не задумываясь. И дойдя до следующего вопроса, он взмолился, надеясь, что это последний тест. Стоило нажать кнопку «готово», программа радостно оповестила о новом тестировании, заставив скрипнуть зубами.
— Если сосед оставил кучу экскрементов перед вашей дверью, какой способ убийства предпочтете? — прочитал Кенар и громко застонал. Он закрыл лицо ладонями, тряхнув головой, и сразу же поморщился от боли в висках. Чертовы психологи, менеджеры по подбору персонала и Ярослав. Паша сделал себе пометку: никогда не слушать друзей на похмельную голову.
Следующим оказался тест на уровень интеллекта, состоящий из ста двадцати задач. На каждую давалось не более шестидесяти минут. Кенар скрипнул зубами, выбирая ответы наугад. Спустя два часа пытки закончились, и его попросили подождать, пока не вернулся эйчар — парень с сальными, редкими волосами, и грязно-серой рубашке, на которой темнело пятно от кофе. Его вид вызвал у Паши две противоположные реакции: пожалеть или прикончить. Он уселся за стол, буравя Павла маленькими глазками. Расслабленно откинувшись на спинку стула, Канарейкин расстегнул пиджак и смерил эту жертву институтской дедовщины раздраженным взором.
— Павел Александрович, меня зовут Геннадий, — проговорил эйчар. В руках Гена держал несколько распечатанных листов с непонятными диаграммами, таблицами, цифрами и выводы. Сверху стопки покоилось резюме Паши.
— Так, — цокнул языком Геннадий. Он посмотрел вначале на бумаги, затем взгляд на Кенара и наклонил голову, — так, так, так. Почему вы ушли с предыдущего места работы?
Тяжелый вздох разорвал тишину в помещении.
— Перестал интересовать этот вид деятельности. Захотелось сменить рабочую сферу и никаких карьерных перспектив не предвещалось, — заученно ответил Кенар. Стандартные вопросы — стандартные ответы. Пауза затянулась, но Паша справился с раздражением и заставил себя успокоиться, пока Гена вчитывался в его резюме.