Страница 5 из 6
– И что теперь? – отключив телефон, спросила она себя.
Она понимала, что больница уже сообщила всем агентам, которые так или иначе поддерживали контакты с врачами, и те начнут уговаривать на операцию. Оля не ошиблась, все последующие дни разговор только и строился вокруг операций.
Оля приходила к Вадиму, но он в основном спал, наверное, было мало сил или его кололи какими-то лекарствами, отчего его клонило ко сну.
– Я тебя люблю, – повторяла она ему и нежно, как там, на пляже, когда они остались одни, гладила его руку. Теперь Вадим был в другой палате, но не менее страшной и пугающей своими приборами. – Я приду к тебе завтра, отдыхай. Люблю. Быстрей выздоравливай.
Опять школа, дом и снова больница, все по часам, ничто не менялось. Несколько раз звонил агент, приходила мама Вадима и объясняла, что надо искать деньги на операцию.
– Они же обещали сделать бесплатно.
– Да, но в следующем квартале. А сейчас хрящ сустава подвергается деформации. Если не сделать сейчас, он не сможет ходить. В общем, так. Вот расчеты, мы с мужем взяли два кредита, много не дают, он перед пенсией, да и я не молодая. Милая, займи, надо еще как минимум пятнадцать тысяч.
– Чего?
– Евро.
– Ой… – ужаснулась Оля, для нее эта цифра из области фантастики.
– Не ойкай, времени очень мало, позвони друзьям, знакомым.
– А если квартиру, – Оля имела в виду продать квартиру.
– Не получится, она под залогом в банке, муж не послушал, и вместо однокомнатной взял двушку. Денег не хватало, вот и влез в ипотеку.
– Я и не знала, – Оля думала, что Сергей Степанович, папа Вадима, накопил на нее из своих сбережений.
– И не должна была знать. Ну да ладно, в общем, начинай звонить.
Оля так и сделала, начала методично обзванивать всех друзей. Кто-то в этот же вечер приехал и привез деньги, пусть немного, но Оле стало уже легче. Кто-то спрашивал, когда она сможет отдать, но Оля не знала и поэтому говорила честно.
– Свет, если они вам нужны, забери их обратно.
– Переживем. Хотели ванну поменять, но ведь можно мыться и в старой. Верно?
– Да, спасибо.
Потихоньку сумма стала собираться.
– Ты как себя чувствуешь?
– Паршиво, – признался Вадим, когда Оля в очередной раз приехала к нему.
– Это хорошо, все будет нормально, и мы с тобой снова пойдем в поход. Света уже спрашивала, когда.
– Я тут, похоже, надолго.
– Ну, пару месяцев наверняка.
– Оль.
– Да, я тебе дам доверенность, а то что-то там Игорь начал чудить.
– Не доверяешь.
– Доверяю, но контроль нужен.
– Хорошо, постараюсь помочь.
Оля помнила разговор Игоря, что он, если что, поможет с деньгами.
– Я тебя люблю, – уже сотый раз сказала Оля.
– Знаю, малышка, знаю.
– Я побегу, хорошо? У меня встреча в мэрии.
Оля еще вчера записалась на встречу, пока в отдел общих вопросов, а там, может, направят дальше. За день она обежала не один кабинет. Ее, как и полагается, выслушивали, делали пометки в красивые блокноты, а после вызывали секретарей и отправляли дальше.
– А что вы от меня хотите, что?
– Нужна операция и срочно, – настаивала Оля.
– Срочно! С севера прилетел борт, трое пострадавших на нефтебазе, обрушение подъезда, опять пострадавшие. Вот, – он порылся в бумагах и показал длинный список. – Это те, кому срочно нужна операция, мы отправляем их в Москву. Вашего мужа тут нет.
– Впишите.
– Их жизнь на волоске, а у вашего мужа сейчас стабильная ситуация. А вот список, кому срочно нужно ставить имплантаты, а вот список оборудования для тех, кто не может даже самостоятельно дышать, а вот….
Оля никогда не задумывалась о больницах, относилась к ним как к пожарным. Пока ничего не болит, то и нечего к ним обращаться. Но это не означало, что другие не болели. Больных было много, даже, как ей казалось, слишком много.
8. Хоть чем-то, да помогут
– Ольга Николаевна? – утром, когда она еще не успела даже умыться, раздался звонок.
– Да.
– Вас беспокоят из бухгалтерии, к нам пришло постановление, что мы должны выплатить пени в размере ста восьмидесяти тысяч.
– Постойте, какая бухгалтерия и что за пени? – Оля остановилась и уже подумала, что ошиблись номером.
– Игорь Данилович подписал распоряжение о переводе, но я не могу.
– Почему? – ничего не понимая, спросила Оля.
– Вадим Сергеевич, ваш муж, является основным акционером, и без его одобрения я не могу произвести перевод одному клиенту на сумму более чем сто тысяч. Поэтому прошу подтвердить, вернее, разрешить перевод.
– Но я… – Оля не знала, что и сказать.
– В понедельник в канцелярию пришла генеральная доверенность на ваше имя, теперь вы выступаете от имени вашего мужа. Так что мне делать?
– Никакого перевода! Я после обеда буду.
Предприятие Вадима с Игорем было не такое уж и большое. Оля даже думала продать долю Вадима, ведь как ни крути, если он не поправится, то какой прок от этого бизнеса, в котором он не участвует. Она закинула удочку, чтобы узнать стоимость акций, но максимум, что ей предложили, – четыре тысячи долларов, а это слишком мало.
– Деньги, деньги! Всему виною деньги! – ругалась Оля то на больницу, у которой нет средств, то на чиновников, которые оправдывались, что и у них они кончились. То на Игоря, что наверняка решил устроить аферу, пока Вадим прикован к больничной кровати. А тут еще всплыл Антон. Он давно хотел купить у нее земельный участок, что остался от бабушки. Оля мечтала построить там домик, что-то вроде дачи, земли почти сто соток, вот только на окраине деревни. – А может, продать? – подумала она и стала искать телефон риелтора, с которым она консультировалась относительно квартиры.
– Максимум 3 000 за сотку, – сказал риелтор по телефону.
– Долларов?
– Нет, что вы, Оль, рублей.
– Мало?
– Участок большой, но там куча старых тополей, их надо спиливать, никто не будет строить дом около них. Есть электричество и все, нет газа, водоснабжения, и дорога не ахти. Да и не время для продажи, надо продавать летом, а не сейчас.
Оля была поражена такой низкой стоимостью.
– А можно хоть чуток приподнять?
– Попробовать можно, но там ничего нет, ни дома, ни сарая, просто кусок заросшей земли. В коттеджных поселках, что около города, где дороги, газ, канализация и вся инфраструктура, цена 15 000. Поймите, я не занижаю, но боюсь, что и эта цена может быть высокой.
– Спасибо, я подумаю.
Хотя думать уже некогда, с утра несколько раз звонила Галина Анатольевна и буквально требовала у нее деньги.
– А где я их возьму? – чуть ли не плача, спрашивала она себя. – Где? Вадик, Вадик, – заныла она. – Что мне делать, что?
Она сильно любила своего мужа, может, если бы лет через десять, когда любовь уже угасает, она не так бы переживала, но сейчас Оля готова была на все, чтобы спасти своего мужа.
– 4 500, – назвала она свою цену Антону.
– Но это же грабеж.
– Тебе нужен участок?
– Да.
– 4 500, берешь или нет? А то найду другого покупателя, – хотя Оля блефовала, нет никакого покупателя. Она целый час рылась в интернете, и предложений на землю было предостаточно.
– Давай за 4 000, – явно радуясь ее согласию, предложил он.
– Ты жмот, тебе это не говорили?
– Ну хорошо, 4 200, это же…
– 4 400 и точка.
Оля боялась, что Антон откажется, но он согласился. Она, не поставив в известность свою маму, поехала к нотариусу.
– Это что? – пересчитав деньги, спросила Оля.
– Это часть, остальные завтра.
– Вот завтра я и отдам тебе документы, а пока они полежат у меня. Вот, возьми расписку.
Чтобы Антон не отказался, Оля быстро написала расписку и всучила ее в обмен на деньги. И все равно даже на первую операцию этого мало. Оставались банки, но с ними она уже говорила, стаж маленький, зарплата тоже, максимум давали на сумму стандартного для хрущевки кухонного гарнитура.