Страница 2 из 10
По этой простой причине своего отношения к несчастным загубленным деревьям, Сергей давно приобрел домой дорогую и шикарную искусственную ель. Казалось бы, она никак не уступала настоящему дереву по красоте, семья же была другого мнения по этому поводу – дети и жена всегда непременно желали на праздник настоящую елку. Никакие его доводы о том, что жалко рубить живые деревья ради нескольких дней праздника, ими совершенно не принимались.
– Ну что ты, Сереженька, – терпеливо убеждала его жена, – все равно их уже срубили и обратно не посадят. Давай купим живую, она так пахнет, разве с искусственной елкой можно сравнить? Ну, никакого же сравнения! Да и дети искусственную ель ставить не хотят. Не будем им радость портить.
Сергей, скрепя сердцем, в конце концов соглашался и сам притаскивал с елочного базара пушистую красавицу. Только в этом году не смог этого сделать, так как почти целый месяц перед праздником дома отсутствовал – был в командировке. Елку к ним домой, по его же просьбе, привез и установил один из друзей. Искусственная же была давно упакована в родную коробку и закинута на шкаф, доставалась только по мере надобности – когда нужно было этот шкаф протереть наверху от пыли.
Прямо напротив его окна, самозабвенно целуясь, прощалась молодая парочка. Они стояли, крепко обнявшись, прикрыв глаза и молча покачиваясь, словно танцуя под им только слышимую грустную мелодию. Мелодию расставания. Сергей сочувственно усмехнулся и подумал о том, что же могло такого с молодыми людьми произойти, какая такая надобность, чтобы им непременно нужно было расставаться именно в новогоднюю ночь? Почему бы не сделать это раньше или позднее? Хотя… Разные могут быть причины. Он же тоже мог вернуться в Москву раньше, но едет только сейчас. Ах уж эти пресловутые обстоятельства и причины!
По вагону пробежалась юная хмурая проводница и, заглядывая во все купе, попросила выйти провожающих. Сергей откинулся на спинку дивана, зевнул и прикрыл глаза, предвкушая, как скоро все утихомирятся, разойдутся по своим купе, он откинет одеяло с уже застеленной постели и с удовольствием вытянется на полке. Можно будет спокойно заснуть под стук вагонных колес.
Буквально через несколько минут объявили отправление поезда. Состав легонько дернулся. Сергей открыл глаза и снова стал смотреть в окно. Вот уже тихонько и плавно поплыли мимо окна здание вокзала, нарядная, сияющая огнями елка возле него, киоски и иные привокзальные постройки. Скрылся с глаз печальный юноша, только что проводивший свою юную возлюбленную. Позади осталась стоянка такси возле вокзала, как дверь купе вдруг распахнулась еще шире и на пороге, заслоняя собою свет в коридоре, показался высокий широкоплечий и бородатый мужчина в толстом черном пуховике.
– Здравствуйте, похоже, что я Ваш единственный попутчик, все по домам Новый год готовятся встречать, желающих ехать мало. Мест свободных много, если хотите, я в другое купе попрошусь? – пробасил мужчина и приветливо улыбнулся.
– Да нет, к чему же? – добродушно пожал плечами Сергей, слегка, впрочем, сожалея о том, что попутчик все же в купе появился, – устраивайтесь. Не так скучно будет ехать.
Мужчина еще в коридоре снял со спины здоровенный рюкзак и вошел в купе. Достал из рюкзака пакеты и затолкал его под сиденье. Пуховик повесил на крючок. Присел ненадолго, отдышался.
– Вечно в последний момент приезжаю! Чуть не опоздал.
Они познакомились. Оказалось, что попутчика зовут Иваном, лет ему на вид было побольше чем Сергею, лет сорок – сорок пять. А впрочем – кто его знает, сколько ему лет? Лушин спрашивать его об этом и не собирался. Ехал Иван далеко, аж во Владивосток, в Москве ему предстояла пересадка на другой поезд.
– А чего же не на самолете? Это же очень долго ехать? Целую неделю? Ничего себе! Время только терять! Зачем же на поезде ехать? – поинтересовался Сергей.
Иван пояснил, что самолетов он почему-то не любит. Нет, он конечно и на самолетах летает, бывает, но все же предпочитает поезда. Передвижение в замкнутом пространстве ему как-то не по душе. Ему нравится сама дорога, даже такая дальняя. А в Москве он задержится на некоторое время, нужно кое-какие дела сделать по работе и с друзьями встретиться, а вот под Старый Новый год, как раз тринадцатого числа, он снова сядет в поезд. И вот тогда уже поедет прямиком во Владивосток.
– Сергей, это же очень увлекательно, увидеть по пути почти всю нашу необъятную Россию, вы согласны со мной? Вы только представьте себе, какая у меня будет длинная чудесная дорога! Сколько всего интересного я увижу! Я, конечно, не впервые еду поездом во Владивосток, но каждый раз радуюсь предстоящей дороге как ребенок. И каждый раз все вижу по-новому. Страна меняется, не стоит на месте.
– Да, наверное, – ответил Сергей и неопределенно пожал плечами. Самому ему хотелось лишь скорей добраться до своего дома и оказаться среди своих родных и близких.
По работе ему часто приходилось ездить в командировки и, притом, довольно надолго. А дома оставались жена Светлана и детки – теперь уже семилетние близнецы Сашка и Машка. Он всегда очень скучал по ним. Обязательно привозил подарки. Но, стоило ему некоторое время пожить нормальной домашней жизнью, как исподволь, сам того не желая, ему начиналось хотеться ехать куда-нибудь. То ли уже привык к такому ритму жизни, то ли еще чего? Он себе то в этом не хотел признаваться, как-то неловко было даже перед самим собой, да никому и не говорил о таком: Светка бы сильно обиделась, а про детей и говорить нечего. Им очень не нравилось, когда папа уезжал из дома. Были поменьше – они просто поднимали рев в два голоса, обхватывали его за шею и крепко прижимались к нему всем тельцем, можно было подумать, что отец на войну уходит и не знает, вернется или нет. Мама с трудом уговаривала детей отпустить папу, показывала им заранее приготовленные ею отвлекалки, будь то игрушки или сладости. Дети ненадолго затихали и слезали с отца. Сергей быстренько закрывал за собою входную дверь и быстрым шагом уходил к лифту, еще слыша из-за дверей зареванные голоса детей. Он всегда уезжал от них, как от сердца отрывал.
В последнее время Светлана все чаще стала выражать недовольство тем, что мужа и отца вечно нет рядом. На ее женские плечи ложились все заботы о доме и детях, а ведь она еще и работала. Жена несла службу в обычной городской поликлинике – она работала участковым терапевтом. Кто знаком с этой профессией, понимает, какая она тяжелая. С детьми часто помогала ее мать, но она тоже еще продолжала работать, хотя и была уже на пенсии. Алла Дмитриевна часто ворчала по этому поводу. Говорила, что была бы нормальная пенсия, была бы и жизнь другая. Теща всю жизнь проработала в школе, преподавала химию. Несколько раз собиралась уйти на заслуженный отдых и снова оставалась – еще на годик и все! Этот последний рабочий годик случился у нее уже не раз.
Светлана давно стала намекать, что пора бы мужу уже подумать о смене места работы, чтобы быть почаще с семьей, или, чтобы Сергей отказывался хотя бы от некоторых своих поездок, не один же он такой на предприятии большой специалист, кто мог бы выполнять подобную работу, есть и холостые, бездетные. У них-то какая проблема в командировку съездить? Стала упрекать и небезосновательно, что Сергей и сам, похоже, рад «свалить» порой из дома, чтобы отдохнуть от домашней рутины и суеты.
В последнее время все чаще случались и ссоры на этой почве. Сергей все понимал, видел, что не хватает его внимания жене и детям, что Светлане тяжело надолго оставаться одной с ребятами, но что он мог поделать? Ему нравилась своя работа, он был хорошим специалистом, любил все доводить до конца – от создания новых станков и механизмов, до их установки и запуска в работу. Получал неплохие деньги. А жена, если раньше и старалась мириться с его командировками, то теперь все чаще находила повод для ссор. Лушин старался не думать, к чему все это может привести.
Вспоминая все это, Сергей невольно тяжело вздохнул. Он сидел, отвернувшись к окну, пока его новый сосед переодевался и вешал свою одежду. Разбирал вещи, шуршал пакетами.