Эрминиды

Появление Влада в родовом замке вышло очень будничным. Просто однажды секретарь вошёл в кабинет покойного князя, а там оказался его сын, задумчиво листающий приготовленные для нового главы клана документы.

– Ваше Сиятельство, – отвесил глубокий поклон господин Зальц. – Добро пожаловать домой.

Влад пристально посмотрел на секретаря, говорившего весьма сухим тоном.

– Почему ты обращаешься ко мне по титулу, а не «милорд», как к отцу? – поинтересовался он, не отвечая на приветствие.

– Потому что вы не мой лорд, – столь же сухо ответил Генрих. – Я не член клана Вампиров. А мой работодатель мёртв. Как только вы изволите принять дела и снять блокаду, я покину замок Элизобарра.

Некоторое время вампир разглядывал человека. Взгляд красных глаз был слегка насмешливым. И любопытным.

– Мы не очень-то ладили… прежде, господин Зальц, – сказал, наконец, молодой князь. – Однако я знаю, что отец всегда был доволен вашей службой. Я не намерен менять секретаря. Чтобы скрасить вашу ко мне личную неприязнь, я готов удвоить ваше прежнее жалование.

– При всём уважении, Ваше Сиятельство, – сдержанно отозвался Генрих, – боюсь, я вынужден отклонить ваше щедрое предложение. Работа на вашего отца давно сделала меня весьма состоятельным человеком. Я уже немолод, и имеющихся средств с лихвой хватит до конца дней. У меня нет родни, которую я вынужден был бы содержать или которой желал бы оставить наследство. Я служил князю Эйзенхиэлю не ради денег.

– Это ваше окончательное решение?

– Да, Ваше Сиятельство.

– Хорошо, – после небольшой паузы ответил Влад. – Пусть будет по-вашему. Однако, господин Зальц, вам придётся потерпеть моё ненавистное общество ещё с неделю. Или около. Блокаду я пока снимать не намерен.

Генрих поклонился.

 – Я вынужден просить вас, Ваше Сиятельство, сделать это хотя бы на непродолжительный срок, чтобы мы с леди Мелисентой смогли отбыть в город. Княжна очень тяжело восприняла смерть отца. Ей нужен врач.

– Что-то серьёзное? – нахмурился Влад.

– Боюсь, что да, Ваше Сиятельство. Она не произнесла ни слова с того самого дня и… отказывается от пищи. Как её опекун я обязан…

Вампир изменился в лице и встал из-за стола.

– Опекун, значит? – прорычал он. – Это с какой стати вы так много на себя берёте, господин Зальц?

– Согласно распоряжению князя Эйзенхиэля, – Генрих немедленно выудил из кучи бумаг соответствующий документ. Влад быстро пробежал текст глазами.

– Здесь говорится, что вы распоряжаетесь её состоянием до её совершеннолетия, только и всего, – резко подытожил он.

– Это и называется «быть опекуном».

– Это называется «быть приказчиком», – заявил молодой князь, выходя из кабинета. – Моя сестра останется в замке.

– Вы не можете!

– А кто мне запретит? – холодно отозвался Влад, не удостоив семенящего за ним секретаря даже взглядом.

– Я обращусь в суд!

– Что ж, попробуйте, – ядовито бросил Элизобарра, поднимаясь по лестнице. – Посмотрим, в чью пользу будет вынесено решение: главы клана Вампиров или безработного старика?

Влад толкнул дверь. Потом ударил по ней кулаком.

– Вы что, будете вламываться в спальню к девушке? – попытался пристыдить князя Генрих.

– Мне не в первый раз, – невозмутимо заявил тот, отходя от двери с явным намерением высадить её плечом.

Скривив губы, господин Зальц произнёс:

– Наружу.

– Что?

– Открывается наружу. И… не заперто.

 

Мелисента сидела в той же позе, в которой Генрих видел её в последний раз, когда оставлял на ночном столике поднос с едой: обхватила ноги руками, подбородок устроила на коленях. Взгляд рассредоточенный и отсутствующий. На вошедших мужчин она никак не отреагировала.

Оглядев нетронутый и уже подсохший ужин, Влад ухватил сестру за подбородок, развернул к себе её лицо.

– Ты почему не ешь?

Девушка ничего не ответила. Она даже не смотрела на брата – взгляд был сфокусирован где-то далеко у него за спиной.

– Я твои капризы терпеть не собираюсь,– прорычал вампир, угрожающе сверкая угольями глаз, и недвусмысленно занёс ладонь, собираясь влепить сестре пощёчину.

– Прекратите! – воскликнул Генрих, повисая на руке Влада, но был отброшен к стене, как тряпичная кукла. А потом Элизобарра вздрогнул и отступил на полшага: теперь девушка смотрела прямо на него. Вернее, сидела перед ним худенькая, нескладная ещё девчонка, а глядела из глубины голубых глаз Лоридейль Лейнсборо. Этот брезгливо-холодный взгляд, вызывавший желание немедленно провалиться сквозь землю, нельзя было ни с чем перепутать.

Но и Влад уже давно не был беспечным повесой.

– Мне наплевать, если ты хочешь заморить себя голодом, – заявил господин Хашшем. – Но мой отец пожертвовал жизнью ради тебя. Если ты теперь сдохнешь, его смерть окажется напрасной! А я этого допускать не собираюсь, я буду кормить тебя силой, если потребуется!

– Выйдите, – голос прозвучал тихо, но отчётливо. Генрих, уже успевший подняться после встречи со стеной, воззрился на главу клана со скрытым уважением. – Оба. Я хочу переодеться.

Расхаживающий по коридору вампир потерял терпение уже через четверть часа. Он снова саданул кулаком в дверь и прорычал:

– Сколько можно возиться?

Из комнаты раздалось презрительное фырканье.

– Спустись на кухню и активируй кулинарное заклинание. При всех своих талантах, готовит Генрих отвратительно.