Страница 7 из 48
— Чего ты хочешь, Лиса? — шепчет он, лаская мочку моего уха.
— Тебя, — говорю я и резко открываю глаза.
— Что? Лисенок, что ты сейчас сказала? — слышу я удивленный голос Никиты и понимаю, что мое дыхание сбилось. Щеки горят от только что увиденного. Я мотаю головой, отвечая на вопрос Ника. Лифт останавливается на моем этаже, и я оборачиваюсь к Никите. Слабо улыбаюсь и говорю:
— До встречи, — и на дрожащих ногах выхожу из кабины. Обычно мне кошмары снились только ночью, возможно, это был не кошмар, а воспоминание от такого близкого прикосновения? Но я все равно не понимаю, почему в основном мелькают сцены, заходящие за рамки восемнадцать плюс? Как будто в моей жизни больше ничего не происходило. Хочу я этого или нет, но мне придется поговорить об этом с одним из врачей. Или же попросить Хорхе о консультации с психотерапевтом, эти врачи должны разбираться в том, что творится в голове. Захожу в палату и умываю лицо, осматриваю себя в зеркало и говорю:
— Подруга, ты так скоро мертвецом станешь, — лицо бледное, щеки впали, зато синяки под глазами вовсю царствовали, становясь с каждым днем все темнее… Мне становилось страшное за жизнедеятельность организма. Я боялась лечь спать, боялась уснуть, так как знала, чем это все окончится. Если так будет продолжаться, то недолго сойти с ума от постоянного напряжения и нервов. Вздыхаю и отхожу к своей постели. Хватит сопли распускать, все равно это никак мне не поможет. Вскоре с занятий пришли девушки, а за ними и обед. Аппетит совсем пропал, но я все же заставила себя хоть чуть-чуть поесть, иначе Андреа будет ругаться. Мы планировали, как провести остаток дня, когда за мной пришел Хорхе и повел на прием к неврологу. Было немного страшно, но я взяла себя в руки. В голове завертелись воспоминания о моих походах по больницам. Вот я совсем маленькая, и мама ведет меня к зубному, где меня к концу лечения кариеса хвалят за то, что я вела себя спокойно. Мой первый медосмотр и флюорография, боязнь гинеколога и хирурга, ведь это страшный дядя, который хочет всех порезать. На этом все закончилось, воспоминания словно вспышка — быстро приходят и тут же погасают. Радует то, что они все откладываются в голове. Ведь сначала я элементарно не могла вспомнить, что мне говорили пару часов назад. Легкая улыбка расцвела на моем лице — ведь это была небольшая, но всё же победа. Хорхе пропускает меня и дает пояснения врачу о том, кто я и с чем поступила. Мой лечащий врач уходит, и мы остаемся наедине, мои руки начинает слегка покалывать от растущего напряжения. Некоторое время врач заполнял бумаги, после чего обратил все внимание на меня и мягко сказал:
— Расслабьтесь, Алиса, я не кусаюсь, — что же, зубы и у меня есть, но от его слов или же голоса становится действительно легче.
— Отлично, теперь давайте начнем. Есть ли у вас головные боли? Кошмары? Как вы вообще себя чувствовали, когда очнулись? — я постаралась вспомнить свои ощущения и начала отвечать на вопросы:
— Головная боль была только в первый день, потом начала утихать. Кошмары снятся каждую ночь, из-за них я постоянно просыпаюсь. Когда я только очнулась, то не могла понять, где я нахожусь и что вообще происходит. Голова была совершенно пустой и тяжелой, это было страшно. Понимаете, ни единой мысли, один сплошной мрак. Даже испуг, как таковой, не проявился, словно у меня были выключены все эмоции, — врач кивнул и вновь принялся что-то записывать. Было такое ощущение, что я в полицейской конторе даю показания.
— А какого рода вам снятся кошмары? — мои щеки слегка зарделись, но я все же ответила.
— Чаще всего интимного плана. Некоторые из них я запоминаю, но большинство сразу же забываются при пробуждении. Бывают и другие сны, такое чувство, что вовремя сна я гуляю в своей голове и пытаюсь разобраться.
— Так и есть, подсознание подкидывает вам самые яркие воспоминания. Возможно, что в первую очередь вы вспомните то, чему послужила ваша авария или кому. Если вы хотя бы частично запоминаете сон после пробуждения, то, пожалуйста, старайтесь нарисовать ассоциации в тетради или блокноте, которые будете разбирать с психотерапевтом. Я выпишу направление на двенадцать занятий, эта терапия должна помочь вам разобраться в своей голове, хотя бы частично. Алиса, а вы что-нибудь еще вспоминали? Может какие-то ситуации, которые ассоциировались у вас с моментами из прошлого, и тем самым голова подкидывала вам воспоминания? — я киваю и поворачиваю голову к панораме за окном.
— Сегодня я вспомнила, все самые яркие походы к врачам, а может и абсолютно все. Было интересно посмотреть на себя со стороны. Знаете, как будто я видела документальный фильм о моем взрослении, — шепчу я и грустно улыбаюсь. Врач внимательно выслушал меня и кивнул, заполнил направление и передал его мне. Он откашлялся и сказал:
— Алиса, вам еще нужна консультация у нейрохирурга, но я все же поставил диагноз, который считаю верным, — моя спина еще сильнее выпрямилась, и всем свои видом я дала понять, что жду вердикта.
— У вас диссоциативная амнезия, подвид — избирательная. То есть вы будете вспоминать выборочные события, произошедшие до аварии. Такой вид амнезии считается скорее психологической болезнью, чем медицинской. Я склонен к тому, что перед аварией вы получили сильнейший шок, который, собственно, и помог случиться дальнейшим событиям. Авария повлекла за собой амнезию, я лично вижу картину именно так. Также вы, скорее всего, будете забывать не особо важные для вас события, поэтому советую вести записи. Таблетки при амнезии не выписывают, если только снотворные. Мне сказали, что вы отказались от противострессовых таблеток, поэтому пока и эти не буду прописывать. Если все-таки будет необходимость, то заходите, всё выдам, — значит, вспомню только определенные события? Звучит, как приговор. На меня словно камень свалился, и я сгорбилась под его тяжестью. Уж чего-чего, но такого я не ожидала. Это не было похоже на то, что рассказывал нам Валентин Ариас. Я буду делать всё, чтобы вспомнить как можно больше и стараться не забыть ни малейшей детали.
— А какое лечение будет, помимо занятий с психотерапевтом? — врач грустно улыбнулся и сложил руки в замок.
— Алиса, к сожалению, специального лечения этого нарушения не существует, но психологическая поддержка и методы, направленные на улучшение памяти, могут помочь вам справиться с этим состоянием. У вас не самая худшая амнезия из всех возможных, и всё будет зависеть от ваших усилий и, конечно же, помощи специалистов и родственников. Насколько я знаю, то после курса с психотерапевтом, вас будут выписывать и на дальнейшее лечение, если в нем, конечно, будет необходимость, отправят домой, в родную Москву. Дома и пользы больше должно быть. Я только лишь могу пожелать вам удачи. Вы сильная девушка и я буду верить в вас. Мы с вами встретимся после курса терапии, и тогда я точно скажу вам, насколько улучшились все ваши показатели.
— Спасибо вам большее, я сделаю всё, чтобы справится со своим недугом, — врач мне улыбается и передает направление.
— Загляните к психотерапевту, кабинет напротив моего. Успехов вам, Алиса, — я ещё раз благодарю доктора и выхожу из кабинета. На скамейках не сидят пациенты, поэтому я смело стучу в дверь и слегка приоткрываю ее. За столом сидит девушка, примерно моего возраста. Она поднимает голову и смотрит на меня внимательными глазами серого цвета.
— Здравствуйте, меня направил к вам невролог, — решаюсь я прервать нашу молчанку. Девушка улыбается и говорит:
— Проходите тогда, — я захожу в кабинет и оглядываюсь. Помещение раза в два меньше, чем у невролога. Но от этого даже уютнее. За дверью стоит шкаф с книгами, стены покрыты обоями бежевого цвета, которые украшены розами. В кабинет поступает свежий воздух из открытого окна, развевающийся тюль создает легкий шум, который почему-то начинает меня усыплять. Наконец подхожу к столу психотерапевта и подаю в вытянутую руку направление.
— Присаживайтесь, Алиса, — говорит девушка, мельком взглянув на бумагу. Я сажусь и начинаю читать информацию на наградах и различных грамотах, которыми увешана вся стена.