Игра судеб

— Спасибо, оторва! — улыбаясь, вторит Линде Ваня, когда мы с подругой размыкаем объятия и попадаю в не менее крепкую хватку друга. Тыкаю его в бок, и мы смеемся, вижу в глазах Вани счастье и любовь, когда он смотрит на мать своего будущего ребенка и еще больше радуюсь за эту парочку.

Счастье — это когда счастливы твои родные и близкие, все остальное прибудет со временем, главное верить и ждать. Главное, не портить самой себе жизнь, иначе мать природа уже не спасет, да и судьба будет стараться в обратную сторону. Что я уже испытала на себе не один раз. Если бы я хоть раз послушала Артема, все было бы по-другому. Возможно, лучше, а возможно, мы бы также расстались. Никогда не знаешь, что тебя ждет за очередным поворотом судьбы: бесконечное счастье, грусть или череда неприятностей. Но одно я уяснила точно, нужно быть ко всему готовой и с легкостью отбивать «удары» судьбы. Только вот что делать, когда нет ни сил, ни желания? Когда на тебя нахлынуло бесконечное отчаяние, которое все сильнее тянет в свои глубины… и самое страшное, что я не сопротивляюсь. Я сдалась.

Глава 20

Алиса

Настоящее время

Утро воскресенья начинается довольно рано. Во-первых, нужно проводить друзей домой (как же я радовалась, когда узнала, что стану крестной!), во-вторых, нужно начать собирать вещи и заказать билеты на автобус. Честно говоря, немного страшно ехать домой, я очень долго не была в Москве. Я очень долго не видела родителей и ужасно по ним соскучилась. Хотя я уверена, что они забыли о существовании своей дочери, так как ни разу не позвонила и ни разу не ответила на их электронные сообщения. Официально объявляю себя самой ужасной и черствой дочерью на свете. Но несмотря на все это, все же надеюсь, что они меня хотя бы пустят на порог. Там уж, если совсем все плохо будет — сниму где-нибудь поблизости к работе квартиру. Денег я успела заработать прилично, правда хотелось обзавестись машиной, но, видимо, пока не судьба. Глубоко вздыхаю, сверля глазами потолок и решаю встать, понимая, что сна у меня все равно нет ни в одном глазу.

Друзья тихонько посапывают, когда я прохожу мимо, резко останавливаюсь около кресла, стоящего напротив дивана и замечаю в нем придремавшего Артема. Сказать, что я нахожусь в состоянии шока и непонятной радости, это не сказать ничего. Я наклоняюсь к Артему, и он моментально открывает глаза, правда смотрит он не совсем на мое лицо… а на майку, у которой, надо сказать, неприлично глубокое декольте. Потихоньку его взгляд скользит по моим бердам и шортикам, которые едва прикрывают мою пятую точку. Я тихо щелкаю пальцами перед его глазами, чтобы он, наконец, перестал пялиться на мое тело, и жестом прошу следовать за мной. Пока мы идем в мою комнату, Артем успевает взять меня за руку и переплести наши пальцы, отчего я ощущаю, как краснеет мое лицо, с треском выдавая меня! Как только мы заходим в спальню, я прикрываю дверь и начинаю шепотом допрашивать Артема:

— Ты когда вернулся? Мог бы хоть позвонить! — Соболев морщится и, наклонившись ко мне, принюхивается. Ох, я и забыла, как от меня несет перегаром… Но вместо того, чтобы постыдится, я наоборот еще сильнее начинаю дышать на Артема. Он смотрит на меня и усмехается, ничего не отвечая на мои вопросы, но говоря свое:

— Пошли спать, еще слишком рано для того, чтобы вставать.

— Нормально, — бурчу я и добавляю: — раздевайся и ложись, у меня сегодня много дел.

— Не думаю, что стоить начинать воплощать свои планы в жизнь в пятом часу утра, да еще и мешать ребятам спать, — спокойно возражает Артем, пока снимает с себя одежду. Я же словно завороженная наблюдаю за тем, как его штаны оказываются сначала на полу, а потом и на кресле. Соболев остается лишь в одних однотонных черных боксерах, и я просто не могу не смотреть на него. Мои глаза словно притянуты магнитом к его хорошо сложенному спортивному телу, к тому, как перекатываются его мышцы на спине, пока он снимает футболку и шипит. Этот звук приводит меня в себя, и я спрашиваю:

— У тебя что-то болит? — Артем некоторое время молчит, но потом все же нехотя отвечает:

— Шея побаливает, да и плечи тоже, — недолго думая, говорю:

— Садись давай, помнем тебя немного, глядишь легче станет, — Артем удивленно скидывает брови и спрашивает:

— Ты и массаж умеешь делать? — я же слегка улыбаюсь и, пожав плечами, бормочу:

— Ты меня недооцениваешь, — Артем хмыкает и послушно садится на край дивана. Я же залезаю сзади и вытягиваю свои ноги так, что они касаются ног Соболева. По моей коже пробегает легкий разряд тока и уносится вниз живота, но я стараюсь не обращать внимания на реакцию моего тела по отношению к Артему. Разминаю руки и начинаю осторожно давить на те места, где могут быть болевые точки, то и дело спрашивая:

— Здесь болит? — Артем поначалу качает головой, но в какой-то момент тихо выругивается, и я понимаю, что нашла то ноющее место. Круговыми движениями начинаю массировать болевую точку, предупреждая Артема:

— Будет больно, но нужно потерпеть, иначе так и будет ныть. Если случайно поцарапаю, то говори, буду тогда осторожнее работать руками, — Артем кивает, и я продолжаю свои махинации. Когда замечаю, что тело Артема начинает расслабляться, понимаю, что могу искать следующую болевую точку, с которой оказалось все намного проще и быстрее. Массирую шею настолько, насколько это вообще возможно, после чего начинаю водить кулачком по всему позвоночнику Артема, чтобы все позвонки были на своих местах, и нагрузка на спину была меньше. Вскоре я заканчиваю свой недомассаж и плавными движениями глажу всю спину Артема.

— Стало легче? — интересуюсь я, как только убираю руки подальше от тела Артема, чтобы случайно чего лишнего не сделать. Артем поворачивается ко мне в пол-оборота и отвечает:

— Да, намного, спасибо большое, маленькая! Благодаря тебе, я точно буду хорошо спать, — я улыбаюсь ему в ответ и только хочу отвернуться, как рука Артема оказывается на моей щеке. Он проводит рукой по моим щекам, губам и спускается вниз по шее все ниже и ниже… И я позволяю ему делать все, что он хочет. Я ничего не могу поделать с собой и со своим телом, которое настроено только на Артема и реагирует только на него. Он снимает с меня майку и наклоняется к моей груди. Одной рукой он притягивает меня к себе, а второй передвигает мои ноги так, чтобы уложить меня. В глазах Артема пляшут чертики, ясно давая понять, что это все не закончится просто так. Он стягивает с меня шортики вместе с трусиками и закидывает на кресло, майку же наоборот берет и завязывает мой рот, не буду скромничать — это завело меня еще сильнее, да так, что я начала сводить ноги от нетерпения. Артем же начинает атаковать мое тело: опускается к груди и начинает ласкать поочередно каждый сосок, покусывать и посасывать нежную кожу, так, что однозначно останутся синяки. Соболев помечает свою территорию. Я же изнемогаю от нетерпения и показываю это всем твои телом. Мои ноги машинально поднимаются верх, отчего ласки груди ощущаются еще сильнее, а пальцы Артема наконец оказываются во мне, кружа внутри меня и надавливая на ту самую точку, из-за которой я чуть ли не кричу от удовольствия, наконец понимая, для чего мне завязали рот. Артем же, вдоволь наигравшись с грудью, спускается вниз к свои пальцам, и как только его язык касается моего лона, так я сразу же кричу от накатившего удовольствия, мое тело сотрясается вновь и вновь, пока Соболев не решает дать мне немного передохнуть. Я же наоборот встаю на коленки, намереваясь отплатить Артему, но у него однозначно другие планы. Он берет меня за руку и тянет на себя, в мгновении ока меня подхватывают на руки, и я обвиваю свои ноги вокруг бедер Соболева. Подаюсь вперед и стону оттого, что наконец соединилась с Артемом. Он прислоняет меня к стене и с бешеной скоростью начинается двигаться внутри меня. Я из-за всех сил сдерживаю свои стоны, чтобы ненароком не разбудить ребят. Но с каждой минутой становится все сложнее, так как Артем успевает как умалишенный целовать мой живот, грудь и шею, которая вмиг покрывается мурашками. Артем добирается до моего лица и зубами срывает майку. Он смотрит на меня затуманенным от страсти взглядом и шепчет: