Страница 106 из 106
Эксперименты были весьма долгими, но Орочимару был уверен, что перевёл «ДНК-сознания» в наследуемый признак.
Сильнейшие шиноби в различных странах, с его умом и способностями к обучению, при наличии особых геномов смогут выучить всевозможные техники и передать их следующим поколениям. Рано или поздно такие шиноби и основанные ими кланы займут ключевые посты во всех мировых странах. Это как глобальное мировое господство, общее сознание, общая идея, память. Понимание других. Родственные связи.
Когда-то его напарник Сасори подсадил Кабуто, когда тот был совсем маленьким ребёнком, лет четырёх, особую технику-печать, которая превращала человека в марионетку-шпиона. В «Корне» были подобные методы для того, чтобы «бросить семя великого Дерева Конохи». Засылали шпионами совсем юных детей, с помощью ментальных техник блокируя память и воспоминания. Потом в определённом возрасте память возвращалась и человек тоже возвращался в Коноху, чтобы передать накопленную информацию. Вот только Данзо никому не доверял, и выращенных в другом селении шиноби по-тихому ликвидировали. Особенно учитывая, что никого стоящего в качестве «семени» не посылали.
Орочимару взял на вооружение эти идеи, но изменил главное. Он хотел, чтобы его продолжение выросло сильным, в любящей семье, и смогло изменить этот мир. Пусть это будет длительный процесс. Но кто торопится? Время есть. Даже если сам он, его тело, погибнет, все эти дети будут жить, и он будет в них. Объединять, направлять, копить знания. Проживать их жизни, испытывать новые впечатления, учиться техникам и придумывать новые. Истинное бессмертие.
Младенец серьёзно смотрел на него серо-голубыми глазёнками, словно уже понимал, какая важная миссия ему предстоит.
— Надеюсь, что мы ещё встретимся, — осторожно провёл пальцем по крошечной ручке Орочимару.
Затем он сложил печати, и из земли вырос грязевой клон, который приобрёл вид измождённой женщины с тёмными волосами.
— Иди, — коротко приказал Орочимару, передавая клону завёрнутого в тряпки младенца.
С разыгрываемой сценой он не особо заморачивался. Тем более, что в их жестоком мире такое случалось сплошь и рядом.
После заката в богатый дом постучалась женщина, на руках которой был новорождённый младенец. Женщина умирала, видимо, подхватила какую-то послеродовую заразу. Из последних сил сунула оторопевшему мужчине своего ребёнка и скончалась прямо на крыльце.
Обычно умершую женщину хоронили где-нибудь на заднем дворе, а ребёнка решали оставить себе, воспитывать и растить вместо недавно почившего. В деревне чаще всего даже не узнают, что ребёнок не тот же самый, который родился в той семье. Конечно, бывало, что Фукаши находил семью, в которой умер и взрослый ребёнок, или семью, в которой хотели, но не могли завести детей, тогда о том, что младенец приёмный, знали, но и это было не страшно. Все понимали горе родителей и желание от него отгородиться.
Взрослого ребёнка, конечно, могли и не принять. То же «семя», брошенное в других деревнях, в большинстве своём росло потом в интернатах или домах сирот, но подобной участи для своего потомства Орочимару не желал, поэтому выбор семьи был весьма придирчивым.
Эти дети должны были вырасти и не жалеть о своей участи. У каждого из них была своя судьба и свой путь, по которому им предстояло пройти.
— Они приняли его, — сообщил вернувшийся Фукаши-сан. — Назвали в честь своего сына — Кано.
Орочимару кивнул и развеял своего захороненного клона, превратив обратно в землю.
Фукаши вернул накопитель чакры.
— Я возвращаюсь.
— Хорошо. Я призову тебя, когда ты снова понадобишься, — согласился Орочимару.
Змей с хлопком исчез. Орочимару сложил печать обратного призыва и вернулся в свою лабораторию, чтобы записать в журнал наблюдения, координаты заселения, имена родителей и имя очередного приёмного ребёнка.
— Кано — мне нравится, — аккуратно вывел он иероглифы. — Означает «Бог воды». Тебе, я думаю, будет подходить это имя.
*
— Дзидзи-сан! — вошла в лабораторию Има. — Ты уже вернулся?!
Орочимару посмотрел на девочку из первого потомства, которой было уже четыре с половиной года. Его «дети-внуки» были весьма любознательными, а также прекрасно чувствовали его перемещения. Да и ещё больше года назад объявили ему, что собираются помогать «завоевать мир». И действительно помогали по мере сил. По крайней мере, благодаря им и вживлённому шарингану Орочимару понял, как можно перевести своё ДНК-сознание в наследуемый фактор.
К сожалению, с пятью первыми Учиха и двенадцатью Сенджу такого не вышло. Впрочем, лиха беда начало. Учиха и Сенджу — кланы-лидеры в Конохе, а значит, будут следовать той же политике. Тем более совсем недавно прошло «грандиозное пополнение у Учиха»: тройня у Гурэн, тройня у Шизуне, двое детей у Комацу-сан. Пятеро из этих младенцев были искусственно выращенными, с набором вполне приличных геномов, также они наследовали и сознание Орочимару.
К тому же собственный ребёнок Гурэн тоже был с шаринганом — развитие додзюцу ощущалось совсем иначе. Даже удалось убедить Какаши, что у второго его ребёнка вполне может быть шаринган, так как над бывшим Хатаке проводили те эксперименты. Единственное, Орочимару пришлось отказаться от идеи включить геном Учиха в своих детей, но зато, благодаря множеству собранных ДНК и их вариаций, удалось сделать тоже кое-кого в перспективе интересного.
Ещё через два месяца должна была родить тройню Хана — жена Кабуто, причём только один из них был «пробирочный». Убедить, что девушка носит тройню, а не двойню, не составило большого труда, тем более что Кабуто был в курсе экспериментов. Третий сын Кабуто, как и младенец Кано, по их задумке и экспериментам, должен был совместить геном льда. Кано должен был стать вторым ребёнком Кабуто, но оказалось, что Хана носит двойню, поэтому Кано вошёл в проект, который Орочимару назвал «Хототогису» — в честь птицы, которая подкладывает яйца в чужие гнёзда, чтобы другие птицы позаботились о её детях.
— Я вернулся, — подтвердил Орочимару. — А вы помогали Шизуне, Гурэн и Комацу с детьми?
— Да, конечно, дзидзи-сан! — закивала Има. — Они такие маленькие, но такие хорошенькие. У нас стало так много братиков и сестричек! Это так здорово!
— Ты как-то особенно себя ощущаешь? — заинтересовался Орочимару, вспомнив, как Шизуне хвалила Иму и её сестру — Ёши — за то, что те словно чувствуют, что надо младенцам. То ли есть, то ли ползать, животик болит или пелёнки намокли.
— Наверное, — легкомысленно пожала плечами девочка. — Когда все рядом и у них всё хорошо, мне тоже хорошо.
— За этим надо понаблюдать, — задумался Орочимару.
— Новый эксперимент? — оживилась Има.
— Ну, мы же хотим сотворить новый мир? — ухмыльнулся он.
— КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ —
© Copyright: Кицунэ Миято, январь — июнь, 2016
— КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ —
© Copyright: Кицунэ Миято, март, 2015 — июнь, 2016