Страница 11 из 17
Немцы спасли одного из моряков, вытащив того из воды. После этого U 47 подошла к другой шлюпке, где находился старпом парохода. Он сказал, что капитан остался на борту. Тем временем к месту событий подошёл норвежский танкер, которого немцы попросили подобрать людей из шлюпок. Дождавшись, когда капитан спрыгнет за борт, и вытащив ещё одного утопающего из воды, Прин торпедировал пароход, и тот затонул.
Его жертвой стало британское судно «Босния», которое следовало из Сицилии в Великобританию с грузом серы. До самого конца войны считалось, что оно было первым потопленным немецкими подлодками судном. Лишь на Нюрнбергском трибунале открылась правда о гибели британского лайнера «Атения», потопленного U 30 по ошибке 3 сентября 1939 года. Однако руководство Третьего рейха не захотело публично взять ответственность за это, поэтому истинная причина гибели «Атении» скрывалась на протяжении всей войны.
Спустя два часа после потопления «Боснии» U 47 была вынуждена уклониться погружением от появившегося самолёта. Чуть позже акустик доложил командиру о быстро приближающихся шумах винтов. Подняв перископ, Прин увидел три французских эсминца, которые шли прямо на него. Был отдан приказ погружаться на 60 м. Однако контроль над лодкой было потерян, и она «нырнула» на 120 м. Прин напряжённо ожидал сброса глубинных бомб, но ничего подобного не случилось. Эсминцы исчезли так же быстро, как и появились.
С наступлением сумерек U 47 всплыла и снова обнаружила эсминцы на горизонте. Прин решил покинуть опасный район, взяв курс на северо-запад. Неясность ситуации с французами беспокоила его, так как 6 сентября штаб снова прислал напоминание о том, что подлодкам необходимо избегать инцидентов с французскими кораблями «любой ценой».
Что делать с выжившими?
У Прина были причины нервничать. Ему необходимо было останавливать суда в районе, где находились французские корабли. Как показал случай с «Боснией», англичане не останавливаются по требованию и радируют в эфир, сообщая вражеским ВМС и ВВС о встрече с лодкой. Всё это могло обернуться неприятностями для U 47, если бы она была застигнута противником в надводном положении во время «возни» с остановкой и досмотром очередного судна.
Кроме этого, Прину очень хотелось избегать встреч с французскими судами, так как они могли спокойно сообщать в эфир о лодке безо всяких для себя последствий. Любопытно, что встреча со следующим пароходом добавила Прину головной боли в разрешении очередной головоломки: как поступать с экипажами потопленных судов?
6 сентября в 14:18 U 47 всплыла перед английским судном «Рио Кларо», следовавшим из Великобритании в Южную Америку. Лодка сиреной и флажным сигналом подала знак к остановке. К удивлению Прина, пароход остановился, но тут же начал передавать в эфир сигнал бедствия. На произведённый U 47 предупредительный выстрел под нос «Рио Кларо» не отреагировал и радировать не прекратил. Радист замолчал, только когда лодка произвела три выстрела по мостику судна.
После того, как экипаж парохода перешёл в шлюпки, U 47 потопила «Рио Кларо» торпедой и затем подошла к англичанам. Проверив, что шлюпки имеют запас провизии, сигнальные ракеты и паруса, Прин решил не заниматься их спасением, так как радиопередача судна выдала противнику его местонахождение и ставила под угрозу дальнейшие действия лодки в этом районе. Поэтому он начал поиски «нейтрала», чтобы направить его к шлюпкам для спасения людей. Однако из-за появившегося самолёта Прин отказался от этой затеи. Но англичанам повезло: через некоторое время их подобрало голландское судно.
Случившееся заставило Прина вспомнить о втором пункте 74-й статьи призового права, который гласил:
«Спасательные шлюпки не считаются безопасным местом, за исключением случаев, когда безопасность пассажиров и членов экипажа гарантирована морскими и погодными условиями, близостью суши или присутствием другого транспортного средства, способного взять их на борт».
И как же поступать с экипажами потопленных судов? Прин не знал ответа на этот вопрос, о чём свидетельствует запись в журнале боевых действий U 47, сделанная им в тот же день:
«После сегодняшнего потопления я спрашиваю себя, что делать командиру подводной лодки в плохую погоду с экипажем затонувшего парохода? И что ему делать, если пароход радировал в эфир? Тогда действия командира стеснены 74-й статьёй призового права. Можно только использовать судно в качестве места содержания с призовой партией на борту, что обеспечит хорошую защиту жертвам подводных лодок, но что тогда станет с призовой партией?»
Сами виноваты?
Ответ на свой вопрос Прин получил 7 сентября, встретив английский пароход «Гартавон». Когда в 17:47 U 47 всплыла перед ним, тот сразу начал радировать «SOS» в эфир. Чтобы заставить «англичанина» замолчать, Прин дал по нему три выстрела из палубного орудия. Один из снарядов случайно попал в антенну, прервав сигналы «Гартавона». Тот сбавил ход, экипаж спустил шлюпки на воду и покинул судно.
Дальнейшие события сняли с Прина чувство ответственности за английскую команду. Внезапно пароход начал разворачиваться и двинулся прямо на U 47. Лодка чудом увернулась от его форштевня и открыла огонь из орудия по мостику и машинному отделению: немцы подумали, что «Гартавон» является судном-ловушкой. Впоследствии, когда выяснилось, что весь экипаж парохода находился в шлюпках, Прин предположил, что, покидая судно, его капитан заклинил штурвал «право на борт» и дал полный ход в надежде на таран подлодки.
U 47 произвела по описывающему циркуляцию «Гартавону» два неудачных торпедных выстрела: первая торпеда попала в цель, но не взорвалась, вторая изменила направление хода и прошла мимо. Тогда Прин решил пустить пароход на дно артиллерией. Перед открытием огня он подошел к шлюпкам и спросил у противников, нуждаются ли они в помощи. Получив отрицательный ответ, Прин расстрелял судно и ушёл, предоставив англичан воле волн. Позже их подобрал проходивший мимо шведский танкер.
Инцидент с «Гартавоном» стал последней каплей, переполнившей чашу терпения Прина. Действия против судоходства в районе, патрулируемом французскими эсминцами, были слишком опасны. Попытки остановить британские суда в рамках призового права с каждым разом становились всё труднее. Англичане использовали радио и всячески сопротивлялись досмотру. Поэтому, останавливая их, Прин постоянно задавался вопросом: «Возможно, эсминцы будут держаться подальше сегодня?!»
Дав радиограмму в штаб, вечером 7 сентября U 47 начала возвращение на базу. 15 сентября, потратив на обратный путь восемь суток, лодка прибыла в Киль. Прин доложил Деницу о подробностях похода, включая потопление трёх судов общим тоннажем 8270 брт. Командующий счёл его действия правильными и наградил Прина Железным крестом II класса.
Хорошо быть французом
Как видно на примере Гюнтера Прина, подводным лодкам было непросто действовать в рамках довоенных договорённостей о ведении подводной войны, которые накладывали на них ряд обязательств, порой трудновыполнимых. Соблюдение «Подводного протокола» напоминало бой только одной рукой. Но в итоге приказы Гитлера о неприкосновенности кораблей и судов под французским флагом поставили подводников в тупик, связав им и эту «руку».
Ситуация сложилась парадоксальная. Упомянутый приказ от 6 сентября 1939 года привёл к тому, что статус французских судов делал их неприкосновенными для немецких подлодок несмотря на то, что Франция объявила Германии войну. В результате нейтральное судно могло быть остановлено и осмотрено в рамках призового права с последующим его захватом или потоплением в случае нахождения на борту контрабанды, а французское – нет. Таким образом, командир подлодки должен был сначала узнать, является ли судно французским, а уже потом его останавливать. Но порой это было невозможно сделать: например, ночью или рядом с вражеским берегом.