Прости и спаси

— Ты что творишь?! Я же тебя засажу!

— Не успеешь, потому что я тебя убью, мразь! — рычит Марк, и я не узнаю его голос, он хрипит, словно раненый зверь.

— Мы давно встречаемся, просто Ника не могла тебе об этом сказать, прими это как мужик! — кричит Аркадий. Туман наконец рассеивается, голову взрывает боль, потому что в мозг врывается полная картина происходящего. Я в спальне, больше похожей на гостиничный номер с зеркальными потолками, растрепанная, с размазанной косметикой, в одном нижнем белье, сижу на помятых простынях и даже боюсь представить, что это за белая жидкость на моем животе. А полуголый Αркадий кричит моему мужу, что мы давно встречаемся.

А потом начинается Ад. Полное безумие, которое я никак не могу остановить. Марк набрасывается на Αркадия и начинает его бить в лицо, живот, сильно, безжалостно, нанося резкие мощные удары, превращая лицо Аркадия в месиво. Мой начальник даже не думает сопротивляться, он смеется, сплевывает кровь вместе с зубами, как будто сам подставляется.

— Мало того, что я заберу твою жену, я ещё тебя засажу. А ментов на зоне не жалуют, — гадко хрипя от побоев усмехается Аркадий, чем злит Марка ещё больше. Я ещё не могу нормально анализировать и понять, что происходит. Я только вижу, что Марк намеренно убивает Аркадия. Вскакиваю с кровати, пошатываясь от слабости, и хватаюсь за спинку кровати. Еще один удар в живот и Αркадий сгибается пополам. Руки Марка уже в крови, а мой начальник воет от боли.

— Марк, остановись! — хватаю его за руку, но он отшвыривает меня от себя с такой силой, что я падаю на пол, ударяясь головой об кровать. Вскрикиваю от удара, хватаясь за затылок, Марк на мгновение останавливается и переводит на меня нечеловеческий мертвый взгляд, ещё раз осматривает меня с ног до головы, задерживается взглядом на моем животе, трусиках и снова наносит Аркадию удары по печени и почкам. Аркадий прекращает сопротивляться и как-то неестественно вытягивается.

— Марк, пожалуйста, остановись! — кричу на всю комнату чувствуя, как меня накрывает истерикой. Кажется, я сошла с ума, и у меня галлюцинации. Я отказываюсь воспринимать происходящее, зажимая уши руками из-за нарастающего гула, и прошу Марка остановиться. Меня трясет, мне страшно, и я хочу домой. Хочу, чтобы Марк обнял меня и все прекратилось.

В комнате воцаряется тишина, слышно только тяжелое дыхание Марка, будто он задыхается. Поднимаю голову и вижу, что он сидит передо мной на корточках, а позади него — безжизненное окровавленное тело Аркадия.

— Марк, — тяну руку к его лицу, но он уворачивается.

— Заткнись! — цедит сквозь зубы, продолжая на меня смотреть как на грязь. Его светло-зеленые глаза оживают, но там столько боли, ярости и ненависти, что кажется я сейчас захлебнусь от его презрения.

— Марк, я не знаю, как здесь оказалась, я…

— Заткнись, сука! — выплевывает мне в лицо, резко вскидывает руку, а я зажмуриваюсь. Он обхватывает мою шею и сильно сжимает, лишая дыхания. — Ни слова больше, я не хочу этого слышать, — его голос сипнет, а глаза наполняются слезами. Впервые вижу, как мой сильный муж плачет, и мне хочется все ему объяснить.

— Марк, это все…

— Нет! — рычит мне в лицо, притягивая за шею к себе. — Как ты могла, Лисичка? — шепчет мне, стирая пальцами другой руки поток слез из моих глаз. И я с ужасом понимаю, что он уже вынес мне приговор. А самое страшное, что я сама не могу объяснить, как сюда попала и что произошло. В памяти вспыхивает только клуб, где я танцевала с подругой, алкоголь, веселье, а потом полная темнота и мое пробуждение в этом месте. Он продолжает сжимать горло, а у меня разрывается душа от дикой боли в его глазах, словно он в агонии. — Чего тебе не хватало? — спрашивает, продолжая стирать мои слезы вдавливая пальцы в щеку. — Я думал, ты моя чистая девочка, я готов был сдохнуть за тебя, а ты оказалась обыкновенной шлюхой, — всхлипываю, обхватив его руку у меня на шее, потому что задыхаюсь. Закрываю глаза, отказываясь верить в происходящее. Я хочу проснуться и понять, что это просто кошмар. Он ослабляет хватку, и я хватаю воздух, но Марк опять сжимает мою шею, причиняя боль.

— За что, Вероника?! За что?! — уже кричит мне в лицо, а я смотрю, как с его глаз скатывается слеза. Меня разрывает от его боли и агонии. Кажется, мы умираем вместе, по неизвестной причине, резко и внезапно, сбитые волной обстоятельств.

— Ма… — хриплю, впивая ногти в его руку, пытаясь ослабить хватку.

— Молчи, Лисичка… — уже ласково произносит он, а мне становится холодно, будто в комнате резко упала температура. По телу проходит озноб и меня начинает трясти.

— Я любил тебя, как никогда в жизни, а ты, тварь, облила меня грязью…

В комнате резко открываются двери и забегают какие-то люди. Мужчины в форме и женщины. Они отрывают от меня Марка скручивают, утыкая лицом в пол, а ко мне подлетает женщина и накрывает одеялом. Это потом я пойму, что это была полиция и охрана отеля, а сейчас я не отпускаю взгляд мужа и буквально молю его заглянуть мне в душу и понять, что я никогда его не предавала …

Глава 3

Вероника

Как быстро может разрушиться то, что казалось нерушимым. Как быстро цветной мир может стать черно-белым или даже серым и монотонным. Меня все игнорировали. Я жила в полном неведении и чувствовала себя умалишенной. Марка закрыли в СИЗΟ, а Аркадий в больнице, ни в одно из этих мест меня не пускали. Начальник Марка твердит, что к мужу нельзя, но он делает все возможное, чтобы вытащить его на свободу. А я не могу спокойно сидеть дома. Мне нужно восстановить тот страшный вечер, чтобы доказать Марку, что я не совершала того, в чем он меня обвиняет.

Я помню, как мы танцевали с подругой, пили мартини и шампанское. Помню, как Аркадий постоянно шутил и несколько раз приглашал меня на танец, но я вежливо отказывалась, а он говорил о том, что это будет наш секрет и мой ревнивый муж никогда не узнает. Дашка смеялась и называла Аркадия маньяком, поскольку весь вечер он крутился возле нас. Неудобно было хамить начальнику, и мы с подругой отшучивались, он, наверное, принимал наши шутки за флирт. Признаю, что была пьяңа, но не до такой степени, чтобы отключиться. Помню, как у меня резко закружилась голова, и мы с Дашкой вышли на воздух. Подруге постоянно звонил муж и она засобиралась домой, вызывая такси…. А потом все мои воспоминания обрываются, словно я потеряла память.

Со мной никогда такого не случалось. Я всегда контролировала себя и количество выпитого алкоголя. Голова взрывалась от вопросов, на которые никто не мог дать мне ответы. Как я оказалась в одной постели с Аркадием?! Как?! И почему я ничего не помню?! Какая бы я пьяная не была, по доброй воле бы никогда так не поступила. Значит, меня затащили туда насильно или в бессознательном состоянии. Но зачем? Для чего?! Нет, Аркадий оказывал мне излишнее внимание, но всегда казался приличным понимающим человеком. «Вероника, как жаль, что вы замужем, иначе я бы вас украл» «Как повезло вашему мужу» «Вот так всегда, достойные женщины уже кем-то заняты» — как бы невзначай кидал мне начальник, но все переводил в шутку.

— Ник, ну ты хотя бы съешь булочку. Много кофе на голодный желудок — это очень вредно, — Дашка двигает ко мне когда-то любимые мной булочки с корицей, а я пью крепкий кофе и ловлю свое отражение в стеклянной дверце кухонного шкафа. Мне бы нормально поспать, а то от меня уже люди шарахаются, но спокойно спать я больше не могу. Приглаживаю растрепанные волосы, заправляя их за уши, отщипываю кусочек выпечки, закидываю в рот, жую, но вкуса совершенно не чувствую. — Ника! Ну так нельзя! — вскрикивает Дашка. — В конце концов все живы-здоровы, а все остальное решиться.

— У меня муж в СИЗО за то, что избил почти до полусмерти моего начальника, с которым я ему изменила, — спокойно поясняю ей я, допивая горький кофе.

— Но ты же не изменяла? — Дашка смахивает со лба длинную челку и заглядывает мне в глаза, cловно сомневается. Не осуждаю, я уже сама в себе сомневаюсь.