Страница 21 из 21
Плавать Маргарита любила, но сегодня не стала – с Ангеликой на руках она быстро присела, погрузила их обеих на мгновение под воду, и побежала назад к шатру. Вскоре она вышла к Рагнеру одетой в платье, но с мокрыми, распущенными волосами.
– Зря ты не искупался, – сказала она, присаживаясь напротив него. – Вода теплая, к тому же целебная. Ангелике и той пришлось по нраву, – показала она замотанную в сухое полотенце, гукающую и улыбающуюся дочку.
– Нельзя мне, – вынул травинку изо рта Рагнер и отбросил ее. – Бесовские обряды да игрища, а я на исправлении души…
– А травинки ты давно жуешь? – задумалась Маргарита.
– Полагаешь… я наперстянку вашу погрыз?
– Да кто знает, что тут за травы еще растут или грибы… Я сама не знаю. Не тащи более в рот всякого, ты же уже не малыш. И я тебе не указываю, но…
– Значит… может, я уж снова отравился. Одним хлебом не наелся и много чего успел погрызть, пока тебя ждал. Наверняка помру через три дня…
– Рагнер! Что еще за разговоры?
– Ааа… так – ничего…
– Рагнууулечка… – ласково прошептала Маргарита. – Ну скажи, что такое с тобой? Может, ты мне благо хочешь сделать своим молчанием, но выходит хуже. Я же вижу, что тебя что-то гложет. Я тревожусь и расстраиваюсь. Неужели мы вместе через малое прошли?
– Я… Иди ко мне, – протянул он руки. – Сядь ко мне, хочу вас обнять.
Маргарита пересела спиной к его груди, и он обнял ее.
– Говори! – потребовала она.
– Просто так не сказать. Я с Магнусом поговорил о твоих снах, потом разговор зашел о проклятьях, и еще я случайно узнал, что мой старший брат Гонтер знал точное время своей смерти – затем и вернулся в Ларгос. Говорил, что мы оба прокляты и я умру как он – в тридцать три… Он погиб ночью третьего дня Кротости, значит: у меня три дня. Возможно, я уже вновь отравился, возможно, рана на голове загноится… Гонтер, к примеру, поцарапал руку в празднество – и всё. Утром рука опухла вдвое, к вечеру началась горячка, и более он не приходил в сознание, бредил… Вот и я… готов плакать от жалости к себе! – недовольно выдохнул Рагнер. – А могу даже хлебом подавиться. Я раз видел, как здоровый мужик взял и подавился крошкой… От рыбных костей тоже умирают…
– Рагнер, хватит!
– Послушай, любовь моя… Если я впрямь отойду в иной мир, то Лорко позаботится о твоем возвращении в Ларгос. Можешь здесь задержаться, но осенью – возвращайся. Я оставил в Рюдгксгафце духовную грамоту, – всё тебе и дочке завещал. Магнус и Марлена знают, где она спрятана. Что еще… Моим охранителям скажи, пусть вырежут мне сердце, – они поймут, что делать дальше. А прочую мою плоть сожги по меридианскому обряду… В Ларгосе пока живи – там тихо и безопасно, затем и замуж обязательно снова выходи. Кажется, принц Баро к тебе посватается – я буду радоваться за тебя…
– Рагнер, прекра… ти, – всхлипнула Маргарита, вытирая слезы со щек.
Слышался нежный женский хохоток, всплески и шлепки по воде, – Беати и Тасита резвились, как дети, их дочки довольно повизгивали; весело журчала речка. Под этот жизнерадостный гул, Ангелика вдруг захныкала; плачущая Маргарита молча расстегнула ворот платья. Рагнер тоже молчал – любовался самой прекрасной картиной на свете: как, прикрыв от удовольствия глаза, его ребенок пил сок из белой груди его жены, его женщины. Маленький огонечек, кружась, сел Маргарите прямо на макушку – будто прилетела звездочка.
– А знаешь, Рагнер, – несчастным голосом сказала Маргарита. – Скоро созреет тутовая ягода. Нельзя тебе никак умирать, не попробовав ее…
Он крепче обнял ее и поцеловал в макушку.
Глава IV
Утта
Розыскная служба Экклесии, «Святое испытание», в первую очередь выявляла еретиков среди священников и боролась с черными орденами дьяволопоклонников, далее наступал черед алхимиков, колдунов и ведьм. Колдунами и колдуньями становились после прочтения еретических книг, сношений с демонами и принесения клятв повелителю Ада, ведьмами – рождались. Само слово «ведьма» означало ведущую женщину, знающую больше других без какой-либо учебы или грамоты, женщину, способную влиять на погоду, отбирать молоко у коров, портить зерно, насылать пожары, хвори, неурожай. Знахарки встречались в каждой деревне, и их чтили, несмотря на то, что порой их лечебные обряды смахивали на колдовство. Ведьма же, в отличие от знахарки, никого не лечила, но исполняла привороты, искусно ворожила и сторонилась людей. Силой своей она не всегда могла управлять – если ведьму обижали, то ее обидчик жестоко платил, даже без ее явного желания, однако, если ведьму сжигали, то исчезало и ее проклятье. Святые испытатели считали, что к будущей ведьме Дьявол приходит во снах и учит ее ведовству; потом, осознав себя ведьмой, женщина приносит ему в жертву детей, лучше всего младенцев, – так она сеяла горе, так росла ее сила. Ведьмы были злобными, чаще всего некрасивыми и смертельно из-за этого обиженными на всех людей и на Бога. Зато Дьявол обещал им красоту и нечто большее, чем красота, – женские чары. Следовательно, вызывали подозрения некрасивые девочки, какие вдруг расцветали, а также дамы заурядной внешности, но сводящие мужчин с ума. Привлекательные чужеземки тоже были потенциальными ведьмами – авось они получили свою красу путем колдовства, после чего, боясь разоблачения, покинули родные края, да наверняка по воздуху.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.