Страница 2 из 8
Песня заканчивается, мы грустим и слушаем, что же будет дальше по этому немыслепожатному радио, а внутренне благодарим судьбу, что посылает нам людей поприземленнее, иногда. И таких у водителя десятки в день. Сам он любит джаз или того хуже, «Pink Floyd», но пассажиры все время просят сделать погромче «Иванушек» или «Руки вверх». Вот он и мучается, останавливая любимый диск и включая беспощадно-попсовое радио, как только сажает нового человека.
Утренний Uber порадовал меня сообщением осмысленным и беспощадным:
«Ислам подъезжает».
Едем, ржем с Исламом, что один раз он религиозного клиента от синаноги забирал. Вот было шоу. Пардон, в беседе выяснили только что, что это был Музей толерантности. Не суть. И все смеялись. И ничего. Хороший мужик.
Гражданина тормознули нукеры из ДПС. Нашли какое-то мелкое правонарушение. Ждут подношения. Водитель инициативы не проявляет. Пауза.
– Командир, может, договоримся?
– Ну ты сделай предложение.
– Выходи за меня.
Отпустил. В слезах.
Пишут, что диалог популярный, но для меня его открыл именно этот товарищ. Так что вся слава Артуру.
Uber, ну очень веселый водитель лет пятидесяти.
– Здесь поворачиваем?
– Я плохо знаю Москву.
– Приезжий?
– Я петербуржец.
– Ну усраться можно. Извините, я из Одессы, я любя.
В Москве водители Uber иногда обижаются, когда я открываю дверь и спрашиваю:
– Вы мой Uber?
Несколько опечаленно отвечают:
– Ну я не Uber, я Алексей.
А я ведь не из высокомерия, а просто каждый раз забываю.
В Питере жду машину. Водитель – женщина.
Я мистер вежливость. Открываю дверь, имя, блять, опять не посмотрел…
– Вы мой… ангел?
В ответ самодостаточное:
– Я ваш Uber.
Александр Бессонов
Такси 2
Было около одиннадцати часов вечера. Белое такси, «Рено Логан», с номером «080» подъехало к бару «Качели». У входа в бар стояли и громко орали люди. Отчетливо доносились фразы:
– Ты кенту своему объясни…
– Он не хотел…
– За такое сразу в табло…
– Не трогайте его. Наша машина. Быстро, Павел!
– Гондоны вы, ребята, все-таки…
– Стоп, Паша, быстрее!
Таксист увидел, как два силуэта отделились от толпы и быстро направились в сторону его машины. Две задние двери одновременно открылись. В салон сели молодая женщина лет тридцати и хрупкий на вид мужчина в очках. С водительского сиденья они напоминали пару – мама и третьеклассник. Дама тут же скомандовала:
– Поехали! Быстрее! – и совсем другим тоном добавила: – Паша, ты дебил!
Такси тронулось с места, оставляя позади грозную компанию. После нескольких минут езды по вечерней улице с заднего сиденья прозвучал высокий мужской голос:
– Люблю таксистов пиздить!
– Повторите, пожалуйста, – попросил таксист.
– Люблю таксистов пиздить! – ответил Паша.
Машина снизила скорость и остановилась у обочины.
– Паша, ты опять? Извините, товарищ водитель. Мой муж пьяный и буйный.
Водитель включил свет в салоне, перегнулся на заднее сиденье и сказал спокойным голосом:
– Бей!
Человек в очках посмотрел на девушку, потом – на таксиста.
– Я же реально ща въе…у, Танюха!
– Замолчи! Водитель, я вас очень прошу, не обращайте внимания. Он так-то спокойный, но, когда выпьет… – вот такой, – почти прошипела девушка.
– Въе…и! – еще громче сказал таксист.
– Татьяна, я же его ушатаю, ты скажи ему, – проблеял третьеклассник и уже жалостливо посмотрел на Татьяну.
– Водитель, лучше мы выйдем. Сколько мы вам должны?
– Ударь, ты же хотел! – спокойно повторил водитель.
– Танюха, это подстава, я понял. Я его ща месить начну. А он в ментуру, те показание снимут и все, меня закроют, – уже протрезвевшим голосом рассуждал Павел. Хотя, глядя на него и месить… Явный диссонанс.
– Я вам гарантирую, что никуда не обращусь. Бей!
– Извините нас, пожалуйста. Паша, проси прощения.
– Извини. Шутка.
Машина тронулась. Женщина отвернулась к окну и начала тихо всхлипывать.
– Просила же – не пей. Тебе нельзя совершенно. И так дома сидим целыми днями. А тут день рождения сестры… Тебя опять чуть не избили!
– Да, я тост сказал.
– Тост? Оксана, с днем рождения, хочу, чтобы у всех баб здесь были такие же рабочие дойки?
– Водила, останови здесь. Дай бабла, – перевел разговор Павел.
Девушка кинула ему кошелек. Павел открыл дверь и зашел в магазин с вывеской: «Цветы круглосуточно». Девушка стала плакать сильнее.
– Вот, салфетки. Успокойтесь, пожалуйста. – приятным голосом сказал водитель.
– Не могу. Мне он надоел. Каждый раз одно и то же. Месяц назад он у Васильевых ведро холодной воды вылил на коллегу мою Валентину Петровну, когда она собралась домой и пальто надела.
– Зачем?
– Говорит, не хочу, чтобы она уходила. Душевно же сидим.
– Креативный он у вас.
– Да уж… Что-то долго его нет. Опять, поди, что-то натворил. Пойду я посмотрю.
– Не сделал, а если пойдете – сделает.
– Почему?
– Он на вас работает. Вы его зритель и мама.
– Может, вы и правы. Вы точно таксист?
– Я ангел.
– Смешно. Вы, наверное, психолог?
– Люди перестали верить в ангелов, все больше доверяют психологам.
Из магазина вышел Павел с букетом роз. Он сел на переднее сиденье, рядом с водителем.
– Поехали. Я скажу, где остановиться.
Они ехали молча минут десять. Потом Павел произнес:
– Здесь. Включи дальний свет.
Он вылез из машины. Место, где они остановились, в городе называли «Бродвей». У дороги в ряд стояли представительницы древнейшей профессии. Павел подходил к каждой даме и дарил ей по розе.
Таксист повернулся к Татьяне и сказал:
– Куртуазный, чего говорить!
– Да, мне повезло… – она улыбнулась.
– Последний романтик на земле! – подбодрил ангел.
Наталья Дзе
Как друзья
– Синьора, буона сэра!
Таксист высунулся из окошка автомобиля и, улыбаясь, махнул рукой.
«Вроде нормальный, – пронеслось у меня в голове. – Поеду».
Открыла дверцу машины.
Дело было в Салерно, летом две тысячи двенадцатого. Я возвращалась домой после праздника по случаю окончания учебы. Пицца Неаполитано, шампанское, танцы на берегу – к двум часам ночи я поняла, что с меня достаточно, и, вежливо объяснив подружкам-сокурсницам, что баста, мол, хочу спать, побрела ловить такси.
Сказать по правде, я опасаюсь ездить по ночам с незнакомцами. Но тогда пересилил другой страх. Идти далеко… Узкие извилистые улочки… Темно…
«Ладно, – думаю, – таксист всего один, справлюсь как-нибудь, а этих, что в улочках прячутся, и не сосчитать!»
В салоне негромко журчала музыка. Я продиктовала улицу и номер дома.
Глянув на мое тонкое платье на лямочках, водитель одобрительно кивнул и спросил, откуда я, как мое имя и какими судьбами. Я, прикрыв сумкой колени, сказала, что зовут Наталья, из России, учу здесь итальянский язык.
– А муж твой где? – перебил меня таксист.
– В Санкт-Петербурге, – честно ответила я, и, спохватившись, добавила со значением: – У нас дети.
Водитель опять одобрительно кивнул.
«В Санкт-Петербурге» для него звучало как «На Луне».
Какое-то время мы ехали молча.
Таксист иногда разворачивался ко мне, осматривал и восклицал «белла», «беллиссима». При этом он причмокивал как булгаковский Варенуха после укуса.
«Приставать будет», – подумала я с тоской и, покопавшись в своих техниках отказа пылким ухажерам, выбрала способ под названием «друзья и родные». Неоскорбительно и вполне изящно. И, согласно инструкции, начала болтать. Много, беспорядочно и весело. Что русские и итальянцы – братья, а эмоциональность с разгильдяйством выгодно отличают их от других народов. Что Путин и Берлускони – большие друганы, неразлейвода, и они всегда, в любой ситуации, выручают друг друга. Что музыкальный фестиваль в Сан-Ремо – знаковое событие для всей России вот уже много-много лет. Что всякий русский в три дня заговорит на итальянском языке, а итальянец – на русском, а все потому что мы – родственники!