Сквозь расстояние

Не бывать такому. Даже если это так. Я откажусь и отстранюсь. Ему нет места в моей жизни. Мы живём за разными границами. Это как в Рио-де-Жанейро: есть трущобы, где обитаю я и не знаю, проснусь ли завтра, и есть богатые, где прожигают свою жизнь подобные Кристоферу. Всё предопределено. Если раньше я могла тешить себя подобными надеждами на сказку, то сейчас живу в реальности, а моя реальность слишком сурова: она не принимает никого. Я делаю это не ради себя, я делаю это ради них, потому что моя жизнь круговорот вечного ада, где для них нет места. Тут никому нет места. Как только кто-то займёт кресло в моём горе-театре, то тоже может повянуть в этом дерьме, а его у меня предостаточно. Я смирилась с пониманием того, что перенесу всё сама. Энни лишь моя соседка. Лизи – девушка Джареда, а Джаред…мой друг, которого я тоже стараюсь скрыть и не видеться часто и в людных местах. Я чувствую, что нахожусь буквально на мушке, а патронов у держателя оружия хватит на всех людей, которые могут стать мне близкими. Ни кто иной, как бандиты знают, за какие верёвочки нужно дёргать. Позволить оборвать свою жизнь слишком легко, а вот смотреть на то, как из-за тебя гибнут другие: хуже всего. Это мучительно. Особенно когда эти люди не просто другие, они – твои друзья или семья. Это то же самое лично пустить им пулю в лоб.

Глава 19

Крис

Лекция не хотела завершаться, а вот я очень этого желал. Сейчас слова профессора Фойлера о том, что «на сегодня всё» - могли стать для меня чуть ли не жизненно необходимыми, как возможность дышать. Один глаз уже закрылся, а второй практически присоединился к нему, как и тело, которое скатилось и обмякло в кресле. В последнее время меня окутала апатия. Я ждал известий от мамы, как ничего другого, но сегодня уже пятница, а звонка так и не поступило. Камилла тоже не славится своей общительностью, точней, она вовсе не владеет этой чертой, игнорируя мои сообщения, и это выводило меня ещё больше. Она ведь не может быть бесчувственной сукой. Либо я не разглядел в ней подобное качество. Если бы у меня была возможность прибегнуть к очистке памяти, то я бы с удовольствием воспользовался данной функцией и отформатировал все воспоминания, удалив из них Камиллу. Насколько я помню, трепанация черепа вполне поможет в моём случае, либо можно прибегнуть к лоботомии. Пусть мне сделают два в одном, чтобы наверняка.

Повернув голову в сторону Майка, я увидел собственное отражение в кресле, только иной внешности. Подпирая рукой голову, он тупо спал, наплевав на записи и вообще тему, которую сегодня обсуждали. Собственно, я и сам не далеко уплыл, но хотя бы пытался что-то слушать. Вру. Ни черта я не пытался. Плевать на лекции. Лицо Тома, по левую руку от меня, было серьёзным и вдумчивым. Как ему удаётся не умирать от скуки? Может у него в голове пляшут изумрудные гномы, и он представляет их около профессора Фойлера? Они танцуют ламбаду, размахивая пальмовыми листочками, и объясняют тему по гражданскому праву в стихах.

- Это какое-то унылое дерьмо, - вздохнул я.

- Ты забыл добавить беспросветное, - промямлил рядом Майк, - беспросветное унылое дерьмо.

- Нахрена вы выбрали тогда юридический? - выгнул бровь Том, завернув голову в нашу сторону и щёлкая ручкой, звук которой эхом отражался в каждом ухе.

- Картер меня заставил, - закатил я глаза.

- А я просто идиот, - угрюмо усмехнулся Майк, - действительно, нахрена?

- Чувак, да тебе будет море по колено со знанием законов, - саркастично ответил я, посмотрев на друга.

- Сплю и вижу, как пускаю слёзки радости, глядя на очередное дело какого-то придурка, - вздохнул он и расправил плечи.

- Аналогично, - кивнул я.

Выгнув бровь, Том окинул нас презренным и насмешливым взглядом, вновь вернув внимание к профессору.

Действительно, что я тут делаю? Это какой-то маразм и унылое говно. Конечно, Джаред меня не уговаривал, он просто предложил, а я согласился. Сейчас, сидя в кресле Нью-Йоркского университета юридического факультета, я задаюсь вопросом: нахрена? Я понимаю, что профессия вполне престижная и дельная, но явно не для меня. Терпеть не могу эту скуку в виде занудных лекций. Я всегда интересовался машинами, но быть автомехаником и получать гроши, явно не входило в мои планы на будущее. Я всегда знал и понимал, что юриспруденция - занудная область. Зубрить законы от корки до корки каждого кодекса, что может быть хуже для подвижного человека? Возможно, что таким является только обучение, а дальше будет только интересней и веселей, но от этого не становится легче.

У Джареда есть бокс и юриспруденция ему в принципе ни к чему, как дополнительный бонус к любимому занятию рассекать по чьим-то лицам. Что люблю я? Адреналин. Стать гонщиком или быть просто связанным с этим делом – для меня уже что-то. Я люблю, когда кровь бурлит по венам, когда нога втаптывает педаль газа на полную, в такие моменты ты одновременно понимаешь цену жизни, но при этом ты счастлив и получаешь огромное количество выброса эндорфина и адреналина, разливающегося по телу.

Я связан с работой мамы, и точно могу сказать, что у них там намного веселей: обнаруживать трупы в разных областях штата и в определённых условиях. После очередной находки, в дело вступала мама и начинала расследовать подобную хрень. Логические цепочки и умозаключения, которые приводят к цели: как такое можно понять? Может, мне податься в полицию или ФБР, чтобы научиться?

Взяв в руки телефон, я набрал сообщение Камилле: ответь хотя бы плюсиком, что ты жива.

Круча телефон в руках, я нетерпеливо ждал ответ. У нас нет разницы в часовых поясах, поэтому, если она не на работе, а она явно не на работе, потому что соврала мне, то должна ответить сразу. Но ответа я не получил ни через минуту, ни через десять; это ещё больше разжигало огонёк ярости, который зародился в области груди с начала недели.

После лекции, я занял собственный стул в столовой и поставил разнос на стол с неприличным грохотом. Телефон подал сигнал, из-за чего я тут же начал возиться с карманом джинс, и чуть ли с тройным тулупом не пустил к ногам мобильник, мелодия которого верещала по барабанным перепонкам. Каждый из друзей смотря на меня, выгнул бровь и только Трент делал это с насмешливостью. Кивнув в него секундный гневный взгляд, я посмотрел на экран, где вырисовалось имя звонившего.

- Привет, ма, - сказал я, поднеся экран к уху и следом, показав средний палец Тренту, потому что он нихрена не догадался, а если и подумал о моей тайной возлюбленной, то услышав моё приветствие: передумал.

- Привет, - ответила она, - там есть две Камиллы, и какая из них твоя?

- А в чём их различия?

- Это два разных человека, Кристофер. Разница в возрасте, разница в жизненных обстоятельствах и разница в месте проживания на сегодняшний день. Где живёт нужная тебе?

- Она снимает квартиру, - вздохнул я, пока Трент с интересом слушал меня, а Алекс, Бекка и Том трещали, обсуждая выходные. Точней, девочки с восторгом верещали, а Том их слушал, периодически поддерживая разговор.

-  Как она выглядит?

- Чёрные волосы, зелёные глаза, худенькая и маленькая, - это первое, что пришло мне в голову, поэтому я тихо перечислил внешние описания Камиллы, чтобы никто не мог услышать, иначе всё будет понятно, как Божий день.

- Сейчас, - сказала мама и в телефоне воцарилась тишина.

Повернув голову, я посмотрел на Трента, которого по счастливой случайности отвлекла Бекка, что-то расспрашивая. Услышав он меня сейчас, и я бы оказался в заднице, потому что мои описания прямым текстом говорят о Камилле. Как много девушек с чёрными волосами и зелёными глазами приходили к нам домой? Ни одной похожей, да и он не идиот, чтобы не сложить два плюс два. При нём Камилла ответила мне отказом, как только я встал напротив и успел сказать лишь привет.

- Кристофер, - снова послышался голос трубке.

- Да?

- Её фамилия Кларк. Камилла Кларк.

- Где её родители? - первое, что я спросил, потому что на протяжении недели мучаю себя догадками.