Страница 5 из 7
Кидаю в две стеклянные миски питательные брикеты и заливаю кипятком. Масса мгновенно закипает, пузырится и увеличивается в размерах, заполняя собою все пространство миски.
– Я сделала тебе с рисом, – говорю, протягивая еду мужчине. Он принимает миску и благодарно кивает головой.
– Почему ты не ешь? – я замечаю, что Ратмир не притронулся к пище.
– Ложка, – говорит он. – Руками есть не могу.
До меня доходит. Как же я глупо выгляжу. Еда вываливается из рук назад в миску, а руки сами собой тянутся в рот, который по старой доброй привычке, автоматом начинает облизывать пальцы. Ратмир смотрит на мои «действия». Сейчас, я сгорю от стыда. Почему рядом с ним я постоянно чувствую себя дурочкой? Ни один мужчина так на меня не влиял. Наоборот, выросшая среди гонщиков, я всегда умела «поставить» любого парня «на место» и не только словом. С восьми лет отец отдал меня в секцию самообороны. Многие парни плакали после того, как хотели силой получить поцелуй. А в десять лет, меня даже хотели ставить на учет к психологу, после того, как я наваляла одному тринадцатилетнему хаму, обозвавшему меня прошмандовкой. Но тогда все обошлось. Лео подключил кое-какие свои связи. Я, конечно, была наказана. Месяц отец не подпускал меня к гаражу. Это возымело действие, и я утихомирила свою ярость, и тех пор подобных инцидентов со мной не случалось. Однако репутация бежала впереди меня. А кто считал, что это преувеличение, угощался с моей стороны такой порцией язвительного сарказма, что хватало надолго. В какой-то момент, я незаметно превратилась в «своего в доску парня», который вечно в мазуте, вечно под капотом или отжимает педаль на трассе. Ратмир же почему-то действовал на меня иначе. Я смущалась его взгляда. И это было не привычно странно.
Конечно, у меня были ложки. И вилки тоже. Но в этом доме, в традиции, есть руками и похоже на какое-то время эту традицию придется забыть. Я покопалась в ящике, выудила оттуда две металлических ложки, одну протянула мужчине, а второй воспользовалась сама. Ложка противно стучала по зубам:
«Неужели приятно так есть?» – думала я, глядя, как Ратмир зачерпывает еду своей ложкой, и несет ее ко рту. – «Видимо, так ему привычнее»,– закончила я мысль.
– Что это? – его вопрос выводит меня из дум.
– Еда. Говядина с рисом.
– Нет, – он подумал, подбирая слова. – Из что… это… делали?
– Это питательный сублимат со вкусом говядины, – пояснила я. – Сделан искусственным путем на заводе. Содержит сбалансированный состав веществ необходимых человеку.
– На вкус – дерьмо! – Ратмир явно выругался. Хоть слово мне было не знакомо, произнес он его в соответствующем тоне.
– Могу предложить еще тушеную свинину с чечевицей, – попыталась я защитить наш ХимПродПром.
– Спасибо, – он уже справился с эмоциями. – Не надо. Водички, пожалуйста!
Я видела, как он удивленно наблюдает за моими манипуляциями с генератором воды. Прибор зашумел, втягивая в себя и нагревая воздух. Затем с шипением выпустил уже «обезвоженный» воздух, а в резервуар – накопитель потекла водичка. Я вставляю в специальный паз стакан, и он благополучно наполовину наполняется. Еще несколько действий: открыть морозильный шкаф, вынуть пару заготовленных кубиков льда, обогащенных цинком и медью и… вуаля! Стакан чистейшей, вкуснейшей воды. Но Ратмир, похоже, не разделяет моих убеждений и в этом. Он пробует воду и чуть кривит губы. Я вздыхаю. Мужчина поднимает ладонь в жесте спокойствия и произносит:
– Все порядок. Норм, – и несколькими взмахами ложки отправляет содержимое миски в рот. Следом, двумя глотками, утекает и вода.
Сижу с отвисшей челюстью, и, как дурочка пялюсь на него. Мой ступор прерывает звонок-вызов. Это Лео. Я извиняюсь перед мужчиной и ухожу в спальню.
– Это русский текст! – Лео возбужден. – Рахул уверен! Правда, сам текст технического характера. Много непонятных слов и общий смысл плохо ясен. Но написано на русском.
Я молчу. В голове хочет родиться какая-то умная мысль. Но, так и не родившись, исчезает в потоке других.
– Дора! Ты где? – слышу я голос отца.
– Я дома.
– С ним?
– Да.
– Я сейчас буду.
– Хорошо, Лео.
Х-мм. Русский? Очень интересно. Хотя, что тут удивительного. Стоит вспомнить, где я нашла Ратмира. Таких как он, не мало. Все ищут, да никак не найдут. Мне почему-то становится грустно. Он мне нравится. Даже больше, чем нравится. Но такие как он – они сумасшедшие, обремененные лишь одной идеей – найти ответы. Разгадать тайну Стены. Ничего больше их не волнует.
Я возвращаюсь в гостиную. Похоже, мой новый знакомый умеет читать мысли:
– Что-то случилось?
Я отвожу глаза. Но потом, все же, решаюсь задать вопрос:
– Ратмир, ты понял, что ты в Индокитае, а не в Новой Европе?
Он молчит. Тогда я продолжаю:
– Это я привезла тебя сюда. На гонках случилась авария и мой кар бросило на Стену. А там я каким-то невероятным образом встретилась с тобой. Это я сбила тебя, и… я не могла бросить там тебя одного. Как только тебе полегчает, мы пойдем в Посольство и все-все расскажем. Тебя переправят домой.
– Дора, мы не идти в Посольство, – он прервал мой монолог. – Они мне не помочь. Мне никто здесь не помочь вернуться.
– Почему?
Он не успел ответить. В дверях зашуршало, и в гостиную ввалился Лео. Какие-то секунды мужчины оценивающе разглядывали друг друга.
– Отец, это Ратмир, – я решила, как то разрядить ситуацию. – Ратмир, это Лео, мой отец. – Они пожали руки. Я бессознательно сравнила этих двоих. Лео я всегда считала идеалом мужчины. Высокий, стройный, красивый, умный. Я отшивала всех парней подряд, потому, что была убеждена, мне нужен только такой, как Лео. Но таких больше на моем пути не встречалось. До сегодняшнего дня.
Нет, Ратмир не похож на Лео. Несмотря на то, что они одного роста и комплекции. Ратмир другой. Все в нем другое. И это меня интригует.
Лео протягивает ему планшет:
– Извини друг. Мы думали о тебе хоть что-то узнать.
– Вряд ли это вам помочь, – скорее утверждая, говорит мужчина и убирает планшет в сумку.
– Я надеюсь, что ты сам расскажешь нам с Дорой, кто ты, – и Лео, весь во внимании, садится напротив Ратмира.
– Все это случайность. Я не должен быть здесь. Это ошибка, – он устало откидывает голову на спинку дивана.
– Мы все понимаем, ты должен вернуться домой, в Новую Европу, – сочувствует Лео.
– Да, – Ратмир вдруг оживляется, будто вспомнив нечто забытое. И добавляет:
– В Копенгаген.
Мне это название ни о чем не говорит. А вот Лео, похоже, что-то знает:
– Послушай, друг – говорит он, – моя дочь несет ответственность за твое появление здесь, поэтому я сделаю все, что могу. Я свяжусь с одним моим знакомым в Посольстве, и мы что-нибудь придумаем.
– Хорошо, – бирюзовые глаза теплеют.
Лео звонят. Он извиняется и оставляет нас с Ратмиром вдвоем. Я молчу. Он тоже. Наше молчание нарушает вновь появившийся в комнате Лео:
– Ратмир, нужно восстановить твои статус данные. Я сейчас быстро сгоняю за сканером, а мой приятель потом внесет тебя в базу данных. У нас сейчас как раз проходит очередной симпозиум по обмену агроопытом, так что сойдешь за какого-нибудь европейского аспиранта или доцента.
Знаю, Лео пытается шутить, но глядя на лицо Ратмира, я понимаю, что эта идея его не вдохновила.
– Лео, у него чип поврежден, он не читается, – напоминаю отцу наш разговор. – Надо подумать, что делать с его чипом.
На улице уже ночь. Мы все устали. Голова плохо соображает даже у Лео.
– Ладно, дочка. Я пойду домой и еще кое с кем созвонюсь по этой проблеме. Думаю что-то можно решить.
Он целует меня в щеку и уходит. Кстати, его квартира всего этажом ниже, так что если что, папка рядом. Но думаю бояться мне нечего. Я достаю чистый комплект белья и собираюсь стелить, но мой пострадавший, вежливо, но настойчиво забирает его со словами: «спасибо, я сам» и я понимаю, что он уже прекрасно себя чувствует.