Пламя нашей жизни

— Я не хочу оставлять Акиру надолго без моего присмотра. Остальные могут делать все, что угодно. Поэтому, будь добр, сделай еще один круг над горой и смотри так же внимательно вниз. Достаточно заметить хоть маленький огонек внизу, и мы пойдем на посадку.

***

Хром пробиралась сквозь темный лес, оглядываясь по сторонам на каждый шорох, и часто звала:

— Мукуро-сама!

Где-то в это же время Мукуро медитировал, сливаясь с окружающим под иллюзиями. Он пытался найти местоположение Акиры с помощью астральных проекций.

***

Расиэль, когда внимание перешло к нему, сидел в засаде, неслышимый и недвижимый в густой листве кустарника. Он практически бесшумно, как рыба в воде, сделал резкий выпад, скользнув вперед. С его рук сорвались зажатые между пальцами длинные иглы. В кромешной тьме не было ничего видно, все сливалось в неясных серых тонах и полутонах.

Чей-то вскрик боли разорвал ночную тишину.

Старший из принцев-близнецов на этом не остановился. Он продолжал скользить по одному ему известному пути среди этих вездесущих зарослей, притом практически неслышимо. С его рук слетели еще несколько игл, которые на сей раз зазвенели о металл — гулко и тонко сразу. Очевидно, его противник смог отбить несколько острых игл, но что касается иной части… кажется, они, сами сталкиваясь, отскакивали друг от друга, меняя траекторию полета.

Затем Расиэль остановился и спокойно покинул свое укрытие. Его противник — Каору, парень с трубой из волос на голове, — лежал полностью парализованный. Все, чем он мог двигать — это лишь мышцами лица. При этом натужно мычал, все же пытаясь что-то сделать.

Расиэль спокойно подошел к практически за секунду поверженному противнику. Оставшиеся неиспользованными иглы он убрал в чехлы у пояса, скрытые рубашкой. Оставив всего одну и поигрывая этой иглой между пальцев, он бесцеремонно сел прямо на своего противника.

— Как мне с тобой поступить — вот в чем вопрос, — изрек Расиэль, говоря сам с собой. — Если ты напал на нашего человека, то надо бы тебя убить, а если нет — то все равно отдать тебя боссу порешить. В любом случае — ты труп.

Лицо старшего принца исказила широкая полубезумная предвкушающая улыбка.

— А если ты в любом случае труп, то, думаю, не будет проблем с тем, чтобы тебя допросить на предмет вины в нападении на Ямамото Такеши.

***

Рауджи лежал лицом в земле, которая практически подчинялась его силе Шимон. Его тело, — его гордость, — было истерзано ударами молний. Оказалось, достаточно одной атаки. Бой совсем не затянулся, выносливость, что была его сильной стороной, оказалась полностью повержена.

— Не всегда показатель — сила, — хекнул Эрнесто Конрад, подходя ближе и кладя руку на кудрявую макушку Ламбо.

Ребенок обернулся, подняв на него глаза, в которых не было страха.

— Он практически убил меня одним ударом, — прохрипел, приложив усилие, Рауджи. — Ты не боишься его, Ламбо-сан?

— Это же рыжий, он в нашей команде, — недоуменно моргнул Ламбо, безбоязненно смотря на практически поджаренную кожу. — Он — наш накама, — лицо малыша исказила несвойственная ему ухмылка. Ламбо принял снисходительный вид. — Я бы сам тебя победил, но Акаге мой телохранитель, вот!

— Может, я и самый слабый, но босса тебе оскорблять не позволю, — Конрад посерьезнел, испепеляюще сверля глазом Рауджи. — Мой босс может меня проучить, но стоит кому-то попытаться меня убить, будь уверен, безнаказанным этот кто-то не уйдет. И если кто-нибудь пытается ранить босса… — его взгляд стал действительно страшным, хотя лицо, казалось, закаменело. — То мести следует ждать от всех нас. Жалеть мы никого не станем.

— Безжалостный, как и вся мафия, — понятливо прокряхтел Рауджи, едва разлепляя глаза. — Но почему ты с ним, Ламбо-сан? Если бы ты перестал быть частью Вонголы, ты мог бы присоединиться к Шимон. Энма бы был не против. Беги, пока еще можешь.

Ламбо с донельзя серьезным видом подошел к лежащему Рауджи, присел, положив руку ему на плечо, и так же серьезно выдал:

— Ничего ты не понимаешь, Джон Сноу, — звонко ответил он. — Акиру можно назвать боссом, но она больше, чем босс. Точнее, не такая, как босс. Хотя и босс тоже, — его лицо отобразило всю полноту смятения от невозможности выразить все словами, а затем сменилось озарением от пришедшей мысли. — Если она — Король Пиратов, то я буду следующим Королем Пиратов! Нья-ха-ха, — рассмеялся Ламбо, намеренно похоже на тот злодейский смех, услышанный по телевизору.

***

Я смотрела на иллюзорные экраны, зависшие в воздухе, на которых отражалось то, что сейчас происходило с ребятами. В целом, они были в порядке, как я и думала, с Шимон у них проблем не вышло. Ну, и я была очень рада, что с Такеши все в порядке, несмотря ни на что. Увиденное оставит на нем свой отпечаток, хотя Ямамото прекрасно умеет скрывать чувства за веселостью и беззаботностью. Думаю, мне стоит лично поговорить, а лучше намекнуть о таком разговоре старшему Ямамото. Все-таки тот, наверное, видел нечто подобное раньше и пережил это, а мне еще самой надо как-то переварить факт того, сколько трупов оставляет за собой Спейд. Это же ужас какой-то! Меня саму замутило, а я-то практически смотрела фильм по телевизору.

Нет, я знала, что Мукуро тоже не безгрешен, но он хотя бы руководствовался какой-то идеей справедливости. Он желал очистить мир от грязи мафии, поэтому, в подростковом стремлении сделать мир лучше, нацелился именно на мафиозные семьи и не выбирал путей. Спейд, конечно, тоже перерезал мафиози будь здоров, но лишь потому, что мог. Он убил такую кучу людей только из-за того, что те ему мешали, только и всего. Он мог их запутать иллюзиями, запугать, в конце концов, проигнорировать, так как остров большой, а Спейд и так вынужденно ускорил события. Но нет — он действовал категорично и с легкостью убил их, как мешающую мошку.

Конрад и Расиэль, конечно, себя хорошо показали. Их сильная сторона — быстротечный бой. И если у рыжего это просто одна мощная атака, то у Расиэля — практические навыки ассасина, а это значит: его сила — в его незаметности.

Рёхей тоже не пропадет, я надеюсь. Койо не способен пока сражаться.

Ну и конечно же, я не могла не умилиться с Ламбо, чье детское сознание отлично запоминало все «сказки», что я ему рассказывала перед сном.

Кёю, похоже, ждет сюрприз, когда он снова вернется вниманием к месту нашего ночлега. Мы-то костер потушили, чтобы не привлекать внимание. А еще мне кажется, придется как-то пережить психующего Хибари. Я-то как никто другой знаю, как может беситься от переизбытка переживаний Кёя.

А вот Мукуро не оставляет попыток перебороть своего учителя и найти меня с помощью пламени Тумана. Получается ли у него - не понятно, но если ученик таки превзойдёт учителя, неясно - что же делать дальше. Как объяснить ему обоснованность моего решения согласиться на добровольное заключение, когда по сути меня уже взяли в плен? Притом, опять же, нужно как-то его успокоить, а то Рокудо наверняка на грани сердечного приступа после «шутки» Спейда над своим учеником. Надо же, как он момент-то подгадал!

А затем воспоминания проносились одно за другим. После поражения Рауджи мы, как и все остальные, увидели, что именно Шимон Козарт предложил создать группу Виджиланте, ставшую прообразом Вонголы. Джотто в подростковом возрасте даже не думал об этом, но именно Козарт ему с Джи — другом Джотто, а впоследствии первым хранителем Урагана, предложили стать боссом новой группы. А затем, после поражения Шитт. П., увидели, как гораздо позже Шимон Козарт получил письмо, в котором Джотто, Примо Вонгола, просил его присоединиться и помочь ему в битве.

— Я навел некоторые справки насчет тебя, — голос Спейда звучал слегка отдаленно, пробиваясь через роившиеся в голове мысли, выросшие на остатках этих воспоминаний, перемешанных с переживаниями о ребятах. — Не знать ничего о своем противнике — досадное упущение для такого, как я. Кажется, именно люди из банды Азазеля предложили ему назвать вашу группу Фениксом, разве не так?