Пламя нашей жизни

Девятый уверен, что я поступлю, как он того хочет. Он привык, что его слушаются, и убежден, что мои хранители выступят как хранители Тсуны на церемонии. Я сделаю вид, что все идет по его плану, а затем сделаю все по-своему.

— Я не знаю, что конкретно произойдет на церемонии, но хочу, чтобы вы выступили на ней хранителями будущего Десятого.

После моих слов воцарилась такая тишина, что страшно стало. Лица у всех и каждого стали мрачные.

— Нет, — высказал свое короткое и веское мнение Кёя. — Я с этим не согласен.

— Мы ведь стали твоими хранителями и пошли за тобой, Кира, — нахмурился Такеши, став серьезным.

Старший Ямамото скрестил руки на груди, стоя у выхода.

— Именно поэтому я и прошу послушаться меня, — сохраняя спокойствие, сказала я.

— Ей, подожди, босс! — встрепенулся Конрад. — Церемония — это не шутки. Люди, что будут представлены как хранители Десятого, будут таковыми в глазах всего мафиозного мира.

Он прав. Девятый убеждал меня «одолжить» их на время, но это не так уж просто. Потом они будут считаться хранителями Тсуны и обратно вернуться не смогут. Либо старик придумал хитрую рокировку, либо он намерен оставить меня без хранителей и…

— Меня могут похитить или убить, — сказала я. — Неважно, буду ли я на церемонии или где-то здесь. Тогда уж лучше мы все будем на…

Я замолчала, оборвавшись на полуслове, и нахмурилась, остановленная внезапной мыслью. Зачем Девятому на церемонии и я, и Вария? Если Девятый намерен убрать меня с дороги, чтобы ему легче было вернуть под свой контроль Варию, то не повесят ли мое похищение или убийство на них? А на самом деле я буду где-то заперта под присмотром Вонголы и Емитсу.

Подняв глаза, окинула взглядом парней. Все было мрачнее некуда, мои слова им явно не понравились. Мои хранители в таком случае не успокоятся, пока меня не отыщут, я уверена. Но они не располагают такими средствами и вынуждены будут обратиться за помощью к Вонголе, которая будет просто водить их за нос.

Сглотнув образовавшийся ком, пересилила себя, сказав это:

— Пожалуйста, не спускайте с меня глаз на церемонии.

***

Единственный способ притащить на церемонию всех ребят — это расставить их прямо в самом центре. И самой стать на видном месте. А затем, если уж Девятый так хочет подорвать Вонголу изнутри, огласить, что хранители покинули Десятого. Это жестоко по отношению к Тсуне, но иного выхода я не вижу. Я вообще не знаю, что мне делать, только и могу, что ходить и нервничать.

Домой после встречи я не стала сразу возвращаться. Точнее, рыжий проводил меня, но я передумала, так как у меня еще были планы на вечер. Скуало обмолвился, что они поселились в соседнем городе. Наверное, к счастью, потому что если Занзас будет находиться на расстоянии меньше десяти километров от Девятого, то наверняка все вокруг разнесет. Я хотела поговорить с ними, ведь они в высоких кругах мафии должны побольше смыслить. Со своим опытом я могу лишь предполагать.

К счастью, у меня был мой верный белый конь… Не тот, что Каваллоне, я говорю про мотоцикл, с помощью которого я сэкономила кучу времени на дорогу.

Пока я добралась, было уже совсем темно, но адрес, кажется, тот. Тем более, как оказалось вблизи, из некоторых окон шел дым. Когда на третьем этаже обособленно стоящего дома что-то с грохотом пробило стену, я только убедилась в этом.

На первом этаже был легкий разгром. Леви лежал без сознания, весь избитый. Луссурия трудился над ним. Бельфегор сидел на диванчике — одном из немногих целых предметов мебели. Скуало пытался найти в перевернутом холодильнике целую жестяную банку пива, но все отбрасывал в сторону протекающие и побитые.

— Ваш босс в раздрае, а у вас ничего покрепче пива нет? — полюбопытствовала я.

На меня обратили внимание, но какое-то усталое, будто убедились, что не враг, и оставили в покое.

— Выхлебал он все или разбил, — пробурчал мрачный Скуало. — Не советую идти сейчас к боссу. Ты никогда не видела его пьяным, как сейчас.

Если так вспомнить, то Занзас, конечно, часто крутил в руках стакан с алкоголем, но прикладывался к нему редко. На моих глазах вообще, кажется, раз или два. Разве что хотел напиться из железной фляги раз, но тогда от осознания, в каком дерьме оказался. Но и так, в той фляге грамм двести поместится, вряд ли больше.

Мда, я, конечно, знала, что ему надо успокоиться и выпустить пар после такого разговора с Девятым, но не ожидала таких разрушений, а дорога следования босса Варии до лестницы четко прослеживается по ним. Хотя, учитывая, как он машину разбил… Вообще-то, с неадекватным боссом Варии опасно иметь дело — он даже своих покалечить может. Когда Занзас стал выламывать железо голыми руками, мне тоже, мягко говоря, стало не по себе, но тогда я была слишком опустошена после разговора.

С другой стороны, очухается ли он за оставшиеся до церемонии чуть больше суток? А если даже очухается, разве пойдет туда с жесточайшим похмельем? Нет, мне он нужен в трезвой памяти и с крепкими руками. Нас там, может, убить захотят или, по крайней мере, вплетут в свои интриги. Девятый вовсе может рассчитывать на то, что Занзас будет в алкогольном угаре и не придет. Со стариком никогда не будешь уверен, где ждет пакость. Остается только идти от худшего варианта, что является еще одной причиной, почему я должна поговорить с Занзасом.

— Извините, но придется его привести в чувство, — сказала, направившись в сторону лестницы.

— Чего?! — дернулся Скуало, выпрямляясь и бросая свое занятие. — Ты не поняла?! Вро-о-ой, сдохнуть хочешь?!

— Все нормально, — подняла руку, помахав ею и продолжая идти дальше.

— Кира-чан, капитан дело говорит! — взволнованно позвал Луссурия. — Мы в тебя, конечно, верим, но ты с ним сейчас не справишься. Босс не в себе.

— Выпустит пар и успокоится, тогда и придешь, — посоветовал Бельфегор, у которого был хороший такой синяк на скуле.

Мармон, появившийся вдруг на обломках стола, неожиданно сказал:

— Успокоишь его, и заплачу тебе пятьдесят тысяч, — оказавшись под перекрестком взглядов, коротышка спросил: — Что? Выгодное предложение.

— Ши-ши-ши, — засмеялся Бельфегор. — Дешево предлагаешь. Доплачу лям, если получится. Кто поднимет?

— Два… — поддался Леви-а-Тан пришедший в себя. — Два против.

— Леви, не стоит так безропотно сносить гнев босса, — пожурил его Луссурия, среагировав на пациента. — Это совсем нехорошо.

— Я с тобой пойду, — быстро догнал меня широким шагом Скуало. — Иначе зашибет тебя.

— Спасибо за заботу, — улыбнулась я.

— Не о тебе забочусь, — тут же открестился мечник, фыркнув. — Босс потом прибьет, что пустили к нему.

Вместе мы поднялись наверх. Скуало отодвинул пинком остатки двери в сторону, и мы зашли в задымленное помещение. Кажется, я не видела дыма издалека, значит, Мармон прикрывал все иллюзией.

Наверху кое-где даже крыши не было, я уже молчу про окна. Все источники света разбиты, так что только луна освещала помещение. Стены покорежены так, что кажется, словно здесь не было других комнат. Мебели тоже нет — вся валяется обгоревшими обломками. Сам Занзас сидит прямо на полу, опираясь спиной о стену. Рядом с ним стояла уцелевшая и почти пустая бутылка с коричневой жидкостью. Он опустил запрокинутую голову и открыл алые глаза, в которых горело пламя. В полутьме он казался, действительно, демоном из преисподней. Огромная пылающая аура пламени, разящая злобой, только еще больше усилилась.

— Вон, — просто сказал он, будто прорычал.

— Ого, — присвистнула, осмотрев всю картину. — Ты и в меня тоже будешь пламенем бросать?

— Мелочь, — глухо и рычаще произнес, прикрыв глаза. — Уйди подобру-поздорову.

Скуало напряженно замер рядом со мной, изображая невидимую и неслышимую тень. Даже ступал как-то почти беззвучно, когда у меня под ногами все шуршало: от обломков до мелкого каменного крошева и стекла.

— Я бы и рада позволить тебе несколько дней побуянить, выпуская пар, но пора приходить в себя, собираться в кучку и делать великие дела, — ответила, остановившись на достаточном расстоянии, чтобы уклониться в случае опасности.