Пламя нашей жизни

— Ямамото? — удивленно спросил братец.

— Прости, что все это время водил за нос, Тсуна, — легко извинился Такеши, доброжелательно улыбнувшись. — Надеюсь, ты не будешь злиться, но дальше наши пути расходятся.

Предчувствуя, что случится через секунду, я немного занервничала. Все-таки Ямамото сделал выбор в мою пользу? Но как же Тсуеши-сан? Если все так, то мне нужно позаботиться о его безопасности и как можно быстрей. Но что я могу?!

— Могу я его взять, Кира? — спросил тем временем, вернувшийся Такеши, даже не натянувший свою обычную беззаботную улыбку. — Обещаю на этот раз никому его не отдавать.

Я с сомнением посмотрела на кольцо Дождя, которое вернул мне Фальк. Мне он понравился, несмотря на то, что он был новичок и только вливался в коллектив. Конечно, я могу взять в семью его и так, дав ему кольцо не хуже, но уже без места хранителя, но и с Ямамото ничего не мешает поступить так же.

— Ты что делаешь, бейсбольный идиот?! — попытался осадить его Гокудера, сообразивший, что только что произошло.

Двинувшегося было в мою сторону непоколебимого Хибари остановил Реборн, своими словами охолонивший и Гокудеру, который его всегда уважал:

— Не вмешивайся, это решать только Акире.

— Этого нельзя допустить, — подал голос такой же решительный Мукуро. — Перебежчиков из одного лагеря в другой нигде не жалуют, даже если он отрежет все обратные пути. Он совершил ошибку, которую невозможно простить.

«Невозможно простить», хах? У меня будто камень с души упал, я поняла, как мне поступить. Ведь я уже осознала, что винить его не стану. Поэтому без сомнений достала кольцо Дождя, оставив сокола Фалька дожидаться его.

— Оно — твое, — сказала, протянув его Ямамото. — Шанс у тебя есть.

— Не волнуйся, — облегченная улыбка расцвела на его лице. — На этот раз я сделаю все как следует.

Я посмотрела на Тсуну, со сжавшимся вдруг в ожидании сердцем желая увидеть его реакцию. Он сжимал пальцами кольцо Дождя Вонголы и стоял, опустив голову. Весь поник, но ведь он знал, что в будущем у него есть Базиль, и ведь видел, что Ямамото так и остался «своим, но не своим». Ведь не мое это было решение — это Ямамото решил, и если бы я отказала, то обратно он бы вряд ли вернулся.

— Не стоит горевать, Тсуна. Это решение Ямамото, его остается только принять, — озвучил мои мысли Реборн.

— Да, я понимаю, — кивнул братец и поднял разнесчастные глаза на Такеши, будто тот его предал и оставил под проливным дождем, как котенка. — Ведь это не я выбирал своих хранителей, верно? Это ты прости, Ямамото, что пришлось сражаться за меня. Я не буду больше никого заставлять рисковать жизнью из-за меня, — неожиданно сказал решительно.

Воцарилось неловкое молчание. Базиль стоял в сторонке, помалкивая, но сопереживал Тсуне. Варийцы, ставшие неожиданно для себя свидетелями, тоже помалкивали. Тсуна, наконец, начал понимать, что творилось вокруг него, но вряд ли он увидел все, даже если думал иначе. Сам Тсуна никого не заставлял даже раньше.

— Я не думаю, что ты остался один, Тсуна, — Такеши ободряюще улыбнулся ему, и атмосфера напряжения слегка ослабла.

— За Тсуеши тоже можете не переживать, — вдруг добавил помалкивавший Реборн то ли для меня, то ли для Такеши. — Благодаря той технике по созданию льда, Ямамото теперь уникален в своем роде.

Я недоуменно посмотрела на коротышку, пытаясь понять, о чем он и что задумал на этот раз.

— Это здорово, что все так хорошо сложилось, верно, Кира? — попытался растормошить меня Такеши. — Та техника, которой ты меня научила, оказалась раритетной техникой первого Дождя Вонголы.

— Что, правда? — недоверчиво взглянула на улыбчивого парня. — Да ладно!

Ямамото только весело рассмеялся.

И это сказал ему Реборн? Может быть, этим расплатился аркобалено за свои сохраненные воспоминания? Да нет, при чем тут вообще Ямамото? Бьякурана бы это не убедило.

— Простите, что прерываю, — подошел ко мне Каваллоне, примчавшийся, еще когда Занзас отвел меня в сторону. Мы ведь его так там и оставили. — Акира, тебе пришло письмо от твоего отца. Так вышло, что я был у тебя и твоя мама отдала его мне.

Я с удивлением и любопытством приняла сложенный лист бумаги и развернула его. Текст был печатным, и судя по оформлению, письмо было электронным. Серьезно? Папаня отправил мне письмо. Что же он там написал?

Сначала письмо явно адресовалось не мне. Емитсу в сопливо-романтической форме говорил, что скучает по Нане, дому, ее готовке и детям. Бла-бла-бла. Вот.

«Передай Акире, чтобы не впутывалась в неприятности. У меня есть друзья в городе, которые сказали мне, что она связалась с плохой компанией. Один парень ее использует. Я не могу сейчас приехать, работа требует, чтобы я еще некоторое время был здесь. Надеюсь на тебя, дорогая»

Хм, папаня, как всегда, ничего толком не сказал и все хорошо завуалировал. Значит, он не верит, что я действую полностью по своей воле. Может, даже верит, что я не осознаю, что делаю? Раздражает. Надо дать ему понять, что пора не только указания давать, а самостоятельно во всем разобраться.

Оторвавшись от письма, оглянулась и обрадовалась тому, что босс Варии еще не ушел, хотя уже явно собирался это сделать. Даже развернулся.

— Эй! — окликнула я его. — Хочешь проорать?

Занзас недоуменно приподнял бровь и остановился. Я подошла ближе и поманила его на выход, сказав своим, что скоро вернусь. Мне даже сказать никто ничего не сказал. Может, мои действия были слишком неожиданными?

— Для начала нужно достать фотоаппарат, — пояснила свои действия.

К счастью, неподалеку располагался магазинчик со всякой всячиной, в том числе там нашелся фотоаппарат с мгновенным фото.

— Емитсу все еще не верит в то, что уже наверняка видел на записи во время боя. Я хочу ударить ему под дых для осознания. Вы ведь не в слишком хороших взаимоотношениях?

— Я бы с радостью выпотрошил этот мусор с редкой бородкой, — сказал босс Варии прямо. — Без обид, мелочь.

— Зато честно, — пожала плечами. — Я хочу сделать с тобой совместное фото и отправить ему. Думаю, эффект будет больше, чем при нашей первой встрече.

Занзас недолго смотрел на меня, а затем оскалился и вдруг забрал у меня фотоаппарат.

— Иди сюда, — скомандовал, притянув меня к себе.

— Постой, — припомнила я, что сказала папане насчет замужества.

Бить — так полностью и наверняка. Поэтому я привстала на цыпочки, окончательно распутала его галстук и расстегнула несколько верхних пуговиц рубашки. Занзас быстро уловил мою мысль, сам сбросил форменную куртку и даже от рубашки с галстуком избавился, после чего поднял фотоаппарат и сделал кадр. Краем глаза после уловила отчего-то разрумянившуюся женщину у кассы, незаметно поглядывающую в нашу сторону, и мужчину, смотрящего с не слишком добродушным выражением лица. Наверное, мы привлекли слишком много внимания.

Фото выползло снизу, и я успела схватить его первой. Получилось сразу же неплохо. По заднему фону не поймешь, что это за помещение. На лице Занзаса лихая ухмылка. Так и вижу, какие подлые мыслишки могут крутиться в его голове, только Емитсу, конечно, подумает о совершенно других подлых мыслишках. Меня Занзас двусмысленно прижал к себе, достаточно близко, опять же, для всяких подозрений. Ну и я скромненько улыбаюсь, с блестящими весельем глазами. Осталось подписать.

Едва я закончила, Занзас выхватил у меня из рук карточку и нахмурился, угрожающе потемнев лицом:

— Я же сказал тебе так больше меня не называть.

— Да ладно тебе, — протянула я. — Никто же не знает, кто на этом фото «принцесса», а кто «чудовище».

— Я сам отправлю, — сказал он и я уже хотела возмутиться, но босс Варии положил фото во внутренний карман пиджака, который надел, а не набросил на плечи, как обычно.

Слова так и застряли у меня в горле. Фото. Во внутреннем кармане.

— В чем дело? — заметил он, что я застыла.

Думаю, не обязательно ему об этом говорить. Я чувствовала что-то не то, когда взрослый Занзас рассматривал меня, пользуясь тем, что я так близко и не двигаюсь. Выходит, он тоже по-своему скучал. Моя небольшая месть обернулась совершенно неожиданно.