Пламя моей души

— Ну знаешь, еще пяток лет и расстёгнутая рубашка тебе покажется верхом красоты, — задумчиво изрекла я, находясь в какой-то прострации от того, как прижимается взрослый Ламбо.

Вот как его воспринимать, спрашивается? Он ведь взрослый, так зачем так себя ведет? Это шутки такие, что ли?

— Стыд-то какой! — девочка накрыла ладонями красные щеки.

— Что, они тебя обижали? — интересуюсь.

Правда интересно, как же они смогли довести до слез взрослого Ламбо.

— Гокудера мне нос хотел пирсингом проколоть. А Ямамото мой рог мне в лоб бросил, — нажаловался пятнадцатилетний парень.

— А ты что?

— Я же в прошлом, — пожал он плечами, тоскливо посмотрев на меня. — Я не могу ничего менять.

— Тогда ладно.

— Я могу постоять за себя, Кира-сан, — смущенно провел пальцем под носом Ламбо. — Меня уже не так просто задеть. Не переживайте за меня.

— Хорошо, — хмыкнула я, зарывшись руками в его густую шевелюру.

— А еще, я должен вам сказать… — на лице парня отразились сомнения, и он покосил глазами в сторону.

Пух!

Из легкой быстро рассеявшейся дымки появился маленький Ламбо.

— Кира! — воскликнул он, обливаясь соплями и слезами. Схватил меня за рукав, прижался к нему, и снова закричал: — Глопудера меня души-и-ил! А этот мячом ударил! — маленький пальчик тыкнул в Ямамото.

— Прости, Ламбо, я не специально, — виновато улыбаясь, взъерошил волосы бейсболист. — Как только беру мяч, срабатывает рефлекс.

— Тсуна, ты все равно должен быть нянькой для Ламбо, — сказал Реборн.

— Почему это?!

— Кира ведь уже с ним нянчится, а ты его босс.

— Ну и что?

Вместо ответа Реборн врезал братцу по коленке, заставив того завопить от боли и запрыгать на месте.

— Идем отсюда, Ламбо, я куплю что-нибудь вкусненькое, — со вздохом я подняла на руки малыша, который увидел мое лицо и перестал громко плакать, закусив губу.

Бедняге и так вечно достается. Охотно верю в его жалобы. Его не только морально обижают, я видела синяки на его теле. Ребенок он крепкий, но ему вечно достается за его подвижность и громкость. Особенно от Реборна, который пользуется своим внешним видом.

— Гья-ха-ха! Ламбо-сан съест все мороженое! — выдал теленок с широкой улыбкой.

Да, этот малыш сильный. Он постоянно вешается на людей и требует внимания. Бесцеремонный, бывает наглым и надоедливым, почти все время очень шумный, но он переносит все обиды и боль с завидной легкостью.

Мы, как всегда, сели спина к спине, и я сосредоточилась на том, чтобы передать пламя Кее. Он до сих пор утверждает, что не ощущает свое пламя… Хотя, как он может его не ощущать, так активно используя… Рехей это делает тоже инстинктивно, но это его метод. Ламбо я смогла все объяснить на словах, так как он ребенок и воспринимает все иначе, к тому же быстро учится. Хибари вспыльчивый, но все же, когда он спокоен, он хорошо умеет думать. Я понимаю, что он активно использует пламя во время боя благодаря инстинктам, а в спокойной обстановке ему это недоступно…

Рехей не единожды обнимал меня, касался плеча или хватал за руку, и я часто ощущала его пламя. Он очень открытый и легко делится своей радостью. Так что я иногда практически купалась в его силе. Ощущения довольно бодрящие, но Рехей сам по себе заражает своей энергией. К тому же я заметила, что после таких ванн царапины заживают очень быстро. Сама я тоже не раз делилась с ним своим, чтобы у него были силы доползти до дома после изнуряющей тренировки. А после нашего откровенного разговора, мне удалось заинтересовать его в тренировке по передаче пламени.

Ямамото тоже похоже обливал меня своим пламенем. Раньше я думала, что достаточно просто находиться долгое время рядом с другим источником, чтобы распечатать центр. После того случая с ним, я думала, что бейсболист просто ускорил процесс.

С Кеей все иначе. Он заставил меня сомневаться в моих первых суждениях. После первых боев с ним мой запечатанный источник и не шелохнулся, хотя я тоже практически купалась в его густой тягучей силе. И вот сейчас я с уверенностью могу сказать, что источник силы на затылке в течение не меньше месяца постепенно освобождался… Мы ведь перестали устраивать спарринги.

Я невольно покосилась через плечо на бледноватое бесстрастное лицо. Он скрытный и все время держит себя холодно, как и его отец. На эмоции его можно вывести разве что в бою, о переживаемых чувствах только догадываться, а о мыслях вообще лишь строить теории.

Так зачем ему продолжать наши встречи, когда он и так уже научился чувствовать свое пламя? Я ведь его подкалываю, причем специально, и, по логике вещей, он должен стремиться уменьшать контакт, но все происходит наоборот. Это началось раньше нашего последнего договора.

Даже сейчас я ощущаю едва заметное влияние его Атрибута. Сейчас его сила не кажется колючей, скорей мягкой, будто перина, потому и не замечается так легко. Я думала, это стандартное влияние плохо контролируемой силы, скидывала все на то, что при первых совместных медитациях просто не замечала этого.

Не понимаю. Ведь не может быть, чтобы ему нравились эти встречи? Скорей, ему просто нужно больше времени, чтобы научиться контролировать свое пламя.

— В чем дело? — неожиданно черные ресницы дрогнули, и в меня впились острые серые глаза. — Что тебя так взволновало?

Я опешила и дар речи на мгновенье потеряла.

— У тебя сердце стало стучать чаще, — пояснил он.

— Кея… — я все же собралась и перевела тему: — Что у тебя с тем надоедой?

— Малыш? — уточнил он, приподняв брови. — Он сильный противник. Все просто.

— А поточнее?

— Он завлекает меня в свои игры, а потом дает мне с ним сразиться.

— Понятно… — протянула я, удостоившись за такую понимающую интонацию раздраженного взгляда. — А ты хитрец. Ай! Вот под ребра локтем было не обязательно бить, — пробормотала, потирая ушиб.

Нет уж, с такими привычками ни о какой привязанности и речи быть не может. Определенно, все ради общего дела.

====== Глава 28 ======

— Савада-сан! Савада-сан! Я едва вас нашел!

Шоичи даже задыхался. То ли так бежал, то ли волновался.

После празднования адского дня рождения Реборна мне захотелось душевного спокойствия, и я перебралась с ночёвкой к Сасагавам. Их родители все еще в отъезде, так что я вроде как и не приношу неудобств, даже наоборот — развлекаю и помогаю Киоко по хозяйству. Прописалась я у них надолго, наверное, пора и честь знать, но брат с сестрой выгонять меня не спешат, поэтому и наглею, пользуясь гостеприимством. А Шоичи едва со мной связался. Прибежал прямо сюда. Я уж думала, смирился и оставил коробку у себя, поэтому не особо спешила звонить ему в дверь.

— Савада-сан, заберите эту коробку! — с паническими нотками в голосе протянул он знакомый ящик с изображением бычьей головы. – Я пытался отнести ее к вам домой, но… Там был странный ребенок, который взорвался, и две голые девочки… — невинный подросток покраснел до кончиков ушей. — Прошу вас, не заставляйте меня туда возвращаться и заберите коробку!

Что-то я даже уточнять не хочу. Я знала, что Реборн та еще сволочь, раз считает такие вещи забавными, поэтому мне срочно потребовался перерыв, чтобы хотя бы некоторое время его не видеть. Иначе точно бы сорвалась. Но, блин, он что, начал девочек таскать в дом?!

В коробке одиноко лежала тяжелая упаковка. Развернув ее, я обнаружила какие-то снаряды и картонную коробку патронов к пистолету. Черт, нести это в дом к Сасагавам мне еще меньше хочется. Хотя это было бы логичней, так как вместе со мной тут практически прописался еще один жилец. Ламбо проводил большую часть дня именно со мной. Киоко хорошо готовила, точно не хуже Наны, так что теленок мог и домой подолгу не возвращаться. В последнее время даже подружку или друга приводил. Какой-то почти не говорящий на японском ребенок постоянно носился за Ламбо, крича «Ламбо, нельзя!». Если я ничего не напутала, то ребенка зовут И-пин, и вообще это девочка, которая говорит на китайском. В итоге эти неугомонные носились друг за другом и создавали хаос. А вкупе с Рехеем, это почти апокалипсис. Это немного выводило, но, к счастью, Рехей и Киоко могли взять удар на себя, пока я держалась подальше от создаваемого шума. Старая тактика снова себя оправдала: чем я дальше и недоступней, тем целее мои нервы.