Пламя моей души

Я снова с шипением выдохнула сквозь зубы, так как он сильнее потянул руку, и связки на плече, казалось, вот-вот порвутся. Но я всё равно улыбалась, не желая отдавать ему победу.

— Тебя не было в школе два дня.

— И ты так соскучился, что решил зайти ко мне домой?

Он снова как-то сильней потянул за правую руку, заставив меня сжать зубы от боли.

— Скажи уже, какого чёрта ты пришел ко мне домой? Сражаться в полную силу я всё равно тут не буду в любом случае.

— Я подумал, что ты трусливо поджала хвост и покинула Намимори.

— Нет, мне нравится этот город. К тому же, как я могу бросить тут такого милашку, как ты?

С последними словами я попыталась неожиданно пнуть его по ноге. Как и думала, манёвр он этот заметил и вовремя отодвинул её, да вот только это не всё. Отталкиваюсь от стены и делаю резкое движение головы, одновременно подпрыгивая. От удара макушкой по челюсти у Кёи клацают зубы. Воспользовавшись секундным послаблением, пытаюсь развернуться и вырваться из захвата, но куда там! У меня только лицо повернуть вышло и правую руку освободить из захвата, как Хибари уже пришёл в себя и сжал оба запястья в своих руках. Теперь мы сверлили друг друга взглядами и пытались перебороть. Лучевая кость, казалось, сейчас треснет, но я терпела, пытаясь его оттолкнуть. Пинать больше я не рисковала: у него-то ноги подлиннее будут.

Кто знает, что было бы дальше, но в этот момент раздались знакомые шаги в коридоре. Я замерла, представив, что подумает Нана, когда увидит эту картину.

— Кира-чан, я вхожу!

Прежде чем двери успели окончательно открыться, Хибари отпустил мои руки и как ни в чём не бывало застыл напротив.

— Добро пожаловать, — мило улыбнулась Нана, светясь счастьем по неясной причине. Она держала в руках поднос с двумя чашками чая и вазочкой с печеньем. — Я мама Акиры-чан. Судя по твоей повязке, ты поддерживаешь дисциплину в школе?

Вместо ответа Хибари непонятно хмыкнул, холодно посмотрев на Нану. Потом обратил внимание на мою улыбку и едва заметно напрягся. А я поняла, что это за блеск в её глазах.

— Знакомься, ока-сан, это Кёя-кун, он очень порядочный молодой человек.

— Кёя-кун, сколько тебе лет? Останешься попить чаю? А давно вы знакомы с Кирой-чан? Вы уже встречаетесь?

У Хибари дёрнулся глаз.

— Ну что ты, ока-сан. Кёя забеспокоился, что я заболела и не предупредила, вот и зашёл проведать, — моя улыбка стала ещё шире.

— Ой, не буду вам тогда мешать! Чувствуйте себя как дома! — Нана понятливо кивнула мне и поспешила оставить поднос и уйти.

На испепеляющий взгляд серых глаз я только руками развела, мол, сам виноват. Хотя улыбку в тот момент спрятать было невозможно.

Он сердито отвернулся и, уходя, хлопнул дверью. Скорей всего, не специально, у него так кулаки сжимались, будто он едва сдерживал себя, чтобы не вытащить свои любимые тонфа.

Первые дни по возвращении в школу я, конечно, всё ещё бегала от Хибари по всей территории школы с двойным усердием, но потом он взял себя в руки и немного успокоился. Слишком гордый, на это и был расчёт.

После этого происшествия со мной в составе клуба отважилась остаться только Кетсуми. Вторым членом клуба стала Мейко. Так как в средней Намимори больше не было мазохистов или самоубийц, то пришлось привлечь членов из других школ. Да-да, эта девочка ближайшая подруга Мегуми. Та самая, которая с дойками. Хибари её мало интересовал, не её габариты, зато она бесстрашная… и купилась, когда я сказала, что в комитете только крепкие парни и кто-нибудь ей обязательно подойдёт. Эта девочка штанги и гири поднимает, она и с Кусакабе, и с Фуюки в физической силе поспорить сможет.

Из-за малого количества членов неофициального кружка и разорения, которое принес сам предмет поклонения, кружок приостановил свою деятельность и собирался очень редко. Но продолжал накапливать фотографии, брелки и футболки, мва-ха-ха!

Второй срыв Хибари Кёи не заставил себя долго ждать. Я заметила признаки заранее и не стала его дожидаться, тем более что у меня появилась идея. Сама зашла к нему в кабинет, воспользовавшись титулом представителя класса.

— Кёя, у меня есть идея! — с ходу заявила я, заставив его в подозрении поднять на меня глаза. Не знаю, что его больше удивило: заявление или то, что я зашла сама. Что по имени обращаюсь, уже даже не удивляется моей наглости. Хм, или же просто понял, что, показывая свои настоящие эмоции, только приносит мне дополнительное удовольствие?

— Чтобы сбавить напряжение между нашими организациями и наладить деловое сотрудничество, давай организуем бои на боксёрском ринге для самых лучших бойцов. Они покажут друг другу на что способны и даже смогут стать сильнее.

Я знаю, что Дисциплинарный комитет проводит тренировки, так что я ни на секунду не сомневалась, каков будет его положительный ответ.

— Меня не интересуют слабые травоядные.

— Что? Погоди, так мы с тобой только смотреть будем, ну или можно не смотреть. Главное-то, что наши бойцы пользу извлекут и лучше справятся со своими обязанностями.

— А твой друг Сасагава? Он орёт во всю глотку, пока его не выгнать из помещения боксёрского клуба. Мешает.

— Я думаю, он сам будет только за. Столько кандидатов в его клуб, — усмехнулась я. — В любом случае, его беру на себя.

— Хорошо. Завтра после уроков Кусакабе соберёт членов Дисциплинарного комитета и оставит спортивный зал открытым.

— Ах да, я ведь не могу прийти в облике Азазеля, так что давай огласим это открытыми любительскими соревнованиями.

— Тогда бери на себя всю организацию.

— Замётано! — ответила я с широкой улыбкой, уже предвкушая коварный план.

— После соревнований…

— Я буду жутко уставшей, но убежать всё равно смогу!

А теперь главное: быстро-быстро покинуть кабинет…

В день соревнований в спортивном зале клуба бокса было не протолкнуться от народу. Хотя это были не все зрители, а только те, которые успели услышать про намечающееся событие.

Девочки стояли группками и хихикали, посматривая на раздетых до пояса рядовых членов Дисциплинарного комитета. А надо сказать, что хилых мальчишек там не было. Ребята с моей стороны собрались чуть позже и не так организованно, поэтому они только переодевались. Мальчишки оценивающе посматривали на играющие мышцами обе стороны. Рёхей носился, как угорелый, в перевозбуждённом состоянии и как сумасшедший постоянно говорил о «настоящем мужчине», «силе юности» (каюсь, просветила), и желал всем выложиться на полную. Больше всех от него страдал Кусакабе, который с поистине непоколебимым спокойствием стоял на фоне огромного знамени Дисциплинарного комитета. Где они такое достали, интересно? Или сами сшили?

Наконец, обе команды собрались перед рингом, оценивающе поглядывая друг на друга. Со стороны Дисциплинарного комитета было двенадцать человек. С моей стороны такое же количество, возглавляемое пятнадцатилетним Фуюки и четырнадцатилетним Коичи. Всё это мы обсудили заранее.

С удовлетворением, наконец, заметив среди гомонящей толпы блеснувший объектив фотоаппарата, запечатлевший обе команды, я помахала Рёхею, чтобы начинал.

— ОТЛИЧНО! — громогласно известил боксёр, перекричав лужёной глоткой абсолютно всех в зале. Ему даже на ринг подниматься не пришлось, на него и так все обратили внимание. — Начинаем соревнование! Надеюсь, вы выложитесь на полную, парни, и покажете всем свою силу! Порядок поединков не определён, поэтому организаторы оставили это на ваш выбор!

Всё верно, только я заранее подошла к обеим сторонам и просила начинать с ребят послабее, чтобы постепенно повышать планку.

— А теперь пора первым соперникам подняться на этот ринг и показать нам отличный бой! — закончил свою короткую речь глава боксёрского клуба.

Толпа ответила дружным радостным воем и подбадривающими выкриками. Двое ребят поднялись на ринг, и я, как помощница Рёхея, вместе с Сасагавой вручила им защитные шлемы и боксёрские перчатки. Сегодня Дисциплинарный комитет вынужден был избавиться от своей фирменной фишки, причёсок, ради того, чтобы нормально надеть защитный шлем. Среди них не было новичков, которые не успели отрастить волосы для «фирменной» укладки.