Пламя моей души

— А ты о ком-то думаешь? — с вызовом спросил братец, все еще смотря на носки своих кроссовок. — Пришла и ударила меня молотком Реборна. Заставила остальных сражаться и ради чего?!

Он поднял, наконец, на меня глаза, и я просто опешила, увидев в них слезы. Некоторое время я так и стояла в растерянности. А Тсуна, вытер рукой лицо и продолжал смотреть куда-то вниз и в сторону. Я видела, что он на эмоциях. Братец с силой сжимал кулаки. Его трясло.

— Спроси их сам, ради чего они сражались, — спокойно посоветовала я. — Если ты думал, что ради тебя, то подумай и о том, как в таком случае выглядит твой отказ.

Мне стало неудобно тут находиться. Теперь я чувствовала себя виноватой, хотя, по здравому размышлению, таковой не являлась. Да, были жертвы, огромные, должно быть, жертвы среди людей Вонголы. Но это были бойцы, а не мирные жители. Они также пришли убивать. Как и Ланчия просто смел отряд Варии из пятидесяти человек, так и варийские офицеры совместно с парнями сражались против около сотни-двух человек. Мне некогда было считать, но людей действительно было многовато для маленького городка Намимори.

Схватив тарелку с мясом, которое я несправедливо обделила своим вниманием, я развернулась и направилась на дальнейшие поиски палаты. Пусть братец успокоится и обдумает все еще раз. Я ведь давным-давно решила не пинать его под зад, как это делает Реборн, а позволить ему самому думать, чтобы он научился это делать.

Все это началось давно. Наверное, еще тогда, когда мы едва научились ходить и много времени проводили в комнате, которую Нана тогда называла «игровой». Мне не было интересно угукать и возить игрушками по полу, как делал это Тсуна. Поэтому я поступала так же, как делала позже в детском саду — просто игнорировала. А Тсуна не понимал. Он лез, он меня дергал, он меня доставал. А я только настойчивей возводила невидимую стену, которую он вскоре смог почувствовать.

Наши интересы никогда не совпадали. В детском саду Тсуна снова начал липнуть ко мне, оказавшись в окружении множества чужих детей. Вероятно, он неосознанно искал защиты. Он всегда был труслив, но я думала, это пройдет с возрастом. Увы, не прошло. К несчастью, я это поняла, когда стало слишком поздно. Никто мне не объяснял, как воспитывать мальчика или как психологически его исправить, а отца Тсуны не было рядом. Тот всегда витал в облаках, занимаясь своей жизнью.

Иригая и Нэндо появились очень удачно, и я предприняла попытку все исправить. У Тсуны даже какая-то смелость появилась: он стал возмущаться на попытки Наны его укорить за неуспеваемость и отвечать на мои требования убраться. Хах, конечно, это его не спасало, но усилия я оценила. Тсуна мог накричать на Ламбо или И-пин, правда, быстро успокаивался, позже мог накричать и на Реборна (часто вполне оправданно), даже несмотря на то, что его репетитор носит настоящее оружие. Да, Гокудере с динамитом он возражал неуверенно, настойчивости Рехея побаивался, а Кеи натурально боялся. Но что бы из него выросло года через четыре? Сможет ли Реборн привить ему уверенность, бесстрашие и все остальные качества, которые, как он считает, необходимы боссу, или же Тсуна просто поймет, что сопротивление бессмысленно, подчинится чужой воле и поплывет по течению? Даже я не знаю ответа. Временами Тсуна проявляет уверенность и упрямство, но чаще просто прячется.

— Ты убежала за Рокудо, а вернулась с куском мяса. Стоит начать переживать за судьбу твоего Тумана? — хмыкнул Реборн, привлекая к себе внимание.

Аркобалено, как всегда, появился неожиданно. Пламя скрывал, поэтому я не заметила, из каких дверей он вышел или же тут тоже созданы для него потайные ходы.

— Это всего лишь отбивная, — буркнула я, не в настроении отвечать на его подколки. — Я вообще в палату хочу вернуться и продолжить спать.

— Идем, — предложил он свои услуги провожатого. — Как насчет ответа на мой вопрос?

— Ты помог мне, — признала я, тяжело вздохнув от этого факта, — поэтому я согласна отправиться с тобой на встречу с остальными аркобалено, но ничего не могу тебе обещать. Боюсь, ты слишком многого ожидаешь.

— Помог, но я говорил лишь правду, — Реборн обернулся ко мне. — Вонгола стала известной благодаря пулям Предсмертной Воли, которые появились в первом поколении семьи, и, думаю, не ошибусь, если предположу, что в их создании принимал участие Первый Вонгола. Они позволяли пробудить пламя у людей, в которых оно есть, и научиться им управлять гораздо быстрее. Это дало семье необходимую силу. Сам же Первый оставил Вонголе много знаний о пламени. Он знал о нем невероятно много, и до сих пор некоторые его записи не могут расшифровать.

— И с чего ты решил, что я его перерождение? — закатив глаза, устало вопросила.

— У вас много общего, — Реборн достал из внутреннего кармашка пиджака фотографию и протянул мне. — Внешность за столько поколений изменилась, но что-то общее в вас все-таки прослеживается. Техники, как я и говорил. Та же атака, что ты использовала в самом конце. Ее никто давно уже не видел. Говорят, Первый мог сосредоточить все свое пламя в одной сильнейшей атаке и при этом менялась форма его перчаток. Я уже молчу о том, что ты выбрала именно перчатки для боя, но во время той атаки твоя рука стала белой.

— Перчатки, вообще-то, просто приспособление от ранений рук, — пробурчала я, продемонстрировав перебинтованные кисти. — А та атака была пробной и слабой. Знаешь ли, если делать все на коленке, всякое бывает.

Реборн весело хмыкнул на мои слова, явно не восприняв их как следует, а я продолжала рассматривать врученное фото. На ощупь новое, но это явно пересъёмка старого изображения. Цвета тусклые, кажется, будто в то время цветную фотографию едва открыли. Но блондинистые густые короткие волосы, стоящие торчком, как у Тсуны, я оценила. Черты лица иностранные, а у нас с Тсуной видимое глазу смешение крови. Молодой мужчина был гладко выбрит и одет в явно дорогой костюм, с накинутым на плечи плащом. Комплекция худощавая, Емитсу более плечистый.

— Для сравнения — это Второй Вонгола, — Реборн протянул мне еще одну фотографию. — Он вступил в должность почти в сорок лет. Ничего не напоминает?

Я решила не отвечать и рассматривала второго босса Вонголы. Этот выглядел постарше. Иссиня-черные волосы были коротко подстрижены, но с затылка свисал тонкий длинный хвост. Вот этот мужчина был очень похож на Занзаса, несмотря на то, что у босса Варии лицо чуть более округлое, да глаза не зеленые. В спокойном состоянии они похожи на темно-карие, хотя все равно бордовый цвет нет-нет, да проявится. Даже брови похожие.

— Длинный хвостик мне больше идет, — сказала, возвращая фотографии Реборну.

То, что мы приближаемся, я поняла еще минуту назад, а сейчас я разобрала услышанные вопли, которые разносились эхом буквально отовсюду:

— Я экстремально тебя не понял!

— ВРО-О-ОЙ! Я спрашиваю, почему у вас босс некормленный?! Не дошло, что после боя жрать захочет?!

— Ей, а тебе-то что?! — с вызовом ответил рыжий.

— А то, что она к нам приперлась и мясо стащила со стола!

Репетитор свернул к одной из палат и толкнул дверь.

Немая сцена. Разгневанный Скуало, казалось, готов меня порезать кубиками. Не отдавая себе отчет, я спрятала уже пустую тарелку за спину. Осознав бессмысленность своих действий, переместилась к больничной тумбочке и аккуратно поставила на нее тарелку, отчего у варийского мечника выступила жилка на лбу.

— Ты что творишь?! — взревел он.

— Не смей кричать на босса! — неожиданно преградил ему путь Конрад.

— Ну-ну, Скуало, — там же возник с улыбкой Такеши, выставив перед собой ладони.

— Он теперь разносит все! — взревел Скуало, тем не менее, не пытаясь приблизиться. Видимо, сомневался, что удержит руку с мечом.

Скуало еще что-то кричал, но я отвлеклась на Реборна.

— Так ты еще у босса Варии эту тарелку стащила, — с отчетливо различимым ехидством посмотрел тот на меня.

— Не тарелку, а мясо, — поправила я и задумчиво взъерошила короткие волосы на затылке: — Раньше работало.