Пламя моей души

Старик концентрировал пламя в крупном огранённом камне, который играл роль набалдашника, и через несколько мгновений на свободу вырвалось полупрозрачное пламя. Хоть одна хорошая новость — оно двигалось медленно.

Это заметила не одна я. Занзас пытался уйти, не подставляя спину под технику Прорыва Точки Нуля, чего хранитель Урагана не позволял ему сделать, перекрыв с другой стороны. Заметили также варийцы. Скуало присоединился к Занзасу, помогая прорваться через хранителя Урагана и уйти от техники. Его меч светился голубым пламенем. Своим оружием мечник отбивал атаки пламени Урагана, и хранителю Девятого приходилось сложно их сдерживать, даже несмотря на то, что его протез теперь работал на подобии ружья, стрелявшего сгустками пламени. Он бы не смог сдерживать их долго, но техника Прорыва Точки Нуля неотвратимо настигала варийцев со спины.

Люди Вонголы также не могли стоять в стороне, когда вмешался Скуало. Они напали, и завязался бой между ними и остальными варийскими офицерами. Именно их крики и звуки выстрелов привлекли мое внимание. На вспышки пламени Ярости я не обращала внимание, зная, что Занзас сражается, а ведь реши Девятый вмешаться парой минут раньше, и я не смогла бы разорваться между помощью Ламбо и Занзасом.

За те несколько секунд я смогла сориентироваться. Не обдумать, что я делаю, не придумать план своих действий — просто сориентироваться и сорваться с места, на ходу засунув руку в поясную сумку. Напоследок бросила взгляд на крышу, убедившись, что Кея и Мукуро тут и, если что, я убедила себя, что смогу вернуться.

Пальцы мазнули по пуле, которую мне когда-то дал Мукуро и о которой я уже позабыла за всем происходящим, и схватили две обоймы. Я пролетела над головой Занзаса, выставившего руку вверх и поймавшего прямо из моей руки обоймы, не успели те пролететь и двадцати сантиметров. Он, как и прежде, за три быстрых движения зарядил их в пистолеты и сделал сразу несколько выстрелов в хранителя Урагана Девятого. Проскочив мимо хранителя Девятого, отвлеченного боссом Варии, я приземлилась за спиной Занзаса, выставив руки вперед, и соединила их домиком. Выбора нет, придется рискнуть и использовать свою догадку, чтобы облегчить и обезопасить себя от техники, так как белое, практически полупрозрачное пламя техники Прорыва Точки Нуля разрасталось и неотвратимо приближалось. Оно практически добралось до меня, растянувшись параллельно земле невесомым медленно плывущим сгустком. Осталось каких-то пару метров, а пламя с моих пальцев, где собиралось и смешивалось пламя Неба и Дождя, издало всего три раза свой перестук. Я не успевала сконцентрировать достаточно пламени, но выпустила его и поднажала, увеличивая напор. Сейчас я уж точно не собиралась останавливаться и изначально ограничивать количество смешанного пламени, концентрируя заранее заданное количество. Так, когда я убегала по лесу, не зная, как остановить рвущееся из руки белесое пламя, уже не будет.

Два пламени встретились и тут же принялись преобразовываться в кристаллы. Сперва маленькие, но постепенно растущие, перекрещивающиеся, поднимающиеся вверх и расползающиеся в стороны, как две встретившиеся армии,

отбрасывающие в стороны поверженных солдат. Они все росли и росли, увеличиваясь в размерах. Девятого за ними стало уже почти не видно, белесые кристаллы перекрывали весь обзор, а толщина льда искажала все за ним, поэтому я видела лишь смазанную фигуру.

— ВРО-О-О-ОЙ!

— Сдохни, ублюдок! — донесся до меня рев Занзаса, неистово продолжавшего попытки выбраться.

Скуало вторил ему матами, и я не только слышала ревущее разрушающее пламя, но и чувствовала его Дождь. Только кроме этого, я чувствовала еще и вспышки пламени Грозы. Ганаук, хранитель Девятого, присоединился к бою и помогал сдерживать атаки варийцев своему коллеге. Туман, видимо, смогли удержать Кея и Мукуро.

Занзас и Скуало не могли прорваться, путь отступления был перекрыт, а техника Прорыва Точки Нуля тем временем захватывала собой пролетающие с боков вспышки пламени и тоже их кристаллизовала, создавая полукруг и отрезая возможные попытки уйти сбоку. Все равно они были бессмысленны. Попробуй мы уйти сбоку — подставим спины одновременно технике и атакам хранителей.

С каждой секундой становилось только хуже. Теперь мне уже не казалось. Пламя Девятого было сильней или он просто мог выдать его в большем количестве. Его источники, благодаря прожитым годам, сильнее выросли, разница невелика, но она есть, и теперь…

Сверху, над уже затвердевшими кристаллами и только еще затвердевавшими, поднималась волна белесого пламени. Вот она поднялась на метр, подминая под себя мое пламя. На два. Начала переваливаться через кристаллическую стену, и я понимаю, что еще немного и оно накроет всех нас.

Скуало и Занзас также это заметили, о чем сказало мне увеличившееся число матов. Они стали еще яростней пробиваться, но я чувствовала, что это все. Конец. Финита.

Я выжимала из себя все, что можно, но у моих источников, а в частности у центра Дождя, был предел, больше которого я не могла выдать. Неба было в достатке, что было самое обидное, но, если я увеличу процент соотношения Неба в смешанном пламени, техника просто распадется, став моим обычным пламенем, которое легко поглотит техника.

С подступающим к горлу отчаянием я смотрела на белесое пламя, которому воображение, подстёгиваемое страхом, придавало образ гигантского монстра. Мне даже чудились провалы глаз в ходящих по этому сгустку волнах, а острые верхушки твердых кристаллов внизу казались оскаленной пастью.

По кристаллам, находящимся сбоку, мазнуло что-то красное, показавшееся мне стилетами Бельфегора, а затем по льду заскрежетал меч, также не нанеся видимых повреждений.

— Кира! — услышала я отчаянный крик Такеши сквозь рев пламени и маты за спиной.

В тот момент я понимала, что попаду в кому, замурованная во льду, и еще неизвестно, удастся ли остальным растопить лед с помощью колец. А если даже удастся, то мы все трое будем небоеспособны и отбиться от Девятого со свитой уже точно не сможем. Но гамма эмоций и того же отчаяния в крике Ямамото зацепили болью внутри. Эта же боль пронзила безумной идеей, которую я никогда не пробовала.

Я потянулась к центру Дождя, к чему-то дальше, находящемуся далеко за ним. Чему-то, что не видела и даже не чувствовала толком, но знала, что оно там есть. Потому что у меня не оставалось надежды ни на что другое. Оттуда, из неизвестного, появилось что-то и присоединилось, как крепко сжавшаяся рука. По ней прошла сила — холодная, чужеродная, и в то же время надежная. Я приняла ее, взяла и потянула к себе. Она прошла через источник Дождя у кадыка, я провела ее к левой руке не останавливая, а в правой увеличила концентрацию Неба.

Через мгновенье из соединённых пальцев рук полился усилившийся поток белесого пламени, настолько сильный, что я едва устояла на ногах. Такой же полупрозрачный гигант врезался в перебиравшегося через стену и, спустя непродолжительную борьбу, начал одерживать верх! Теперь мое пламя переваливалось за стену новосозданных борьбой между ними кристаллов. Теперь пламя Девятого безуспешно пыталось его остановить.

С той стороны появились какие-то люди, выкрикивавшие «Девятый!», схватили смазанную фигуру босса под руки и, кажется, успели утащить, прежде чем сверху их покрыл водопад белого пламени. Смешанное пламя быстро кристаллизовалось, и стена льда еще больше выросла, отчего стала полностью непрозрачной.

Перекрыв поток пламени, я почувствовала, как подгибаются колени, и упала с внезапно ставших ватными ног. Села, обхватив себя руками, и, стуча зубами от холода, пережитого страха, или всего вместе взятого, выдавила:

— Хол-лодно! Пизд-дец, как хол-лодно!

Я буквально дрожала, хотя чувствовала, что окружающие кристаллы льда не настолько снизили температуру. Холод был где-то внутри меня, а левая рука практически не чувствовалась. Изо всех сил растирая ее правой рукой, я поняла, что вокруг стало тихо. Слышно только тяжелое дыхание на две глотки, да отдаленный шум, изрядно уменьшившийся.