Пламя моей души

Тимотео посмотрел на меня каким-то долгим взглядом и обратился вновь к боссу Варии:

— Что ты сделал с этой девочкой, Занзас? Чем ты вынудил ее говорить подобные вещи? Это низко, Занзас.

Мои зубы заскрипели. Ненавижу, когда меня не берут в расчет, а сейчас меня явно воспринимали, как чужую марионетку.

— Неужели ты смог найти и обучить ее секретной технике Вонголы — Прорыву Точки Нуля? — продолжил Девятый, не дождавшись ответа.

Босс Варии вновь промолчал, сверля его тяжелым взглядом.

— Он запугал имото! — вдруг осенило братца.

— Эти женщины совершенно безумны, когда влюбляются. У них просто отказывают мозги, — донеслось до меня ворчание Гокудеры, и я поняла, почему Девятый не начал действовать.

Гокудеру освободили от действия яда и привели к нам мужчины в официальных костюмах.

— Десятый, ты в порядке?! — мгновенно переменился в лице подрывник и, несмотря на раны, растолкал в стороны своих помощников, пытаясь идти самостоятельно.

— Гокудера-кун, я… — начал было Тсуна, но тут подошли мои помощники.

Фуюки вздернул братца за шиворот, как котенка, что неудивительно, учитывая разницу в весе, а затем с той же легкостью обмотал его цепью, покрутив в руке. Закончив за удивительно короткое время, Ямада опустил растерянного Тсуну на землю и приосанился, отчитавшись:

— Готово, Азазель-сама.

— Секунду, — влез ему под руку Мураками, шустро стянувший перчатки, принявшие форму белых варежек.

— Кто вы? — голос у старого помощника Девятого оказался глубокий и пробирающий.

— Мы — люди Азазеля, — ответил ему блестяще-белой улыбкой Мураками.

— Идите уже, — недовольно выдохнула, подгоняя их.

— Так точно, — Мураками неумело попытался отдать честь все с той же торжественной улыбкой, сияя при этом, что слиток золота.

Фуюки, как всегда, серьезный и сосредоточенный, подхватил братца за цепь и потащил прочь. Они подошли к Рехею и должны были находиться рядом с ним, чтобы их не задело. Конечно, я просила и Кею, и Мукуро присмотреть, чтобы Тсуна, лишенный гипер-режима и своей неуязвимости, остался цел, но… в этом вопросе я могла скорее ожидать от них обратного. Ну и Фуюки должен стать последней линией обороны. Не знаю, зачем вызвался с ним Мураками, не обладающий серьезными боевыми качествами, но в экстренном случае они могут бежать и уклоняться, пока более сильные бойцы сражаются.

Кстати, Гокудера уже воспылал и собрался подорвать лидеров моей банды, да только Рехей и Фуюки мгновенно среагировали, его останавливая. В перепалку, переполненную итальянским темпераментом и горячностью боксера, я не вслушивалась. Взрывов динамита не слышно и ладно. Гокудера уже было собирался его бросить в парней, но тут запаниковал Тсуна, уговаривая не бросать взрывчатку, так как он может задеть и его. Это на подрывника подействовало отрезвляюще.

Непонятная ситуация оставалась только с хранителями Грозы, и я даже предположить не могу, как там дела у рыжего и почему он так долго. Мне оставалось только надеяться и верить, что он справится. Занзас же взял и заржал, иначе не назовешь. Причем я так и не поняла, насмехается он с предположений Девятого или же ему весело от воплей со стороны Тсуны, Гокудеры и Рехея.

— Какая разница? — спросил Занзас. — Этот мелкий мусор на моей стороне, так что ты не сможешь использовать технику!

— Имото, ты должна уйти, иначе ты можешь пострадать! — неожиданно крикнул мне Тсуна, находящийся в полу паническом состоянии после угрозы быть угробленным динамитом.

— Все верно, Тсунаеши-кун, — подтвердил Тимотео, сложив обе ладони на набалдашнике трости. — Мне не хотелось бы ранить девочку даже случайно. Предупреждаю, Занзас, она не сможет остановить мою технику. Второй раз лед не растает.

Теперь пришел черед босса Варии с силой сжимать зубы. Только я успела раньше.

— У меня есть имя, — холодно напомнила, ощущая сильнейшее раздражение, требовавшее буквально испепелить его. — Потрудитесь его запомнить, Девятый. Потому что вы еще не раз его услышите.

— Чего ты добиваешься, дитя? — теперь Тимотео смотрел на меня в упор. Его люди не начинали атаку, ожидая приказа. — Зачем подчиняешься Занзасу? Он жесток и беспощаден к врагам и союзникам. Разве стоит такой человек твоей жизни?

Ух ты ж, черт… А вот это уже намек, что меня могут так же прихлопнуть, как и Занзаса. Хотя, конечно, он может отрицать свою угрозу, доказывая, что имел в виду другое. Он ведь меня то девочкой, то дитем называет. Ну и, конечно, если зашибет, то скажет, что случайно и я сама виновата.

Тимотео думал заморозить Занзаса руками Тсуны, но Тсуну остановила я. Если Тимотео остановит меня, то все вернется на круги своя: Девятый снова будет разыгрывать жертву, Тсуна, оставшийся пока не у дел — героя, а Занзасу достанется ругательная роль. Пусть мне и страшно, до чертиков страшно иметь дело с таким опытным и хитрым противником, но остановиться сейчас я уже не могу. Пути назад нет.

Сжав кулаки, я призвала пламя, повышая выносливость и сопротивляемость тела. Да, у меня будет меньше времени, но просто жизненно необходимо использовать все возможности. Я прикрыла глаза, вспоминая свои же слова, сказанные Занзасу:

«Остается только блефовать. Мы должны показать, что у нас все схвачено. Мы будем сражаться вовсю, несмотря на раны. Понадобится использовать все козыри и сделать вид, что у нас их еще в достатке в запасе»

Открыв глаза, я собралась с мыслями:

— У меня есть свои собственные причины поддержать сегодняшней ночью сторону Варии и Занзаса. Это касается не только меня, а и моей семьи, и моих хранителей, и еще нескольких людей. С этого момента я не буду больше делать вид, что все в порядке.

— Столько времени прошло с тех пор, как она была серьезной, — услышала я вздох, кажется, ностальгии, от Мураками.

— Четыре года назад, — нахмурившись, согласно кивнул ему Фуюки.

— Ах, какое прелестное было время, — продолжал Мураками паясничать. — Ей восемь, нам четырнадцать и пятнадцать. Вывих ключицы, перелом руки, четыре сломанных ребра на двоих, — практически пропел он.

Сейчас казалось, что ностальгировать по когда-то произошедшему доставляет ему удовольствие. Видимо, мазохистское.

— Им-м-мото?! — вопросительно воскликнул Тсуна смотря на меня удивленно.

Я закатила глаза, а ему ответил Фуюки:

— Ты знаешь Саваду Акиру, но твое счастье, что не встречал Азазеля. Хоть это и один человек, но они разные.

— Почему ты… — печально вздохнул Девятый. — Я не хочу причинить тебе боль, девочка, поэтому остановись сейчас, пока не поздно. Занзас и все, кто поддерживает его, будут жестоко наказаны.

— Имото! — вопль Тсуны врезался словно ледокол. Он явно переволновался и сделал то, чего от него ожидал Девятый, а именно вмешался: — Я не понимаю! Почему ты делаешь это?! Ты не сможешь!..

— Сможет, — перебил братца его репетитор, голос которого донесся из динамиков. — Она сможет. Она не беззащитна и владеет пламенем. Насколько хорошо — предстоит выяснить тебе, Девятый.

Реборн не сказал ничего нового. Он просто должен был это сказать, ведь это его работа — знать и докладывать. Девятый ему кивнул, давая понять, что тот был услышан, и сказал:

— Чтобы избежать лишних жертв, я прошу всех остальных не вмешиваться. Все можно решить без лишних жертв. Если Занзас будет побежден, Вария поднимет белый флаг. Если же Вария нарушит это, то остановите их!

Люди Вонголы зашевелились, то тут, то там, послышались согласные выкрики «есть!». В общем, мафиози вновь зашумели на пару секунд, приходя в движение и занимая безопасные укрытия, а затем затихли.

— Мусор, свалили, — прорычал Занзас, чуть повернув голову к своим хранителям, но не отрывая взгляда от Девятого.

— Перевожу на общечеловеческий, — сказала я. — Мы сами справимся с Девятым и его хранителями.

Варийцы тоже отступили назад, увеличивая пятачок свободной земли. Мои стояли.

— Я справлюсь, — бросила назад, не оборачиваясь.

— Кира-чан… — неуверенный ответ Рехея.