Пламя моей души

— Это все? — резко выдохнул, как ударил. — Помни, что от применения необходимых воспитательных мер меня останавливают только твои трещины в ребрах.

Я почувствовала, что начинаю нервничать по не совсем понятным даже для меня причинам. Нет, понятно, что Кея практически прямо сказал, что мог бы меня попытаться побить, но мы-то оба знаем, что этого не произойдет. Мне удалось донести до него мысль недопустимости подобного. Правда, он все еще считает допустимым применять более легкие методы воздействия, но я над этим работаю.

— Все, — подтвердила я.

Хибари нехорошо прищурился.

— Я съеду сегодня же, — все поняла я и поднялась на ноги, собираясь идти за вещами.

— Стой, — остановил меня Кея, не успела я закрыть за собой раздвижную дверь в дом.

Когда я обернулась и взглянула на него, Кея выглядел абсолютно так же, как обычно. Да и голос его тоже был бесстрастен. Но я понимала, что даже находясь у него гостем по необходимости, я все равно приношу проблемы. Хибари не любил людей на своей территории. Он не любил шум. Его раздражали все, кто приходил ко мне. В конце концов, Мукуро был более тактильным — для него прикосновения нормальны и даже желанны; Кея, кажется, прикосновения и нарушения личного пространства ненавидел. А я, как что-нибудь случается, бегу к нему.

Пауза затягивалась. Он продолжал молча смотреть на меня.

— Я не это имел в виду, — сказал, наконец, Хибари. — Ты можешь остаться.

Мои брови удивленно поползли вверх, и тут он разрушил очарование момента:

— За тобой, как за маленьким зверьком, все еще надо присматривать, а это сделать проще, если ты будешь находиться рядом.

— Я не маленький зверек, — нахмурившись, возразила я.

— Нет, ты маленький зверек, — с нажимом повторил он, также сведя брови к переносице. — Маленький зверек совершает глупые необдуманные поступки. Маленького зверька нужно учить, как правильно делать.

Шумно втянув носом воздух, я сделала глубокий вдох, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не сказать, что это его нужно учить подобным вещам. Не нужно, я и так уже накосячила, не хватало мне еще сейчас с Кеей в очередной раз получить выяснение отношений. И так не вовремя. Поэтому я ограничилась тем, что с большим нажимом повторила:

— Я не маленький зверек. Я — хищник.

— Хорошо, ты маленький хищник, — неожиданно согласился со мной Кея, но лицо у него при этом стало таким… почти умиленным.

— Я тебя укушу! — пригрозила я, ощущая, что закипаю.

А на его лице появилась легкая полуулыбка, с которой он обычно смотрел на Хиберда. Мне оставалось только возмущенно пыхтеть, хотя хотелось много чего сказать или хлопнуть дверью, как он немногим ранее.

— Мне пора, — сказала я, решив отложить его убеждения в сторону. — Надо еще в отель вернуться.

— Мы уже почти опоздали, — заметил Хибари, напоминая, что встреча назначена к четырем, а я потеряла время из-за Вендиче и больницы. — Что ты собираешься делать?

— Продолжать, — пожала я плечами. — Уж точно нельзя сейчас останавливаться.

Мы как-то оба замолчали. У меня действительно больше не было права отступать. Мне тринадцать, в Японии — это первая планка, позволяющая вступать в отношения. В Японии брак разрешен с шестнадцати, но ведь отец наверняка приедет после окончания этих боев и попытается забрать меня в Италию, как обещал. При том стоит учитывать, что мафия плевать хотела на законы. Максимум Емитсу будет руководствоваться привычными для меня нормами морали, то бишь японскими. Итого — ждать мне нечего, надо действовать. Другого шанса может и не быть. Более того — лучшего шанса нечего ждать.

— Перед тем, как отправимся, нужно обработать синяки, — привлек мое внимание Кея, судя по упрямому выражению, собиравшийся стоять на месте и никуда меня не пускать, пока этого не будет сделано.

— Я попрошу Хром мне помочь, — предложила я альтернативу.

— Нет, — упрямо сжал губы Кея. — В этом случае это будет делать не она, а хохлатый.

Понимая, что на Мегуми он второй раз не согласится (да я сама буду против), вздохнула и пошла в дом, где нашла и развернула к себе спинку стула. Сев на него, сняла кофту с футболкой и корсет. Уперлась в спинку стула и обхватила его руками, разрешив Хибари зайти.

— Твои моральные нормы не пострадали? — не удержалась я.

— Они в полном порядке, — ровным, недрогнувшим голосом заверил меня.

— Ну, да, — усмехнулась я. — На мне ведь еще и штаны.

Подошедший Кея несильно ударил ладонью мне по затылку и ничего не ответил. В полном молчании открыл коробочку и намазал мне всю спину, а затем, кажется, так же невозмутимо вышел собираться в дорогу, пока я обрабатывала все остальные синяки.

Рыжий терпеливо поджидал у ворот, и судя по количеству окурков на земле, ждал долго. Стоило мне выйти, как он тут же тенью пристроился справа. Выглядел он не в пример лучше: все еще мрачный и какой-то поникший, но спокойный и менее бледный. Вопросами о самочувствии я его не стала мучить, представив реакцию. Подумает еще, что я усомнилась в нем. Для него важно чувствовать себя сильным и кому-то полезным. В какой-то степени, возможно, таким образом он ощущал свою важность. И даже если я сделала вид, что он хорошо держится, Кея наглядно и с презрительным взглядом дал понять обратное.

Хром, как всегда, испуганно отступила и слова не сказала, сразу же позвав Мукуро. Разноглазый Туман выглядел каким-то слишком уж собранным и серьезным, рассматривая меня без привычной ехидной улыбки и расслабленности. Кея остался ждать у лестницы, сказав, что не желает «видеть хохлатого». Сейчас я поняла, что он имел в виду. И Конрад, видимо, разделял его мысли, так как смотрел на иллюзиониста с плохо скрываемым раздражением.

— Не вини себя, я сама решила связаться с Вендиче сейчас, — сказала я.

— Ты не понимаешь, Кира-чан, — Мукуро едва заметно дрогнул, а его взгляд изменился. — Я знал, что подобное произойдет, и мог остановить тебя. Но я слишком желал того, чтобы ты это сделала.

— Думаешь, меня бы остановило это, если бы я знала, что все так закончится? — приподняла я брови.

— Он мог убить тебя, — заметил иллюзионист. — Без личных интересов, если смотреть непредвзято, то я даже удивлен, что все так легко для нас обошлось.

— Мукуро, я знала, что Вендиче захотят бой, — с нажимом повторила. — Они не знают меня, они обо мне ничего не слышали. Я для них никто. Их главный захотел доказательств, хотя могли бы запросить больших денег, которых у меня также пока что нет, или ответной услуги, которую я, скорей всего, не смогла бы выполнить с текущими моими возможностями. Я знала, что сейчас у меня ничего не выйдет, но я хотела, чтобы они согласились освободить тебя и сказали, что хотят взамен.

Мукуро слушал и долго смотрел на меня непонятным взглядом, пока не отвел глаза, улыбнувшись:

— Все-таки ты невероятна.

— Невероятна в каком смысле? — уточнила я. — Все-таки есть разница между «невероятно хороша» и «невероятная идиотка».

Вместо ответа он тихо рассмеялся и поторопил меня, чтобы все-таки успеть к назначенному времени встречи. А когда я повернулась, то заметила, что рыжий смотрит на меня непонятным взглядом и даже каким-то… восхищенным. Я не поняла, чем тут можно восхищаться, когда я действительно сглупила, связавшись с Вендиче сейчас и получив ранения так не вовремя. Но сформулировать вопрос к рыжему так и не смогла — разноглазый торопил меня двигаться дальше, если я не хотела опоздать.

В отеле, над которым появилась иллюзия, царило непривычное оживление. Скуало после разоблачения Гола Моска уже не скрывался и практически непрерывно кричал на носящихся по открытому пространству рядовых Варии, Леви-а-Тан их же муштровал, а Бельфегор подгонял ножами. Причем Принц-Потрошитель не переживал на счет того, что его ножи ранили рядовых, не успевших среагировать, ведь Луссурия их быстро подлечивал и отправлял обратно на растерзание.

Скуало отвел нас к Занзасу, сквозь окно рассматривавшего все, что происходило на площадке перед отелем.